Вполне в рамках нормы была и лыба на морде грызя. Вид степной зоны вполне его радовал, и Гусень предвкушал довольно долгий путь поближе к дому, пять тысяч килошагов, общим счётом, пересекая половину самого большого на планете континента. Да и вспомнить про десять килотонн ему ничто не мешало, так что грызь опять потирал пушные рыжие лапы и тряс ушами с разлапистыми кисточками на оных, что для белки далеко не оригинально. Тряся ушами, он ничуть не забывал пыриться как на приборы, так и на ленту пути, мотающуюся под локомотив. За многие годы такой практики он мог делать это на автомате, однако и не просиживал в поезде слишком долго, чтобы замылить уши. Незамыленный уши помогли ему вовремя разглядеть далеко впереди жирного огр-кроля, который перетаскивал своё тучное тело через рельсы; грызь надавил на свисток, чтобы поторопить животное. Убраться с пути стоило, потому как остановить поезд быстро нет никакой возможности, после включения тормозов он проедет более двух километров. Машинистов, которые ещё не были убельчены опытом, такое положение дел слегка нервировало, но Гусень уже давно привык. Он только отхлёбывал чай из бутылки, и снова мотылялся взглядом по приборам и листку с расписанием.

При всём этом поезда отнюдь не были основной темой, которой занимался Гусень. Для белокъ это далеко не аномалия, потому как они зачастую треплют несколько тем параллельно, чтобы давать отдых голове и лапам. Большую часть времени грызь посвещал космоходству, а именно тряс в команде крейсера "Кишечный". По этой причине, стоило ему глянуть на небо, как в памяти всплывала картинка с нарисованными орбитами вокруг планеты, чернота космоса, и целые месяцы в не особо просторных отсеках корабля. Гусень также не забывал, что нынче корабль должен был заканчивать погрузку на станции и отправляться к Зарянской; вот как раз, когда здесь будут ссыпать гранулированную калийную соль из вагонов, корабль длиной почти в три километра и массой в четыре миллиона тонн начнёт разгон к границе системы. Грызь прекрасно знал, как оно бывает: остановка вращения жилого модуля, смена вектора силы тяжести, когда стенка становится полом на время разгона. А потом, как цокали космонавты, одно большое ничего... всмысле, многие сутки полёта по инерции. За несколько часов разгона на тяге в один гэ корабль набирал огромную скорость, но даже для внутрисистемынх расстояний это означало большие затраты времени на путь. А не надо было гусей топтать, подумал Гусень, и заржал, представляя себе грызей из сменного экипажа, которым сейчас предстояло такое удовольствие.

В дверь кабины прошуршал Тыблыш, на всякий случай вспушился, и плюхнулся во второе кресло, к левой стороне локомотива.

- Как оно, Гусень-пуш, в пух? - осведомился грызь у напарника.

- В, - подумав, дал развёрнутый ответ тот, и позырив на часы, уточнил, - А чего не суркуешь-то?

- Дурь, - пояснил Тыблыш, и заржал, - Кхм! На самом деле, там кое-что случилось.

- Ничего-ничего, а потом бац и ничего? - предположил Гус.

- Не на этот раз, - покачал ушами грызь, - По сети прошёл сигнал общего обцокивания.

Гусень удивлённо мотнул окистёванным ухом и потянулся к радиоцоку, который лежал на столике перед пультом, но вовремя понял, что ничего там не увидит. Общее обцокивание проводилось исключительно по защищённым каналам, а не по обычной гражданской сети.

- А ты откуда знаешь? - резонно цокнул Гус.

- Сестра позвонила, она сейчас дома, - пояснил Тыблыш, - Там, ну... В общем, по вашей тематике.

- Поточнее?

- Если коротко, - вздохнул грызь, - Штаб запрашивает разрешения на начало войны.

- Ик! - икнул Гусень.

Поворот был довольно резкий даже для него, так что грызь аж вспушился. Правда, он это сделал бы в любом случае, ну да ладно. Вспушившись, Гусень почесал башку, активируя смекалку. Смекалка подсказала, что если штаб флота запрашивает общее разрешение - значит, это как минимум не нападение кого-то извне, потому как в этом случае, ясен пух, никакого обсуждения не требуется. Скорее наоборот, решил грызь, они думают, стоит ли ударить по кому-то сейчас, или подождать. На кандидатуру "кого-то" более всего подходили скитры, потому как именно с ними у грызей имелись наибольшие конфликты в пространстве.

