– Я и сам не знаю, Аида. Надеюсь, ты мне это скажешь, – отозвался демон.

– Ну проходи, раз уж решился прилететь, – улыбнулась пророчица, и Роан в который раз подивился, что такая красавица отказывается от всего, дарящего физическое наслаждение. Уж он бы с ней порезвился… – Осторожнее с мыслями, верховный демон, – тут же предупредила Аида. – Я ведь могу не посмотреть на твое величие. И твоя демоническая мощь не устоит перед моей.

Ну если Роан и устыдился собственных мыслей, то разве что ненадолго. В отличие от пророчицы он в монахи не записывался.

Аида усадила его на мягкий диван, а сама опустилась перед ним на колени. И снова Роану пришлось спрятать мысли о том, как эффектно смотрелись бы эти полные чувственные губы на его члене. А уж что он при этом бы испытывал!..

– Какие же вы, демоны, ненасытные! – рассмеялась пророчица, и Роан с удивлением осознал, что его защиту та сломала с легкостью. – К вашим услугам все самки царства, а вы мечтаете о несбыточном. Расслабься, Роан, меня ты точно не получишь. Да и никто. Откинься на спинку и закрой глаза. Отпусти мысли, чтобы я все их прочитала. Ни о чем тайном я знать не хочу, оставь это себе. Мне же дай то, что тебя беспокоит.

В комнате повисла тишина, лишь шепот Аиды нарушал ее. Да и тот был больше похож на шелест сухих листьев.

Роан прислушивался к себе, но никаких изменений не подмечал. Все тот же мрак царил в душе – вечный его спутник. Не только Арну казалось, что Роан переступил дозволенный порог жестокости. Он и сам за собой подмечал неконтролируемую злость. И вспыхивала та внезапно, когда он не ждал ее. Вот и на суде вместо преступившего законы подземного царства Горна он вдруг увидел отъявленного злодея, которого захотелось покарать самым страшным образом. Что он и сделал, собственно. О чем и сейчас не жалел.

Вскоре Аида разрешила ему открыть глаза, и Роан встретился взглядом с ее внимательным и отливающим янтарем. Даже глаза у этой демоницы были не такие как у всех остальных. Не черные, карие или зеленые, а янтарно-желтые. И в них читалось спокойствие, на грани равнодушия ко всему.

– Я знаю, что с тобой происходит, демон, – встала пророчица и отошла к окну.

– И ты мне, конечно же, поведаешь об этом? – насмешливо уточнил Роан. Серьезные игры ему наскучили. Захотелось вернуться в минувшую ночь, когда они с Арном развлеклись по полной. Так развлеклись, что член до сих пор побаливал. Перетрудился накануне, бедняга.

– Мрак в тебе слишком густой, плотный. Пора разбавить его светом, пока ты не превратился в чудовище, – не поворачиваясь, ответила Аида. Голос ее звучал серьезно, даже скорбно. Веселия Роана демоница явно не разделяла.

– Где же я возьму свет в царстве?

– Здесь нигде. Тебе нужна человеческая девушка. Связь с ней даст тебе этот свет.

– Ты хочешь сказать, что мне нужен живой человек?! – вскочил демон.

– Именно, Роан, – повернулась к нему пророчица лицом. – Тебе нужна живая девушка.

– Зачем она мне тут? Что я с ней буду делать?

– Все, что захочешь, на что хватит твоей фантазии. Иди сюда, – поманила она его пальцем.

Подобного жеста демон не потерпел бы не от кого, спалил бы на месте. Но от Аиды его он даже не заметил.

– Смотри, – провела пророчица ладонью вдоль стекла в окне.

Сначала появилась рябь, но очень быстро та исчезла, и взгляду Роана предстала девушка, что сидела за обшарпанным столом в довольно современной комнате. Перед ней сидела старуха и что-то говорила. Слов Роан не слышал, а лицо старухи показалось ему противнее физиономий тех ведьм, коими кишел его мир. А вот девушка была красива, только унылая какая-то, потерянная. И сидела она сгорбившись и облокачиваясь на стол.

– Она тебе нужна. Но поторопись отправить за ней проводника. Иначе ошибка, которую она совершает, может стоить ей жизни. Счет пошел на часы!

