Когда наказанный обмяк, повиснув на веревках, а его товарищи подошли, чтобы осторожно их развязать, Ианта, словно хозяйка, повела Тамлина и близнецов в дом, насладиться вторым завтраком. Я осталась в казарме – помогать лекарю, который хлопотал над стонущим караульным. Применять целительную магию я не осмеливалась и просто делала то, что просил лекарь: полоскала окровавленные тряпки и меняла воду в тазу. А он делал свое дело спокойно, без суеты.

Я провела в казарме несколько часов. Брон и Харт взялись меня проводить. Я поблагодарила каждого. Затем извинилась, что не смогла разрушить ухищрения Ианты и предотвратить наказание их товарища. Свист плетки до сих пор отдавался у меня в ушах.

Караульные произнесли слова, которые я ожидала услышать. Оба извинились, что тоже не сумели предотвратить ничего из случившегося. Я поняла: речь шла не только о сегодняшних событиях, но и о предшествовавших.

Попроси я у них оружие, чтобы перерезать глотки Ианте и близнецам, они бы без колебаний отдали мне свои кинжалы.

Очередной ход Ианта сделала на следующий день, под вечер. Я шла переодеваться к обеду. Она перехватила меня в коридоре и будничным тоном сообщила, что завтра утром отправится с нами к стене. И Тамлин тоже.

За обедом Ианта произнесла пафосную речь о необходимости объединить усилия и хорошо изучить места грядущих действий. Она, видите ли, поняла, что тоже должна увидеть стену.

Близнецам было все равно, но Юриан мне подмигнул. Да, игра продолжалась, и он это видел не хуже меня.

Вечером я собрала вещи, а перед сном ко мне заглянула Асилла с еще одним мешком в руках:

– Этот путь будет длиннее прежнего. Припасы тебе не помешают.

Она была права. Сил Тамлина не хватит, чтобы перебросить всех нас к пролому. Придется снова чередовать перебросы с переходами.

Асилла положила свой мешок рядом с моим. Потом взяла с туалетного столика гребень и попросила меня сесть перед зеркалом. Я не стала возражать. Несколько минут Асилла молча расчесывала мне волосы, потом вдруг сказала:

– Завтра я тоже отправлюсь в путь. После вас.

Я вопросительно посмотрела на ее отражение в зеркале.

– Племянников я собрала. Лошади тоже готовы. Наконец-то мы отправимся ко Двору лета. Я так давно не видела родных краев.

Глаза служанки сверкали.

– Мне знакомо это чувство, – только и ответила я.

– Я желаю тебе удачи, госпожа. – Отложив гребень, Асилла принялась заплетать мои волосы в косу. – Удачи до конца твоих дней, какими бы долгими они ни были.

Я дождалась, пока она завяжет ленту в косе, затем повернулась и обхватила ее худенькие руки:

– Очень тебя прошу: не рассказывай Таркину, что ты хорошо меня знаешь.

Просьба удивила Асиллу.

– Они присылали кровавый рубин с моим именем, – пояснила я.

Кожа Асиллы имела цвет древесной коры, но сейчас даже она побледнела. Служанка сразу поняла: я числюсь среди заклятых врагов Двора лета. Мои действия во время визита туда Таркин счел преступлениями, расплатой за которые могла быть только смерть.

Асилла стиснула мне руку:

– Рубины рубинами, а один друг при Дворе лета у тебя будет всегда.

У меня перехватило горло.

– И у тебя при моем дворе – тоже, – пообещала я.

Асилла поняла, о каком дворе речь, но это ее не испугало.

Караульные старались не смотреть в сторону Тамлина и не говорить с ним без крайней необходимости. Нас должны были сопровождать Брон, Харт и еще трое. Рано утром я заглянула в казарму – проведать наказанного караульного. Казалось, я была единственной, кто помнил о его участи.

Переброс по ощущениям похож на хождение по вязкой глине. Моя магическая сила не столько помогала, сколько была обузой. К полудню у меня жутко разболелась голова. Последний отрезок пути я проделала как в тумане, тупо совершая переброс за перебросом.