- Что там стряслосиха? - цокнул Гус.

- События, само собой, - хмыкнул Тыблыш, хрумая тыблоко, - Разведка получила данные из системы, не вслух будет цокнуто, Гусиной звезды...

- Страшно, но терпимо, - захихикал Гусень, - Ну и?

- Как они и подозревали, это планета с первичной жизнью. Более того, с разумным населением на докосмическом уровне развития.

- З-зараза! - стукнул по столу Гус, - И скитры успели её засидеть?

- Пока ещё нет. Её начали засиживать гуманы из Лиги, уже где-то два десятка лет. А в прошлом году туда ввалились скитры, нанесли ядерные удары по гуманской колонии и основали свою. При этом Лига молчит как рак и никаких действий с их стороны более не последовало. Ящеры же заняты тем, что планомерно готовят геноцид аборигенов по своему обычному сценарию.

- Бестолковые боровы, - пробормотал грызь, качая башкой, - И что предлагает штаб?

- Вышибить ящеров с Гусиной к пухеням, - пожал ушами Тыблыш.

- Без предупреждения?... Хотя да, мы ведь неоднократно предупреждали их, что так и будет. Ну тогда вопрос понятный, - потянулся Гусень.

- Я тоже так подумал, - кивнул Тыблыш, пырючись в окно на пейзаж, - Эти пропушёнки знают, что делают. Если они решат, что нет другого выхода кроме атаки на Гусиную, значит, так оно и есть. Хотя это далеко не в пух, прямо цокнуть. Это может обернуться полномасштабной войной с ящерами.

- Может, - согласился Гусень, - А Лига взрыгнёт по поводу того, что мы бомбим ихнюю колонию, даром что уже разбомбленную. Но как-грится, эт-самое.

- Ну вот ты как цокнешь, сразу всё на свои места встаёт, - заржал Тыблыш.

Хотя мозги подвергались давлению со стороны новых условий, свалившихся внезапно, грызи продолжили хихикать. Если делать серьёзные морды, это ничем не поможет, как уже давно было известно. Продолжая пыриться в окно на зелёные холмы, Гусень ощущал волнение от того, что теперь придётся рисковать всем, что было построено на Вишнёвой за многие годы. Однако это не повод не делать того, что сделать необходимо. Грызи с самого начала предупреждали скитров, что будут расценивать нападение на планеты с первичной жизнью как прямое объявление войны, так что никто не может цокнуть, что их не предупреждали. До сего момента удавалось избежать масштабных конфликтов, но по всему получалось, что теперь не удастся. Как и одинадцать белокъ из десяти, Гус понимал, что грызи не будут сидеть и смотреть на то, как ящеры засиживают планету. Грызь хлопнул себя по лбу и заржал, потому как только что сообразил, почему "Кишечный" не отправился по расписанию. Ясен пух, его просто остановили, вслуху перехода к военному положению. Возможно, стоит уже бежать в космопорт, подумал Гус, почесал с который раз башку, профыркался, и взявши в лапу радиоцок, ткнул когтем в номер Хвойки.

- Аю? - цокнула грызуниха.

- Скраю! - хихикнул Гус, - Пуша ты эдакая. Кхм! Тут есть кой-какие данные...

- Есть, - согласилась Хвойка, - Как раз собиралась тебе цокнуть.

- Бежать надо? - сразу уточнил грызь.

- Скорее нет, чем да. Активные действия начнутся только после того, как будет проведено обцокивание, а это ещё сутки, как я понимаю. Пока только остановили отбытие всех грузарей, какие могут подождать без ущерба для дела. Наш кстати тоже не ушёл.

- Видал, - кивнул Гусень, - А ты как цокнешь, погрызушка?

- Ну как-как, в пух, само собой! - захихикала погрызушка, - Кхм! Всмысле, я собираюсь дать зелёный свет штабистам. У нас там Нурка сидит, сам знаешь, что эта грызуниха зазря трясти не будет.

- Да, это верно, - согласился Гус, - Тогда даём зелёный и ждём песка, как-грится.

- А ты как собираешься давать зелёный? - уточнила Хвойка, - По радио не пойдёт.