Некоторых слабодухих профанов от такого жуткого стресса хватает кондрашка! Другие отделываются обильным приступом медвежьей болезни...
Кандидат подписывает бумагу о том, что он совершенно добровольно вступает в масоны, обязуется свято хранить все их тайны, но, в случае измены, понесёт самое жестокое наказание - вплоть до смертной казни.
Как собаку на поводке, новенького далее тащат на верёвке сквозь строй испытаний. Могут завести в полутёмный подвал, где, подвязанные за руки, висят и стонут окровавленные, с жуткими полосами от побоев люди.
Рядом с ними на стенке распяты другие мученики, закованные в тяжёлые цепи. Слышен лязг цепей, вой ветра, уши закладывает от грохота молний.
Не на шутку струхнувшему неофиту ненавязчиво шепчут на ушко, что эти вот масоны болтали не в меру, оказали неповиновение - теперь их, увы, ждет неизбежная и мучительная кончина...
Откуда знать простаку, что это - специально для него сегодня устроен весь этот "Театр ужаса". Что все, хорошо загримированные и щедро политые красной краской "страдальцы" - это масоны разных степеней.
Над ними тоже когда-то измывались - вот сегодня взрослые дядечки устроили дешёвый театр: в отместку и себе на потеху запугивают до смерти очередную оболваненную жертву...
Но на этом страхи поступающего, у которого и так уже коленки поневоле от стресса подламываются, отнюдь не заканчиваются.
Со вновь завязанными глазами его заталкивают в узкий и сумрачный коридор и велят идти вперёд одному. Он, с прыгающим в груди, а временами и останавливающимся сердцем делает шаг, другой, третий...
Неожиданно ступившая было вперёд нога повисает в пустоте, перед ним разверзается пол...
Человек, в полном ужасе, срывает повязку: перед ним - шахта, дно которой утыкано острыми и длинными пиками гвоздей! Он кидается назад, но позади вырастает стена, а впереди вспыхивает пламя!
Профан хватается за торчащую из стены балку, но она, с предательским хрустом, ломается и испытуемый летит прямиком на железные острия... К счастью, гвозди оказываются войлочными, да и торчат из мягкой подстилки...
Есть ещё испытание огнём: кандидата заставляют пройти через костёр, который оказывается только его искустной имитацией. Или принуждают схватить кусок раскалённого железа: на самом же деле, это - полый кусок дерева с вмонтированной внутрь красной лампочкой.
Пытают водой: в мрачное и узкое подземелье невесть откуда врывается вода и останавливается у самого горла.
Над неосвещённым провалом надо пройти по хрупкой лестнице, держась за обрывок верёвки. Едва нога становится на переправу, как дерево трещит.
Человек повисает на веревке, но и та оказывается гнилой... Профан с криком летит в черную пропасть, однако она неглубока и устелена подушками... Таково испытание воздухом.
Если нет подобных громоздких и дорогостоящих игрушек, то кандидату всё равно не избежать цепи измывательств и унижений.
Его водят на шлее с завязанными глазами по гладкому полу и к вящему удовольствию тайно присуствующих членов ложи предупреждают о несуществующих преградах: тут упавшее дерево и чтобы пролезть под ним, надо согнуться в три погибели до самой земли; далее вслепую перепрыгнуть через глубокий, усеянный камнями ров; пройти боком между острыми лезвиями мечей и т.д.
Плещут в лицо водой и утвержают: это брызги от водопада. Подпаливают лицо горящей газетой и уверяют: идём мимо страшного пожара. Поневоле неловкие и боязливые движения неофита доставляют немалую радость зрителям.
Но вот испытания позади и чудом уцелевшего профана, всё с той же повязкой на глазах, готовятся ввести в зал посвящений. В разных ложах он драпируется в разные цвета: от голубого и синего до красного и чёрного.
На алтаре в полном наборе вся жидомасонская чертовщина: череп, меч, чаша, циркуль и наугольник. А над ним горит главный символ всех земных каменщиков: ярко-красная "Пламенеющая звезда Востока" о пяти концах.
Да, пентаграмма (кто забыл, как она выглядит - оживите-ка в памяти хищные очертания Пентагона!).
Тут уже магистр и все братья-масоны, стоящие по ранжиру. Все они до самого пупа увешаны все теми же орудиями каменщиков и убийц.
У мастера стула болтается на шее наугольник, у старшего и младшего надзирателей свисают с животов отвесы, у секретаря на груди скрещённые перья, у диаконов - циркули, а в руках ещё и по черному дубью.
У хранителя сокровищ - то бишь, обыкновенного бухгалтера ложи - мотается на шее ключ.
Остальные "братья" по Подземелью непременно убраны в каменщицкие фартуки, при шпагах и шляпах, в перчатках. Каждый держит чего-нибудь увесистое, всегда готов своей болванкой тюкнуть кого угодно по темечку или в висок: тут и молотки, и кирки, и отвесы, наугольники, мастерки, ватерпасы.
В каждой ложе ещё есть два камня. Один - неотёсаный, второй - кубический, символизирующий хорошенько обработанного масона, готового хоть трупом лечь в основание возводимого всеми каменщиками земли духовного храма Соломона.
Но от перемены мест слагаемых сумма не меняется: польстившийся на обещанные за предательство блага прежде был дубиной неотёсаной - теперь станет дубьём тёсаным.
Поручившийся за кандидата стучит три раза в дверь. На что мастер трижды ответствует ударами молотка. Звучит вопрос "Кто там?" Подученный новичок говорит заготовленную фразу: "Человек, который желает иметь и просить участия в благах этой достопочтенной ложи".
(Именно так: просит "участия в благах" - то есть и мне за измену собственному народу отвалите от радостей земных!)
Получив разрешение, посвящаемый ступает вперёд. Все "братья" выстраиваются в два ряда со скрещенными шпагами, образуя стальную арку, под которой пропускают входящего. Наконец мастер изрекает: "Мне жаль этого профана. Брат, даруйте ему свет!"
Повязка спадает и неофиту открывается потрясающая его до самого основания картина: необычайное убранство ложи, странно одетые люди... Но мало этого: "братья", дружно выхватив шпаги, упирают острыми клинками в его левую грудь, где колотится загнанное сердце!
Этим как бы тонко намекают: чуть чего не так - проткнём навылет, достанем всегда и везде!
Каждый жест и каждое слово во время этого повторяющегося из века в век обряда многозначащи. Так, слова о дарованном свете звучат во всех без исключения ложах.
"Даровать свет" на жидомасонском наречии Подземелья равносильно "посвятить". Посещая другую ложу в ином городе, масону довольно лишь сказать, что ему был дарован свет там то и тогда то. Это означает время и место, где его приняли во всемирную шайку разбойников.
Настаёт черёд клятвы. Посвящаемый с трепетом произносит: "Клянусь во имя Великого Архитектора всех миров, никогда никому не открывать без приказания ордена тайн, знаков, прикосновений, слов, доктрины и обычаев франк-масонства и хранить о них вечное молчание.
Обещаю и клянусь ни в чём не изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением, а также никому не передавать о нём, ни для рассказа, ни для письма, ни для печати, или всякого другого изображения, и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии.
Если я не сдержу этой клятвы, то обязуюсь подвергуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскалённым железом, да отрежут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи при посвящении нового брата, как предмет проклятия и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по ветру, чтобы на земле не осталось ни следа, ни памяти изменника".
