– Хорошо, – легко согласился полковник, – двигаемся дальше. Хотя как раз конечный результат наверное будет не таким, каким вы его ожидаете. Вчера вечером, когда мы были у вас, мы уже знали, что они благополучно расположились на ночлег. И как бы каких-либо опасений на их счёт не предвиделось. Но вот последние действия вашей группы ставят нас в тупик и вызывают недоумение и законные вопросы. Вот я и хочу снова задать вам вопрос – Какую задачу выполняет группа? И если, как вы говорите, это тоже в интересах нашей страны, то мы тем более заинтересованы, чтобы ваши разведчики выполнили свою задачу, хоть и с нашей помощью
– Что…, так плохо…? – Генерал смотрел настороженно
Полковник удручённо развёл руками: – Да… Очень плохо. И как бы нам не пришлось и по дипломатической линии устранять скандалы от результата деятельности вашей группы, – не удержался и холодно подколол русских полковник и продолжил. – Ладно, если это Гондурас, но и Никарагуа может задать ряд жёстких вопросов. А действовать нужно быстро и выработать единую линию защиты. Начальство далеко, а мы вот здесь и решения всё равно придётся принимать нам.
Сысков переглянулся с Загорским, понимая, что в словах кубинца прослеживалась железная логика: – Прежде чем принять какое-либо решение, нам необходимо знать, что с нашей группой?
– Прошу, – полковник жестом хозяина пригласил русских коллег к столу с картой, взял руки карандаш и стал обстоятельно рассказывать, одновременно показывая карандашом точки на карте. И по мере того, как он рассказывал, лица русских мрачнели от вываленного на их головы негатива.
– Вот здесь вы высадили свою группу и здесь же столкнулись с передовым дозором контрас. У вас убит один и один ранен. С их стороны убито семь и ранено один….
– Чёрт.., – не выдержал Загорский и перебил полковника, – всё-таки правильно говорил Поташников, что он срезал четверых…. Извините, товарищ полковник, продолжайте…
– Да он был четвёртый и он поведал основному отряду о русской группе. Так что, то что ваши вышли на задание кому положено знают….,
Теперь уточняющий вопрос задал Сысков: – А вы откуда знаете так всё обстоятельно?
Полковник снисходительно усмехнулся: – А мы его обратно отбили, когда наша группа атаковала основной отряд контрас. Вот, товарищ майор…. Вы меня извините, товарищ майор, я вашу фамилию не могу выговорить. Вот он и слышал стрельбу. Правда, бандит успел получить второе ранение. Привезли его сюда, оказали медицинскую помощь и он всё это рассказал. У отряда была задача напасть на нашу базу и по мере возможности уничтожить вашу группу. Напасть, конечно, сил у них было мало, но вот обстрелять с миномётов, и так хорошо обстрелять они хотели. Тащили много мин.
– Мы можем с ним поговорить? – Сразу же задал новый вопрос Сысков.
Полковник переглянулся с начальником разведки и усмехнулся: – К сожалению нет. Во время допроса он умер.
– Понятно…
– Так вот продолжаю. Вот тут ваша группа вошла в лес. Наши, когда отогнали отряд контрас в глубь леса и отправив машину с ранеными и убитыми контрас сюда на базу, тоже пошли за вашими, благо ваши такие следы оставили, что даже удивительно, как их ещё не обнаружили контрас. Правда, шли хорошо и быстро. Здесь, у ручья, они остановились на дневной привал, – полковник указал карандашом очередную точку, – и вот тут не совсем понятно, но откуда-то у них оказались пленные. Скорее всего, они сами вышли прямо на ваших и их повязали. Одного они убили. Убили варварски, как наши доложили – вся поляна была залита кровью. Да ещё половина группы облевалась….
Полковник и начальник разведки непроницаемыми глазами уставились на русских офицеров, как бы вопрошая – Ну что скажете?
А говорить было нечего, а слушать ещё больше неприятно. Благо кубинцы тактично промолчали, а не задали вопрос – Вы кого там послали? Генерал с майором переглянулись и в свою очередь уставились на кубинцев, всем своим видом показывая – Ну…. Это наши проблемы. Давай дальше. Не дождавшись каких-либо оправданий или слов, полковник продолжил.
– Ваши прошли по ручью вверх метров двести и снова остановились на привал. Наверно приводили себя в порядок….
