– Зачем удочки?

– Как зачем? Ловить рыбу.

– Где ты возьмёшь рыбу?

– Поймаю в реке.

– Ты уверен?

– Нет, но всё равно возьму. Возможно, где-то далеко от города остались живые люди, звери, домашние животные и рыба. Нужно искать, нужно надеяться.

– Ну и ищи. Удачи!

Внутренний диалог прекратился и я, преисполненный решимости двинулся в ближайший универсальный магазин. Поднявшись на второй этаж, нашёл отдел спорттоваров и товаров для отдыха и туризма и набрал всё необходимое для походной жизни: спальный мешок, спиннинг с блеснами и наживками, леску, походные ботинки, нож, топор, фонарь и многое другое. Затем зашёл в отдел сельскохозяйственного инвентаря, отыскал садовую тележку, нагрузил её доверху поклажей и спустился вниз. Привязав её к велосипеду, не спеша поехал по улице.

По пути попался продуктовый магазин. Набрал консервов, сухарей и прочей еды, которая не портилась. Я мог бы остаться здесь и жить долго среди всего этого продуктового изобилия, но таким образом мог бы сойти с ума! То же самое чувствует человек, попавший по воле судьбы на необитаемый остров – тоску и одиночество! Надежда найти соплеменников или домашних животных – собаку, кошку, наконец, толкала меня в путь. Несмотря на солидный груз, я уверенно тащил за собой тележку, крутя изо всех сил педали. Найдя загородное шоссе, устремился из города, будто впереди меня ждала лучшая участь!

Я делал короткие остановки через каждые пять-семь километров, пил воду, закусывая крекерами и снова крутил педали. Где-то через тридцать километров ровная, как стол дорога стала круто подниматься вверх, и мне пришлось расстаться с велосипедом. Тащить тележку пешком было легче, да и на спуске её можно было контролировать. Спустившись с горной гряды, я обнаружил хутор – фермерский дом и решил заночевать в нём.

Зайдя внутрь, обшарил кухню в поисках съестного (свои запасы я не хотел тратить) и нашёл консервированные бобы и кусок копчёной домашней колбасы. Яйца не стал трогать. Быстро перекусив, осмотрел дом. В сарае пустые кроличьи клетки, лопаты, грабли, вилы, всё как обычно. В гараже стоял трактор, и маленький грузовичок. Конечно, всё работало на АТЭ. Залез в кабину грузовичка, нажал на кнопку зажигания, – тишина. За фермой простиралось кукурузное поле; всё выглядело как в обычной жизни, лишь вместо щебета птиц и стрекотания кузнечиков слух резала тишина, безмолвная давящая тишина, прерываемая лишь шумом ветра в ветвях акации.

Лёг спать рано, не дожидаясь темноты, прямо в ботинках, взобравшись на диван. «Тележка с продуктами осталась на улице, надо было поставить её в гараж», – мелькнула мысль, но другая ответила: «Зачем? От кого прятать, всё равно никого нет, так что расслабься парень, ты – свободен, как ветер, спи сколько хочешь, ешь сколько влезет. Кукурузы – целое поле! Собери урожай и оставайся здесь на зиму», – «Нет, я пойду дальше, в Корнуок. Может быть там остались люди, и если нужно, пройду весь мир пешком!» – «Ну, ну, удачи, путешественник!»

С этими мыслями пришёл сон, беспокойный, где я бродил среди людей и искал знакомую девочку, с которой учился в одном классе школы. Она мне нравилась, и часто после уроков я провожал её до школьного автобуса. Проводив, шёл пешком домой, который находился в четырёх кварталах от школы. Дома меня ждал вкусный обед, который сварила бабушка, и потом я садился делать уроки…»

Проснулся под утро. Темно. Незнакомый дом. Тишина. Вставать не хотелось, и спать тоже. «Куда идти дальше? А если в Корнуоке тоже никого нет?» Мысль не находила выхода. «Одно ясно, здесь никого нет и нужно найти благоприятное место для жизни». Я встал и, доев остатки колбасы, сварил на походной плитке какао. Затем напоследок решил ещё раз осмотреть ферму. В одной из комнат обнаружил охотничье старое ружьё. Пошарил по ящикам и вытащил коробку патронов. «То, что нужно! Старое пороховое ружьё. Пригодится». Дальше в коридоре обнаружил дверь, ведущую в подвал. Взяв фонарь, спустился по ступеням вниз и стал шарить лучом по тёмным углам. Здесь лежали старые вещи, а возле окна стоял верстак. Тиски, инструменты говорили о том, что здесь была мастерская хозяина. А это что такое? Среди коробок, сложенных в углу что-то зашевелилась. Кошка? Я позвал её. «Кис, кис, кис», – луч фонаря упёрся в меховую куртку, из-под которой выбивалась прядь волос.

Сердце гулко забилось.

– Выходи, я знаю, что ты здесь!

В ответ ни звука. Осторожно откинул меховую куртку и… девчонка! Девочка сидела на полу, сжавшись в комочек.

– Не бойся. Я тебя не трону. Выходи.

Она была сильно напугана, не двигалась и никак не реагировала на мои слова, находясь в оцепенении. Тогда я взял её за руки и осторожно вытащил из укрытия. Подняв на руках наверх, посадил на диван и попытался напоить из чашки.

– Пей, пей, да что с тобой?

Её челюсти были сжаты, а глаза бессмысленно смотрели куда-то вдаль. Я стал её тормошить, но это не помогло. Тогда я взял бутылку с водой и стал лить ей на голову, растирая лицо.

– Как тебя зовут? Как тебя зовут? Ты слышишь меня? Отвечай! Меня зовут Сишмель, а тебя как?

Я тряс её за плечи, пытаясь вернуть в чувство. Я думал, что может быть мы единственные, кто остались на белом свете! Девочка стала оживать, её бледность стала проходить. Взяв на кухне маленький нож, я вставил его между зубов и осторожно стал разжимать челюсти. Затем влил немного воды. Она закашлялась и пришла в чувство.

– Ну вот, отлично, пей, пей. Всё, хватит. Сейчас я тебе сварю кофе, есть крекеры, а потом поговорим.

Девочке на вид было лет одиннадцать, и она смотрела по сторонам, вспоминая, как здесь оказалась. Я тем временем разогревал кофе и наблюдал за ней. Глубокая складка пролегла на её переносице.

Приготовив кофе, я налил туда консервированных сливок и стал её поить.

– Не надо, я сама.

Она взяла чашку и стала отпивать маленькими глотками. Я подвинул крекеры и молчал. Когда она закончила, спросил:

– Всё хорошо?

Она кивнула.

– Меня зовут Сишмель.

– Я – Олма. Жила здесь с папой.

– Олма… прекрасное имя. Я хочу сказать, что сочувствую тебе. Но нужно жить дальше. Это произошло и в моем городе. Я оттуда. Людей нет вообще. Никого. Я направляюсь на восток. Ты можешь пойти со мной. Возможно, там есть люди. А возможно нет. Но где-то есть обязательно. Кто-то выжил, как и мы. Мы должны жить дальше. Тебе одной нельзя оставаться. Наступит зима и есть будет нечего. Нужно будет чем-то топить дом. Мы пойдём вместе и найдём место для жизни. Ты согласна?

– Да, – тихо сказала она.

– Хорошо, тогда собирай свои вещи, только немного; полотенце, нательное бельё сложи в рюкзак, возьми тёплую куртку, свитер и одень кроссовки. Я буду ждать тебя снаружи.

Через двадцать минут собравшись, она вышла из дома. Я взял тележку, и мы покинули ферму.

Несколько дней шли по шоссе, петлявшему среди горных кряжей, и постепенно поднимались выше в горы. Время от времени делали остановки, а затем двигались дальше. Становилось холодно и я надел тёплую куртку и вязаную шапочку, заблаговременно взятую в магазине. Олма тоже одела свою куртку, а по ночам спала в моем спальном мешке. Я же укрывался меховой курткой, постелив под себя походный коврик. Для разогрева консервов я использовал походную плитку, работавшую на баллончиках с сжиженным газом.

Вскоре мы перешли перевал и начали спускаться. Идти стало значительно легче, да и запас консервов и воды значительно иссяк. Я смотрел на небо, Я смотрел на небо, надеясь увидеть птиц, однако ни одной не заметил.

В одном месте мы наткнулись на одиноко стоящий автомобиль. В ту роковую ночь он ехал со своим пассажиром и, отключившись, застыл там, где его застала беда. Мы решили заночевать в нём и, поев, заснули. После ночёвки в авто Олма полностью стала доверять мне и стала относиться как к старшему брату. Она рассказала мне свою историю.

Ей одиннадцать полных лет, жила она с отцом на ферме без мамы, которая ещё в детстве покинула их. Отец не любил рассказывать о матери, и она знала только, что мама не хотела жить на ферме и, в конце концов, уехала в город. Больше она её не видела. Когда ей исполнилось 10 лет, она стала вести домашнее хозяйство и помогать отцу. Она ходила в школу, как все дети и за ней приезжал школьный автобус, который отвозил её в посёлок, находящийся в десяти километрах от фермы. В тот роковой день отец уехал по делам в город и наказал запереться в доме и никому не открывать. Ночью она проснулась от кошмара. Ей приснилось, что ей не хватает воздуха, и все люди вокруг задыхаются. Она вскочила с постели и опрометью побежала в подвал, находясь под впечатлением сна. Она настолько перепугалась, что перепутала сон с реальностью. Забилась в угол, и постепенно приходила в себя. Долго не могла уснуть.