После медицинского училища, проучившись полгода в институте, понял, что юрист из меня будет неважный.

"Доучись", - уговаривала жена.

"Нет, ты, помогая мне в учёбе, будешь специалистом, но я без тебя самостоятельно работать не смогу. Не те времена".

Работа среди людей, в ставропольской поликлинике массажистом, многому научила.

Физическая нагрузка сжигала внутреннее напряжение и переживание. Заставляла держать себя в тонусе.

Не распыляясь на оценку внешнего вида, научился видеть внутренним взглядом людей и то, что они носят в себе.

Пациент приходит в поликлинику получить помощь и выжать медиков по максимуму, и это, наверное, правильно. Мало кого интересует здоровье и душевное состояние лечащего.

Народ с лёгкостью сливает свой груз, не привыкши ходить к психологу, да и дороги нынче такие услуги.

Пытался я пару раз что-то объяснить жалобщикам, не ставя в пример свою судьбу. Большинство приходящих и не догадывалось, что массажист - с полной потерей зрения. Движения по кабинету были отточены и уверены, знания имелись, а вот критической потребности в зрении, чтобы спины чесать - нет.

Так вот о жалобщиках. Пожилая женщина на каждой лечебной процедуре рассказывала о своём травмированном мизинчике.

"Ехала в общественном транспорте, водитель резко затормозил, и я ударилась пальчиком...".

"Вы знаете, - не выдержав многодневного нытья, сказал я. - У меня много ребят, у которых нет рук, ног, глаз, у иных - одновременно и того и другого. Не ноют ребята, живут...".

"Ну да, ну да. Но мизинчик-то мой болит...".

С тех пор перестал зря бить язык, всё равно не достучаться. Кто желает видеть и слышать, тот увидит и услышит без лишних слов.

Если уж вспомнили о психологии, то мне, как пострадавшему на войне, только через двенадцать лет позвонили социальные служащие и предложили помощь психолога.

Поблагодарив, грустно улыбнувшись, отказался. Что ж говорить о сельских ребятах, вылазь и спасайся, как можешь.

Встречались и приставучие пациенты

"Скажите, а вы что, совсем не видите?".

"А вы что, за меня замуж собрались?", - дурковал я.

"Ну что ты, сынок, у меня дед есть. А вот скажи мне, во что я одета?", - не отставала гражданочка.

"В платье", - массируя ей кисть, отвечал я.

"Да нет же! Ну вот, что у меня на голове?".

"Рога...".

"Тьфу на тебя!", - возмутилась она, и на массаж больше не пришла...

Одна пациентка по приставучести всех перещеголяла.

"Вы совсем не видите?".

"Нет".

"Что, совсем-совсем?".

"Да, совсем-совсем. Тотальная потеря светочувствительности".

"Так вы и меня не видите?", - не скрывая удивления, доставала назойливая пациентка.

"А вы что, ярче солнца?".

Ответ на человеческую беспардонность ещё зависит от настроения.

Подошли мы как-то с женой к кабинету. Я открываю дверь.

Женский голос говорит жене: "Скажите ему, что у меня к нему направление на массаж спины. Спросите, во сколько приходить на процедуру".

Лена ещё не успела понять такого расклада, но я-то уже с такими умниками сталкивался не впервые.

Поворачивая ключ в двери, говорю супруге: "Передай ей, в 14 часов". "А что с собой приносить?".

Елена терпеливо объясняет: "Простыночку и массажный крем".

И, уже входя в кабинет, бросив ей через плечо, я съязвил: "И туалетную бумагу".

На следующий день пришла с рулоном бумаги.

"Да я пошутил!".

"Ну, вы шутник...".

"Ну, вы тоже не лучше...".

Люди бывают зрячими и незрячими. Первые, используя глаза или, точнее, физическое зрение, несмотря на возраст, довольно часто по жизни остаются духовно слепыми. Незрячие, в свою очередь, иногда достигают уровня видящих. Встречаются и зрячие - видящие, а незрячие, увы, - помноженные на два...

Работа с детьми - это особая страница в профессиональной деятельности. Со временем пришло понимание, которое не описывают в учебниках. С месячного возраста грудничков приносят на лечебно-профилактический массаж. Они ещё не загружены мусором - материализацией своих желаний и погоней за ними. Оттого-то ребятишки и обладают повышенной чувствительностью к окружающему миру, извиняюсь за сравнение, но воспринимают людей, в лучшем смысле этого слова, - прямо как животные. На негативного соседа зачастую сразу реагируют слезами, мельтешением конечностей и звонкими голосовыми возмущениями. Прикасаться к такому нежному пациенту надобно со спокойными мыслями. Точнее сказать, вообще без дурных помыслов и злости. Дети такой подход вскоре оценят и успокоятся. Это довольно трудно, но вполне применимо.

Пациенты же чуть повзрослее - сама непосредственность.

"Дяденька, а почему вы в тёмных очках, ведь в кабинете солнца нет?..".

"А я хиппую".

"А-а-а... - многозначительно протянул любопытный, так и не получив вразумительного ответа. И тут же несмело, стесняясь, добавил: - А вы мне не поможете шнурки на ботинках завязать? А то я ещё не умею".

"Отчего же не помочь, давай, завяжу, а заодно и научу...".

Другой, маленький, но уже способный шантажист, маявшийся от безделья во время массажа маминой руки, всё ёрзал и крутился на стуле, доставая всех, неустанно клянчил:

"Мам, ну купи машинку".

"Нет, не куплю".

"Ну купи".

"Сказано, нет...".

"Ну тогда я расскажу папе, что тебя чужой дядя гладил по ручке".

"Этот своего добьётся", - думал я, продолжая массировать и разрабатывать суставы после длительной иммобилизации. Мама тем временем мне тихо шепнула, что во время семейной битвы кисть повредил отец.

"Такой точно выудит себе машинку и не только. Скорей всего, не желая повтора драмы, мама-таки купит. Или наврёт пацан с три короба и сдаст папаше. Есть и третий, безнадёжный вариант - шантажировать меня. Предприниматель...".

Приспосабливается многострадальный российский народ, как может и где сможет.

Вот и мне пришлось научиться жить не только на зарплату.

Спекулянтом не был и никогда уже не буду. Но кормовых пациентов брать приходилось. Сертификаты и лицензии, все по правилам, святое дело, понимаешь ли, отдать дань в виде налогов заботливому государству.

Однако, чему я так и не смог научиться, так это с лёгкостью называть цену за проделанную работу.

К деньгам отношусь уважительно, как к оплате за труд, но распознавать купюры - увы. Не имею возможности, затёр руки массажем, гитарой и бытовой работой, но самое главное - нет желания.

Однако наблюдать за людьми в момент расчета очень нравится.

"Вячеслав Анатольевич, а у вас сдача будет?", - иногда спрашивают пациенты.

"Не знаю, посмотрите сами", - вынимаю деньги из "заветного" выдвижного ящичка и кладу на стол.

Здесь начинается самое интересное. Сначала зависает пауза удивления от нестандартной ситуации. Человек некоторое время заворожённо смотрит сначала на купюры, затем на меня, стоящего в стороне. Несмело протягивает руку и отсчитывает необходимую сумму. Взяв свою долю, начинает подробно рассказывать, сколько он взял и сколько осталось.

"Верю, я вам верю, - улыбаясь, уставшим голосом отвечаю им.

Однажды иностранец, пройдя курс лечения, на ломаном русском, заинтересовавшись, спросил: "Ведь вас могут обмануть?".

"Меня, конечно, обмануть легко. Но вот только Бога ведь не обманешь".