– Товарищ полковник, давайте опустим все эти моменты, а то мы так и застрянем на этих гастро-желудочных подробностях. Ну, не так зарезали – может шутили они с ним таким образом. Проблевались…, тоже не страшно – общее пищевое отравление. Нам это не интересно. Давайте по существу, – твёрдо потребовал генерал и добавил чуточку дружелюбнее, – по существу…
– Да, конечно, опустим эти подробности, – легко и без обиды согласился полковник, – деревня была занята контрас, поэтому после второго привала группа обошла её по большой дуге и пошла дальше. Здесь…
Новый тычок карандаша в карту, – обнаружен связанный труп контраса, который был проводником у ваших.
– Надеюсь, тут к трупу претензий нет, – не выдержал и подколол кубинца Загорский, тот усмехнулся.
– Нет, тут всё нормально. Он погиб от укуса змеи, благо она там же порубленная и валялась. И здесь они остановились на ночлег. Организовали охрану и ночь прошла нормально. – Полковник бросил карандаш на карту, как бы этим ставя точку в своём докладе.
– Так. – Сразу же оживились Сысков с Загорским, подспудно ожидавшие совсем неприятные и неожиданные известия, – всё идёт нормально и мы не понимаем – Что вас может беспокоить?
Полковник рассмеялся, правда, веселья в этом смехе было маловато: – Да, это вчера было всё нормально. Вернее до сегодняшнего утра. Конечно, нам интересна какова задача вашей группы и могли ещё вчера предполагать в каких-то разумных рамках. Ну, идёте к границе… Может быть вам кого встретить или принять некий груз оттуда? А вот с утра….
Вот, что мои передали. В полукилометре от привала, моя группа, вышла на место рукопашной схватки ваших и контрас. Десять трупов. Ваших среди них нет. Резались молча, стрельбы слышно не было. Мои пошли вслед им и, судя по следам крови, у вас тоже потери. Через тридцать минут услышали несколько автоматных очередей в районе погран поста никарагуанцев. Вот здесь у брода через пограничную реку. Когда наши туда пришли три трупа пограничника и двое в тяжёлом состоянии, без сознания. Ваши поработали. Зачем? Зачем их то? Пограничный джип отсутствует и ваших нет, но следы ведут за границу в Гондурас. Мои отошли и заняли позицию на вершине холма в восьмистах метрах от пограничного поста. И пост оттуда проглядывается и километра три дороги с той стороны видно. Вот у меня и два вопроса. Первый – Что с пограничниками делать будем? И какова ваша задача? Да и третий вопрос – Нужна ли наша помощь?
Сысков и Загорский были профессионалами и их этими чудесами удивить было сложно. Мало, как могла повернуться ситуация, заставившая группу уничтожить пограничный пост, пусть хоть и номинальных союзников. Бывало и похлеще. Главное группа ушла в Гондурас и нацелена на выполнение задачи. Единственно, что цепляло – группа понесла потери. Вот это уже серьёзно.
– Мы выйдем, порешаем, что нам делать, – Сысков поднялся, следом за ним кряхтя поднялся Загорский и громко стуча палочкой по деревянному полу, вышел за генералом, оставив за спиной, удивлённых спокойствием русских, кубинцев.
– Геннадий Петрович, ты иди в комнату, а я один тут поброжу и подумаю. Потом всё обсудим.
Минут тридцать, которые для обоих прошли в продумывании дальнейших шагов, пролетели мигом. И генерал, на правах старшего, стал говорить первым.
– Геннадий Петрович, вот что я надумал. Мы сейчас с тобой ни на что не влияем. У нас для этого нет никаких средств и рычагов. Мы с тобой в пассиве. Те же кубинцы находятся в гораздо лучшей стартовой позиции, чем мы. Есть два пути, по которым мы можем идти и каждый из них скользкий.
Первый: Кубинцам ничего не говорим о сути операции. Парни ушли в Гондурас. Значит, они нацелены на выполнение задачи. Мы почти ничем им помочь не можем. И остаётся только надеяться на следующий исход операции. Идеальный: они дошли, атаковали, уничтожили объект и отошли. Даже если и с потерями. Хреновый – атаковали и погибли, не достигнув результата. Самый хреновый – ещё попали в плен. Остальные вытекают исходя из первых двух, с разными вариантами. Одни лучше, другие хуже. Исходя из вышесказанного – ждём. В 20:00 докладываем, что группа в Гондурасе и готовится к уничтожению объекта ранним утром. Если до десяти утра завтрашнего дня никаких известий от группы не будет, тогда я попрошу, чтобы кубинцы оставили свою группу ещё на сутки в районе уничтоженного пограничного поста, а сам еду в посольство и перекраиваю весь протокол встречи и переговоров. Ты остаёшься здесь, на всякий случай, ещё на сутки. Я за тобой пришлю из Манагуа машину. Тогда останется надежда только на агентурную информацию о судьбе группы.
