Далеко в стороне он слышит одобрительный рев толпы. Гвардейцы ведут пару пленников. После короткой паузы сценарий, который обещал Артур в клетке, воплощается в жизнь. Они не планировали атаку, вмешательство мага, показательный бой. Не планировали кровь на лезвии меча.

После клятвы, встав рядом со своим королем, Артур говорит, не опасаясь, что ликующая толпа услышит его:

— Я сделал все, что вы хотели, сир?

— Я велел тебе уходить, — отвечает Вортигерн.

— Они бесполезны, — говорит Артур. — Ваши гвардейцы — они бесполезны. Вас могли ранить там.

— Тебе это на руку. Если я умру, ты станешь королем.

— Я не хочу быть королем, сир.

— Кем же ты хочешь быть?

— Вашим племянником, для начала, вполне достаточно.

*

Спустя неделю пребывания Артура в замке Вортигерн понимает, что получил талантливого мечника. На площадке, где обычно тренируются гвардейцы, Артур издевается над ними несколько дней подряд.

— Сир, мои ребята… — мямлит Мерсия.

— Отошли своих ребят к дьяволу. Если они не могут справиться с мальчишкой, который вырос в притоне, они не стоят моего внимания.

— Он оставляет синяки на…

— Скажи спасибо, что синяков не оставляю я!

С Артуром Вортигерн сталкивается случайно, недалеко от башни.

— Они жалуются на тебя, — Вортигерн говорит первым.

— На вас они тоже жалуются, сир, — Артур беззаботно улыбается. В руке у него тренировочный деревянный меч, и Вортигерну приходит в голову, что будет очень забавно поджечь его после такой дерзости.

— Ты часто бываешь здесь.

— Честно говоря, сир, я просто не знаю, где мне быть.

— Ты можешь поступить в гвардию, — говорит Вортигерн, прежде чем понимает, что сказал.

— Они меня ненавидят.

— Поговори с ними, тебе же удалось убедить меня оставить тебя в живых.

— Нет, сир, они ненавидят меня заслуженно. Я ведь не бил вас.

— Перестань бить их — по-моему, это очень просто.

— Удержаться почти невозможно. Кто бы ни учил их, он явно работал спустя рукава.

— Я не слишком рассчитываю на них, — говорит Вортигерн и надеется, что в следующий раз вовремя прикусит язык. Мальчишка умеет вызывать доверие. Разговор вроде бы ни о чем — пустой, бесполезный, но слово за словом Артур вытягивает у него самое важное.

— Вы рассчитываете на это, — учебным мечом Артур указывает на башню.

— Ты быстро учишься.

— Иначе на улице не выжить.

— Башня составляет силу волшебника, — Вортигерн убеждает себя, что мальчишка все равно узнал бы об этом.

— Я слышал, вам осталось немного до завершения.

— Серебро Галлии, — Вортигерн убеждает себя, что мальчишку в любой момент можно убить.

— Я достану вам его, — отвечает Артур.

— Что ты сказал? — наконец Вортигерн позволяет себе рассмеяться.

— Я достану вам серебро Галлии для вашей башни.

— Зачем тебе делать это?

Артур перехватывает учебный меч.

— Вы не верите мне. Не верите никому. Я не привык жить так.

Вортигерн усмехается и хлопает Артура по плечу, проходя мимо:

— Привыкай, племянник.

Меч в руке Артура вспыхивает от магических искр. Артур роняет его, но вместо ругани в свой адрес Вортигерн слышит смех.

*

— Вам известно, что Мэгги работает на подполье? — спрашивает Артур.

Когда он попросил о личной аудиенции, Вортигерн решил, что настало время подарков. Он даже определил для себя ограничения. Если Артур потребует новую одежду — согласиться без колебаний, потребует боевое оружие — колебаться, но дать согласие, попросит о путешествии в Галлию — отказать.

— С чего ты взял это?

— Вчера вечером она пришла ко мне в спальню, — Артур широко улыбается. — Сначала я неправильно понял ее… Потом она объяснила, что есть некое сообщество, заинтересованное в том, чтобы, как она выразилась, «вызволить меня из плена».

— Мэгги, — Вортигерн тяжело вздыхает, — она никогда не умела скрывать свои мысли. Да, я знаю, что она работает на подполье.

