Надо же, он что, разрешения спрашивает? А если я не разрешу, он что, останется? Но я только и смогла, что кивнуть. Тряхнув косичками, Пеппи, которая Светик, оставила меня и, подойдя к столу, включила дополнительное освещение вокруг зеркала.

- Давай-ка, Маша, раздевайся, и быстренько в кресло. А то, сейчас набегут опаздывающие и вечно спешащие слуги Мельпомены, и нам некогда будет тобой заниматься.

- Меня Лерой зовут, - буркнула я, стаскивая парку.

- Вон, на крючок за дверью вешай, - улыбнувшись, сказала Светик, увидев мой растерянный вид. И когда я села в кресло, спросила, - Кто ж тебя, болезную так приложил-то?

- Тротуар, - опять буркнула я.

Мне совершенно не хотелось обижать эту девчонку, но от чувства неловкости, я всегда становилась колючей и неразговорчивой.

К нам подошла вторая девушка. Та самая, которая «верила» Алексу.

- Да уж... Укатали Сивку крутые горки, - прокомментировала она мой вид, глядя не на меня, а на мое отражение в зеркале, - кофе будешь? - и протянула мне кружку с дымящейся жидкостью.

- Буду, - и, решив смягчить свою колючесть, добавила, - спасибо.

А потом было действо! Удивительно, но через полчаса из зеркала на меня смотрела не просто симпатичная, а красивая девушка, с сияющими глазами, и милой улыбкой. Сияющие глаза были не результатом наложенного грима, а следствием веселого щебета Светика и Татьяны (так звали вторую девушку). Они умудрились не только развеселить меня, но и подарили детское ощущение чуда, поэтому с лица и не сходила милая улыбка. При этом мы ни словом не обмолвились ни о нашем с Алексом знакомстве, ни о нем самом, ни обо мне. Видимо девушки не относились к классу сплетниц обыкновенных, а были из редкого рода человеков классных. Татьяна, принеся мне кофе, к которому я так и не притронулась, поскольку мне просто было не до него, уселась на подлокотник соседнего кресла, и весело комментировала действия своей подруги и коллеги. Даже когда пришедшая актриса заняла соседнее кресло, Татьяна успевала и с ней поболтать, и Светику совет дать. Оказалось, что Светик только выглядит, как подросток, а на самом деле мы с ней были ровесницы, но она уже второй год работала на студии и в театре гримером. В общем, время пролетело быстро и весело.

Алекс появился в гримерной, когда на моем месте уже сидел какой-то дядька, которому Светик приклеивала бороду и усы, и делала из мужчины средних лет старого дедульку совершенно благообразного вида. А я сидела за чайным столом, попивая черный кофе и угощаясь булочками с корицей, запах которых я почувствовала еще только, когда вошла в помещение.

Поскольку все места были заняты, то Алекс, одетый в костюм то ли гимназиста, то ли студента девятнадцатого века, плюхнулся на стул рядом со мной. Взял мою кружку кофе, и, откусив от булочки, которую я держала в руках, отпил.

- Ох, мечта сбылась! Кофе и булочка! Ты меня спасла!

Я аж поперхнулась от наглости! Но сказать ничего не успела, потому что он, посмотрев на меня, ошарашено пробормотал:

- Мама дорогая... - и добавил уже громко, обращаясь к Светику, - Светик, солнце мое рыжее, да ты фея-крестная!

- Пользуйся моей добротой, - отозвалась Пеппи, дернув смешно косичками.

А Алекс снова перевел на меня удивленный взгляд:

- Под шкуркой ежика скрывалась красавица...

Я почувствовала, как щеки заливает румянец. Надеюсь под слоем грима его не видно.

- Шкурку только не жги. А то придется к Кощею топать.

- Так то ж лягушачью нельзя жечь...

- Кощей он вообще из партии зеленых. Так что все шкурки нельзя.

Слава ежикам, этого студента позвали на грим, поэтому я сумела привести свои чувства в порядок.

А потом мы пошли на площадку. Меня посадили в уголок на стул, попросили вести себя тихо, и...

Вы когда-нибудь попадали в сказку? Нет? А я теперь могу сказать, что да! Потому что то, что происходило вокруг меня иначе, как сказкой назвать было нельзя. Я ни одной секунды не пожалела, что согласилась приехать на съемку. Это было... Интересно! Волшебно! Мне не хватало слов, чтобы описать все те эмоции, которые захлестывали меня. Я чувствовала себя ребенком, которого взяли в волшебную страну!

В какой-то момент, рядом со мной поставили еще один стул, на который устало плюхнулся уже переодетый и умытый Алекс, но я этого даже и не заметила. Всё мое внимание было там, где перед камерой разыгрывалось действо! Как я хотела сейчас оказаться там, около камеры. Не, не чтобы меня снимали, а чтобы снимала я! В эти минуты я безумно захотела быть оператором. У меня даже мелькнула мысль, что может, стоит поменять выбранную профессию. Мне кажется, я даже не дышала. И когда прозвучала команда: «Стоп! Снято! На сегодня всё! Всем спасибо, все свободны!», я судорожно вздохнула, впервые оторвав глаза от съемочной площадки.

Оглянувшись, я заметила сидящего рядом Алекса, который смотрел на меня чуть прищуренными глазами. Почему-то я смутилась:

- Что? Что-то не так?

Он покачал головой.

- Всё так. Устала?

- Я? Нет! Это так здорово! Это! Это... Спасибо!

От переизбытка нахлынувших эмоций я вскочила и порывисто обняла оторопевшего от такого напора парня.

- Пожалуйста, - пробормотал он.

Я торопливо отпрянула от него.

- Ой! Неконтролируемая реакция! Дяденька, простите, больше не буду!

- Да ладно, мне даже понравилось, - он улыбнулся, но улыбка вышла чуть тусклая, и какая-то уставшая.

- Не дождетесь, дяденька, - для верности я даже сцепила руки за спиной, - Поехали?

- Угу, - кивнул головой Алекс, - сейчас с администратором переговорю и едем.

Я отошла к стене, ожидая, когда Алекс освободится и отвезет меня в гостиницу. Включила телефон, и обнаружила около 50 сообщений от Кати, братьев-кроликов-сушистов, барменов, кучу пропущенных звонков от всех членов нашей стаи... Но волшебство еще не покинуло меня, и поэтому я не торопилась ни звонить, ни отвечать, хотя прекрасно понимала, что мне придется это сделать. Потом. Я потом и позвоню, и напишу. Но потом.

Ко мне подскочила Светик, и весело что-то щебеча, потащила меня опять в гримерку. Там она мне вручила какую-то баночку, и проинструктировала, как накладывать крем, чтобы скрыть мои синяки. Мы обнялись, как старые подруги, и крикнув: «Свидимся!», Светик-Пеппи унеслась по своим делам.

«Эх, это вряд ли», - грустно подумала я, и волшебство пропало. Лопнуло, как мыльный пузырь. Поэтому, когда Алекс нашел меня, настроение бултыхалось где-то в районе плинтуса и хотелось кусаться и ругаться. Почему-то я жутко разозлилась на Демидова, что он утащил меня на эти дурацкие съемки, из-за которых я потеряла целый день, а теперь еще и придется разбираться со своими по поводу моего исчезновения.

До машины мы дошли молча. Не сдержав своих эмоций, я чуть сильнее, чем хотелось, захлопнула дверь. Алекс удивленно на меня посмотрел, но промолчал.  И тут мне безумно захотелось курить. Я же забыла о пагубной привычке на весь день! Теперь же, видимо из-за испортившегося настроения, она напомнила о себе с утроенной силой. Не смотря на то, что Алекс завел машину, я открыла дверь и вышла, ничего не сказав. Подумала, что если сейчас он уедет, то и скатертью ему дорога. Но автомобиль оставался на месте, сыто урча мотором. Я достала сигарету, и нервно ее прикурила, прислонившись спиной к машине. Услышала звук открываемой и потом захлопнувшейся двери. Через секунду рядом со мной прислонился к машине Алекс.

- Ну и что произошло? - тихо спросил он.

Я молчала, втягивая и выпуская дым, внимательно наблюдая за распадающимися в воздухе клубами.

- Что случилось за десять минут моего отсутствия? - повторили мне вопрос.

И я продолжала молчать. А что я могла ответить? Что я здорово провела день? И очень благодарна за это? Но теперь мне плохо, потому что часы пробили двенадцать, и карета снова стала тыквой, красавица вновь превратилась в чудовище, и волшебство кончилось? Что я бы сказала? Поэтому я молчала с упорством партизана на допросе. И только яростно выпускала дым.