***

Глядя в лицо настолько отвратительной старухи, что даже в страшных снах ей не являлась, Лана недоумевала, что она вообще тут делает. И кто бы мог подумать, что живет и принимает та в элитной многоэтажке, на тринадцатом этаже. И визитка, что крутила Лана в руке, вон тисненая золотом. А сама хозяйка квартиры похожа на самую настоящую ведьму, и говорит будто каркает.

– Поди сюда, чего топчесся у порога, – поманила Лану старуха и указала на стул возле стола. – Вижу, зачем пожаловала. Грех на душу хочешь взять?

– В каком смысле? – не поняла Лана.

– А в таком, что жизни просишь для того, кто обречен на смерть. А знаешь ли ты, что ради такого нужно чем-то жертвовать?

– Я вас не понимаю.

– Да чего ж тут непонятного, дурища. Получишь ты второй шанс для своего папашки. Чего сама готова лишиться ради этого? – воззрилась старуха на нее глазами, наполовину закрытыми бельмами.

– Мне все равно, лишь бы он поправился, – пожала плечами Лана, все еще не веря в реальность происходящего.

Да и старухе этой она не верила. Скорее всего, напускает на себя оккультной важности, а сама о ее проблеме узнала от той же Лидии Савельевой, от которой Лана сюда и пришла.

– Тогда сама решу, что взять с тебя, – противно захихикала старуха и вдруг схватила Лану за руку, потянула на себя через стол. – Все равно ей… И жизнь отдашь? И молодость? Ох и глупые же среди вас попадаются!

– Что вы?.. – закончить Лана не успела. В руке колдуньи вдруг блеснул сталью нож, и в следующую секунду ладонь прорезала острая боль. А на столешницу закапала густая темная кровь.

Голова закружилась что есть силы, и сколько-то секунд у Ланы ушло на то, чтобы побороть дурноту. А старуха уже вовсю бормотала, и Лана с ужасом наблюдала, как кровь ее сворачивается в шарики, и шарики эти скатываются по столешнице прямиком в морщинистую ладонь. А потом исчезают в той без следа, словно мгновенно впитываются в кожу.

Руку уже ломило и от крепкой хватки старухи, и от потери крови, по всей видимости, когда колдунья склонилась низко над ладонью и принялась заговаривать порез. Тут же кровь перестала течь, а порез затягивался и исчезал на глазах. И вот тут Лане стало страшно, только вот сделанного не воротишь. Во что же она влипла? И чем ей это теперь грозит?

Как и предсказывала Галя, денег с нее колдунья не взяла. Еще и напоила чем-то для придания сил, как сама выразилась. А на дорогу напутствовала:

– Ты сделала то, что велело тебе сердце. Я же поступила согласно велению своего. Мы квиты, красавица, – и захлопнула за ней тяжеленую стальную дверь.

Несмотря на бодрящий напиток, Лана испытывала настолько сильную усталость, что на обратном пути даже в магазин заходить не стала, сразу отправилась домой. И дома сил хватило только на то, чтоб умыться и переодеться ко сну. И хоть время еще было детское, Лана с таким удовольствием завалилась в постель, мечтая, чтобы поскорее ее накрыл сон, а воспоминания о страшной старухе стерлись напрочь.

Снилась ей мама, и во сне она о чем-то ее предупреждала. Только вот родного голоса Лана так и не услышала, как и сама ничего не могла сказать. А проснулась она от легкого толчка, и в первый момент не осознала, что действительность вокруг нее поменялась.

Темно и жарко – первое, что определила, когда вдруг проснулась. Причем, что на дворе ночь, даже не сомневалась. Только вот куда подевались все фонари во дворе, что щедро бросали в окна свет, и с чего это вдруг батареи раскочегарили так, что в комнате дышать нечем. И это в ее торцевой комнате, где зимой всегда холодно, так что приходится включать обогреватель.

Лана пошарила по стене в попытке нащупать веревочку бра и очень озадачилась, когда таковой не обнаружила. Да и стена на ощупь показалась ей другой, какой-то шершавой, а не покрытой обоями с шелковым тиснением.

Она пока еще не боялась, но уже совершенно не понимала, что происходит. Ну и где-то в глубине души теплилась надежда, что ей снится очень реалистичный сон. А когда вдали загорелась крохотная точка и принялась стремительно увеличиваться, то Лана даже засмеялась, окончательно уверившись, что все это ей только снится.