В 1972 году канадский историк Г. Элленбергер написал статью3 См.: Ellenberger H. F. The story of "Anna O.". A critical review with new data //Journal of the History of the Behavioral Sciences, 1972, ? 8, p. 267-279., в которой впервые обратил внимание на факты, полностью опровергающие ранее представленные Брейером в его истории, которая затем с добавлениями Фрейда рассказывалась чуть не в каждой книге по психоанализу. Элленбергер отыскал историю болезни Берты Паппенхейм (так звали "Анну О."). С этой историей болезни она отправилась в санаторий Бельвю в Кройцлингене после лечения у Брейера. Дальнейшие записи были сделаны врачами Бельвю. По ним Элленбергер установил, что ни о каком "успешном излечении" не было и речи, да и сам факт применения "катарсического лечения" оказывался под вопросом, поскольку основной проблемой, с которой столкнулись психиатры в санатории, была сильнейшая наркотическая зависимость Б. Паппенхейм от морфия. Сохранились у нее и те симптомы, от которых ее, якобы, исцелил Брейер.
О том, что мы имеем дело с явной фальсификацией, в дальнейшем писал X. Т. Эршенрёдер1 См.: Erschenroeder Ch. T. Hier irrte Freud. Zur Kritik der psychoanalytischen Theorie und Praxis. - Mьnchen-Weinheim, 1986., указавший на то, что именно Брейер пичкал "Анну О." гигантскими порциями морфия и в результате сделал пациентку морфинисткой. "Истерия" была изначально ложным диагнозом, а пресловутый катарсический метод не дал никаких сдвигов - в результате Б. Паппенхейм вынуждена была в течение трех лет реабилитироваться от последствий лечения, от обретённого морфинизма.
Недавно к этой теме обратился известный датский (живущий в США) историк психоанализа М. Борк-Якобсен2 Borsch-Jakobsen M. Souvenirs dAnna O. Une mystification, centenaire. - Paris, 1995., который выяснил еще ряд подробностей этого "случая". Он оценил его как гигантскую мистификацию. До того как Б. Паппенхейм начал лечить Брейер, у нее вообще не было истерических симптомов, выявлены были лишь кашель и лицевая невралгия, вызванная заболеванием зубов. Кстати, от лицевой невралгии страдала одна из пациенток Фрейда, который упорно выводил наблюдаемые симптомы из истерического невроза (случай "Цецилии М." - Анны фон Либен). Сам Брейер говорил о том, что это была "инкубационная фаза", во время которой шло развитие невроза. Но Борк-Якобсен установил, что лишь вместе с началом гипноза у пациентки появились "гипноидальные состояния", соответствующие теории Брейера, а вместе с ними и шлейф тех истерических симптомов, которые обычно приводятся в этой истории как то, с чем изначально столкнулся Брейер. Иначе говоря, симптомы были вызваны самим лечением. Нечто подобное происходило в Сальпетриер, где пациенты Шарко играли свою роль по правилам, которые устанавливались в этом "театре" терапевтом-гипнотизером. Даже если Борк-Якобсен ошибается в своем предположении, будто Б. Паппенхейм просто приняла эту "игру" и свою роль в "приватном театре" (лишь бы вырваться из несносных условий мещанской семьи), симптомы у нее возникли в результате гипноза, но никак не были символическими воспроизведениями её прошлого.
История была опубликована Брейером в 1895 году, то есть через 13 лет после самого лечения. Рассказ этот, пишет Борк-Якобсен, "слишком хорош, чтобы быть правдоподобным". В психиатрическую лечебницу в Кройцлингене Берта Паппенхейм была помещена по совету и при содействии Брейера, который прекрасно сознавал неудачность всех своих попыток излечить пациентку. В лечебнице сохранилась медицинская карта, переданная Брейером Роберту Бинсвангеру (отцу Людвига Бинсвангера). В ней содержатся записи самого Брейера, а потом записи врача из лечебницы, д-ра Лаупуса. По ним видно, что у больной была сильнейшая лицевая невралгия, что в 1881 году прошла неудачная операция, что она привыкла к большим дозам морфия, который ей давал Брейер, а заодно, так как она не могла спать, еще и к большим дозам хлорала. В "Исследовании истерии" нигде не упоминаются ни невралгия, ни морфинизм. Никакого излечения не было - все истерические симптомы сохранились. Они фиксируются и в другой карте - с 1883 по 1887 год Берта Паппенхейм трижды была в лечебнице Инценсдорф. (Впервые она побывала там в 1881 году.) Брейер отказался ее лечить после того, как она была в Кройцлингене, а не до того. Он долго сопротивлялся публикации этого явно неудачного для врача случая лечения - публикации, в которой описывается happy end. Фрейд знал, какова была реальная ситуация, Брейер не скрывал от него неудачности "катартического" лечения (об этом говорится в письме Фрейда невесте от 5 августа 1883 года, Марта Бернайс была знакома с Бертой). Тем не менее, Фрейд настаивал на публикации - этот "случай" был необходим, чтобы подчеркнуть первенство перед "французами".
Не удивительно, что сама Берта Паппенхейм была противницей психоанализа. Но выступать публично она не могла, занимаясь активной общественной деятельностью - и о длившейся годами истерии, и о морфинизме вспоминать не следовало. Но можно себе представить, каким было её отношение к медикам, которые пользовались этим молчанием и беззастенчиво врали о своих "успехах". Скверно то, что даже область общественной деятельности Берты Паппенхейм Фрейд и его биограф Джонс ухитрялись связывать с "сексуальным интересом", который, мол, определял её невроз. Она спасала малолетних от проституции, а это - в духе этой теории - выводили из вытесненной сексуальности. Как замечает Борк-Якобсен: "Словно психоаналитики никак не могли простить Берте Паппенхейм того, что она выздоровела без их участия".1 Borsch-Jakobsen М. Souvenirs dAnna О. Une mystification centenair. - Paris, 1995, p. 39. Фрейдом было выдумано и бегство Брейера - будто он вместе с женой спешно уехал из Вены. Ложью в этой истории было и то, что результатом этой поездки был ребёнок - Дора Брейер родилась за три месяца до предполагаемого рассказом отъезда и собственного зачатия. Не было у Паппенхейм "ложной беременности" - это чистейшая выдумка Фрейда.
В узком кругу психоаналитиков некоторые знали, что лечение было неудачным. Об этом как-то прямо сказал Юнг, уже порвав с Фрейдом. Легенда становится истинным мифом после публикации книги Джонса. Трудно возложить за всё это ответственность на Джонса - не сам он всё это выдумывал, но исполнительно повторял за Фрейдом. В письме С. Цвейгу от 2 июня 1932 года Фрейд сам рассказывает эту историю в том же духе; так он преподнес и случай М. Бонапарт в 1927 году (сохранилась сделанная ею запись). Фрейд ухитрился даже выдумать свой визит к Берте Паппенхейм после "бегства" Брейера, хотя он только через полгода впервые услышал об этом случае. Выдумано то, что накануне смерти Брейер признавал правильность теорий Фрейда и будто бы они накануне смерти встречались. Вымыслом оказываются и сведения относительно угрозы самоубийства жены Брейера, и относительно вообще какой-либо роли сексуальности в отношениях Брейера и пациентки. И все это придумывалось для того, чтобы, во-первых, оттенить неудачность лечения, а во-вторых, объяснить отход Брейера из-за его "трусости" - лечение не удалось до конца только потому, что Брейер "бежал", да и от психоанализа ушёл по той же неблаговидной причине2 В 1909 году Фрейд писал Юнгу - 21.11.1909 - что chimney sweeping есть не что иное, как символическое замещение коитуса, а Брейер этого не сумел понять.. Борк-Якобсен прослеживает начальный момент всех этих инсинуаций. Еще в письмах невесте Фрейд начинает придумывать "роман" между доктором и пациенткой, но тут ещё нет центральных пунктов легенды, нет никакой "трусости" и "бегства" Брейера.