— Почему же она до сих пор…

— Жива? Попробуй догадаться сам.

— Вы держите ее, потому что подполье считает, что вы не знаете, кто она. Пока она продолжает работать здесь, подполье не будет искать других способов подобраться к вам. Мэгги предсказуема, поэтому безобидна.

— Еще она хорошо одевается, а Катия любит говорить с ней о птицах.

— Ваша дочь?

— Единственная дочь. Интересует? — за усмешкой Вортигерн прячет пристальное внимание. Необязательно убивать короля, чтобы стать королем. Можно получить корону другим способом.

— Я уже отвечал на этот вопрос, сир, — говорит Артур. Он серьезен.

— Для амбициозного парня с улицы ты слишком неамбициозен, — отвечает Вортигерн.

— Позвольте мне отправиться в Галлию.

— Зачем? Я получу свое серебро без твоей помощи.

— Рабы в обмен на серебро — я знаю.

— Какая именно часть тебя не устраивает?

— Та, где вы отдаете собственных подданных.

— Успел проникнуться любовью к народу?

— Не люблю показывать слабость.

Вортигерн замечает, что в комнате остались гвардейцы, и жестом велит им уйти.

— Ты поклялся мне в верности перед толпой и отдал мне меч, — говорит он, — не забывай об этом.

— Я поклялся в верности тому, кто может вызвать огонь одним усилием воли, сир, — отвечает Артур, — не тому, кто позволяет каким-то варварам…

— Ты предлагаешь развязать войну?

— Я предлагаю вам закончить башню, и…

— Артур!

Племянник умолкает. Он часто дышит, а Вортигерн не может понять, как успел совершенно незнакомый человек так быстро вывести его из равновесия. Он похож на Утера — что с того. Утера давно нет в живых.

— Ты думаешь как мальчик из борделя, — говорит Вортигерн. — Ты не думаешь так, как думаю я. Сила волшебника в его башне, ты уже узнал это. Сделай еще один шаг, пойми, чего я добиваюсь. Мне нужно только это серебро. Последний штрих. Уже сейчас я могу многое, но когда башня будет завершена, мне не нужно будет вести войну с ними. Они вернут мне рабов, они привезут к моему замку столько серебра, сколько смогут вместить их примитивные корабли и повозки. Они все будут принадлежать мне, Артур, пойми это. И если я покажу им, если я дам им понять, насколько сильно мне нужно это серебро, я проиграю. Они будут биться за него насмерть. Они вывезут его, они спрячут его. Пока им кажется, что я просто продаю рабов, мне остается дождаться следующего торгового рейда.

Артур отводит взгляд.

— Я понял вас, сир, — говорит он.

Тогда Вортигерн понимает, что натворил. Если Мэгги узнает о том, что он сказал. Если об этом узнают предатели из гвардии. Если пройдет слух.

— Вы просто продаете рабов, — говорит Артур, — королевству нужны деньги. Ничего необычного.

Он поднимает взгляд.

— Простите, сир, — его раскаяние выглядит искренним, — этого больше не повторится.

Его уход — мягкая походка, тихо прикрытая дверь — сам по себе извинение. Вортигерн начинает понимать, что скрывается за бесконечным повторением «сир».

*

Катия приходит к нему после ужина и спрашивает об Артуре. Глаза ее восхищенно горят — Артур заметил в разговоре, что ее увлечение птицами очень трогательно. Вортигерн чувствует укол. Ревность? Нет, дважды он не ошибется. Можно позволить себе обжечься один раз, но второго не будет.

— У вашей дочери прекрасные манеры, — говорит Артур при следующей встрече, — она рассказала мне, что ваша жена умерла. В день, когда погибли мои родители.

Вортигерн закрывает лицо рукой и начинает смеяться. Он достаточно поиграл в семью — пора заканчивать спектакль. Почти два месяца в замке, народ должен быть доволен таким исходом. Молодой наследник из борделя напился и свалился со стены замка — сценарий вполне подойдет. Или что-то попроще с проституткой. Над этим можно будет поработать уже «после».

— Пойдем, — Вортигерн встает из-за стола.

Они идут к подземному озеру. Вортигерн спускается по бесконечным ступенькам и слышит за собой тяжелое дыхание. Возле мутной воды он останавливается и указывает на колокол: