- На станции выгрузки есть терминал. Очередь там конечно будет, но куда деваться.

- В пух, вот куда.

Отключивши прибор, Гусень обнаружил лыбу на собственной морде, потому как цоканье со своей согрызяйкой всегда доставляло ему удовольствие. Да к тому же, какая пуша!... Кхм. Вспоминая Хво, он чувствовал под лапами шёлковую пушнину, и это придавало бодрости. Тем временем поезд продолжал катиться вперёд, и даже вспоминая согрызяйку, Гус не переставал окидывать ушами приборы и дорогу. Получалось так, что семь тысяч тонн калия всё ближе подбирались к месту назначения.

Пункт выгрузки, который в последние годы принимал данный груз, именовался "грунтфабрика номер тридцать" и находился в пустынной местности, за границей обработанных территорий планеты. Здесь можно было увидеть глазами насыщенно красные пески и торчащие из-под них изъеденные эррозией скалы. Менее ста лет назад так выглядел весь мир, а сейчас границу пустыни планомерно гнали к экватору. Поезд со своими хопперами проходил через приёмный терминал, разгружаясь прямо на ходу. каждый раз полностью останавливать и снова трогать с места состав в десять килотонн было накладно, поэтому он двигался со скоростью около одного километра в час, сильно медленнее, чем пешком. Когда очередной вагон оказывался над приёмным бункером, рабочие вращали здоровенные маховики, и содержимое хоппера за минуту ссыпалось вдоль бункера. Внизу в это время работали огромные винтовые транспортёры, отгребая кучу в сторону, чтобы дать возможность быстро выгрузить все вагоны. Из этого бункера сырьё поступало прямиком в смеситель, в котором намешивалась минеральная начинка для будущего почвогрунта.

Сухую смесь потом снова засыпали в вагоны и отвозили близко к месту применения, а уже оттуда на огромных грузовиках доставляли к комбайнам. Почвенные комбайны копали грунт пустыни, разрыхляя, измельчая камни, и перемешивая пустой балласт с минеральной составляющей. После их проходки оставалось ровное укатанное поле - укатанное, чтобы ветер не поднимал пыль. На таком грунте уже могли расти суккуленты, которые покрывали местность ковром уже через пару лет после обработки. По мере увеличения количества воды пустынная растительность сменялась степной, а потом доходило и до высадки саженцев ёлок. На этом месте грызи обычно цокали и мотали ушами, а потом катились в смех.

Обычно Гусень либо следил за приборами в кабине, либо же лично лез на вагоны, открывать ссыпные крышки на хопперах, но сейчас грызи у приёмного терминала отмахались красными флажками, и он остановил поезд. Один из местных залез на локомотив, и сунув уши в кабину, цокнул

- Грызи-пуш, чрезвычайная ситуёвина. Проходит общее обцокивание, попрошу хвосты до терминалу сети.

- А поезд? - уточнил Тыблыш.

- А пух с ним, - точно ответил грызь.

Пух так пух, машинист пожал ушами и выключил основные электроцепи; низкий гул из-за спины медленно сошёл на нет, защёлкали релюхи, лампочки на панели показали, что отключение - да. Проверив тормоза, Гусень вспушился на всякий случай, и пошёл через электровоз в технический вагон, прицепленый сразу за первой секцией локомотива. Бригада на поезде состояла из шести грызей, поэтому ему пришлось поднимать сонных сурков, чтоб они пошевеливались. Кое-как продрав уши и на ходу напяливая спецовки, грызи высыпались из вагона на песок, как горошины из стручка. К поезду уже подрулил автобус, поднимая некоторую пыль, и водитель замахал в окно, чтоб не задерживали. Хихикаючи, бригада прошуршала внутрь, и машина резво понеслась в направлении заводского посёлка, подпрыгивая на неровностях.

- А какое событие случилось? - уточнила Фира, крепко вцепившись лапами в сидушку.

- Общее обцокивание, - пояснил Гусень, - Флоту нужна отмашка на использование силы в наступательных целях.

- Ну и - ? - цокнула грызуниха, пырючись на него.

Остальные тоже ждали, что цокнет именно он. Гусень не скрывал, что работает на корабле, поэтому в данном вопросе заведомо шарил больше, чем остальные. Это слегка напрягло его, потому как на самом деле, он имел не большее представление о предмете, чем любая белка.

- Я имею не большее представление о предмете, чем любая белка, - цокнул правду грызь, - Но зацепка есть. Я точно знаю Нурку Травскую, которая сейчас трясёт в штабе флота системы, и она - шарит.

- Ну, этого достаточно, - пожала ушами Фира, явно успокаиваясь.

Шустро пропылив по жилому посёлку возле грунтовой фабрики, автобус тормознул возле отделения почты, и грызи побежали туда - гуськом, как поток рыже-серого пуха от мотыляющихся хвостов. Ну и ржали при этом, само собой. Вопреки опасениям, толпы здесь не наблюдалось, и Гусень смог тут же попасть к сетевому терминалу, авторизоваться, и отправить ответ на запрос Общего Обцокивания. "Зелёный свет дан. Имейте приятного дня" - сообщил экран, и грызь уступил место следующему. После этого пришлось снова забегать в автобус и возвращаться к поезду, потому как водителю предстояло ещё перевозить белокъ, а пилить пешком до разгрузочного терминала - небыстро.

- Ну как думаешь, в пух? - философично цокнул Тыблыш, когда развеялась пыль от автобуса.

- А пух его знает, - резонно ответил Гусень, оглядывая длиннющий поезд.

- Ты к себе сейчас? - спросила Фира.

- В пух бы упало, - зевнул грызь, - Это пока обцокают, пока то да сё... Думаю, успею по расписанию приехать. Так что, на мои сырники даже не надейтесь.

- Облом, - скатилась в смех грызуниха.

- Короче, я за дровами, остальным разойтись! - цокнул Гус, запрыгивая на электровоз.

Это было недалеко от истины, потому как бригада пошла сурковать дальше, а Гусень снова включил электричество и тронул поезд на выгрузку. Как-грится, песок песком, а эт-самое.

--

В то время как Гусень следил за ссыпанием калийной соли из бункеров, его согрызяйка Хвойка таращилась ушами на червяков, как ни странно. Огромные, в грызью лапу толщиной водяные червяки один за другим выскальзывали из горловины загрузочного бункера, и вместе с водой бултыхались в бак на прицепе. Грызуниха невольно представляла себе котлеты, и хихикала от этого. Червяки же тешили ухо своим рациональным видом, их выращивали для получения мышечной ткани, и кроме неё, в червяке практически ничего не было - одна колбаса из мышц, что на вид, что по сути. Тешило и то, что эти червяки были выведены селекцией, без вмешательства в генетику; грызи не пугались использовать генную инженерию, когда это необходимо, но и не забывали, что это может быть опасно в долгосрочной перспективе. Как итог - червяки по десять кило каждый с плеском сливались в бак. Рыбы сейчас стали бы биться и паниковать, а этим вообще попуху, что и ценно.

- Хорош? - цокнула Хво.

- Ща, ещё пару, - ответил Рылек, мотнув ухом.

Пропустив ещё пару червей, он перекрыл горловину бункера, и поток черве-водяной смеси прекратился. Хвойка на всякий случай убедилась, что груз внутри бака - там неторопливо переваливались гладкие рифлёные бока коричневого "колбасного" цвета. Бак оказался заполнен водой более ста процентов, так что излишки стекали по стенкам, а особо резвые червяки начинали ощупывать края крышек тонкими частями. Грызуниха сачком столкнула организмы обратно, шустро обошла прицеп и открыла слив. Мощная струя воды хлестала на бетонную площадку, а сетка мешала выливаться червякам. Пенясь и плескаясь на бетоне, вода сливалась обратно в садки, откуда и извлекли не так давно этих самых червей. Если посмотреть глазами дальше, то за рядами отгороженых садков открывалось достаточно большое озеро, и зеленоватая вода сверкала солнечными бликами на мелкой зыби. Озеро Водяное, как метко назвали его грызи, являлось одной из основных достопримечательностей района, а вдобавок, давало много полезностей для хозяйства. Хвойка облизнулась, вспоминая о том, что можно забраться в заросли чилима, пока температура воды позволяет, и набрать там водяных орехов. Но это - попозжа, хихикнула белка, сначала надо отвезти червей. Ибо, как-грится, если цокнул, что готов вкалывать, негоже убирать шприц. В данном случае Хво цокнула Тирите, что отвезёт продукт, и была намерена выполнить задуманное на сто пухов. Встав на колесо прицепа, она снова заглянула в бак, убедилась, что уровень воды годный, и перекрыла слив. Закрыв две круглые крышки, грызуниха притянула их винтовыми запорами.