Лагерь мы разбивали почти в полном молчании. Я робко попросила разрешения ночевать в одном шатре не с Тамлином, а с Иантой. Я видела, как Тамлин стремится разрушить барьер, возникший между нами после порки караульного. Но мне было важно не столько отодвинуть Тамлина, сколько уберечь Ласэна от поползновений Ианты.

Ужинали тоже молча. Затем все разошлись по шатрам. В первую вахту Тамлин отправил Брона и Харта.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы лежать рядом с Иантой, удерживаясь от желания перерезать ей горло. Всякий раз, когда кинжал у меня под подушкой нашептывал ее имя, я напоминала себе о своих близких и друзьях. Все они живы и в безопасности. Мне надо лишь до них добраться.

Снова и снова я мысленно повторяла в темноте их имена. Ризанд. Мор. Кассиан. Амрена. Азриель. Элайна. Неста.

Но в голову лезли совсем другие мысли. Память разворачивала передо мной картины во дворце правителя Сонного королевства. Я вспоминала пронзительные крики Кассиана, когда ему ломали крылья, угрозы Азриеля в адрес короля, когда тот попытался атаковать Мор. Я вспомнила Несту, которую волокли к Котлу, а она упиралась на каждом шагу.

Моя цель была крупнее, чем месть. Мои замыслы простирались дальше сведения личных счетов.

Я проснулась на рассвете. Пальцы сжимали рукоятку кинжала. Я вытащила его из-под подушки и села, поглядывая на спящую верховную жрицу. Смотрела на ее гладкую шею, на которую падали лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь полог шатра.

Моя рука ощущала тяжесть кинжала.

Наверное, у меня не было врожденной способности прощать. Прощать злодеяния, учиненные над теми, кого я любила. Зло по отношению к себе воспринималось не так остро. Иногда я ощущала внутри себя нечто вроде мощной стальной колонны, которую не сломаешь и не согнешь. Но позволить злодеям остаться безнаказанными я не могла.

Ианта открыла свои зелено-голубые глаза, такие же прозрачные, как камень на ее снятом обруче. Они замерли на кинжале в моей руке, затем поднялись к моему лицу.

– В одном лагере с врагами никакая предосторожность не бывает излишней, – сказала я.

В ее глазах мелькнул страх.

– Сонное королевство нам не враг, – прошептала Ианта.

Я лишь улыбнулась и выбралась из шатра. Ианта поняла смысл моей ответной улыбки. Недаром ее лицо стремительно побледнело.

Ласэн и Тамлин показали близнецам, где находится здешний пролом в стене. И снова, как в прошлые разы, брат и сестра принялись ходить вокруг стены, то задирая головы, то припадая к земле.

Но сегодня я внимательно наблюдала за ними. Им мое присутствие казалось досадной мелочью, и только. Близнецы считали, что меня поставили на место и я не представляю для них никакой угрозы. Конечно, они знали: я при случае могу и укусить, но сейчас мы были вынуждены терпеть друг друга.

– Здесь, – негромко произнесла Браннага, указывая брату на разделительную черту.

Черта была невидимой. На ее существование намекало лишь состояние листвы деревьев. На нашей стороне листья были по-весеннему сочными и зелеными. На стороне людей они успели потемнеть и свернуться от жары. Там царило лето.

– Первый пролом был лучше, – возразил Дагдан.

Я сидела на камне, срезая ножичком кожуру с яблока.

– Оттуда ближе до западного побережья, – добавил принц.

– Зато этот ближе к континенту. К проливу.

Мой нож вонзился в мякоть яблока, выковыряв кусок.

– Пусть так, но в том месте легче добираться до складов верховного правителя.

Верховный правитель, о котором шла речь, сейчас охотился с Юрианом, чтобы разнообразить наши походные трапезы. Ианта отправилась к ручью возносить молитвы, а где находились Ласэн и караульные, я понятия не имела.

Меня такой расклад вполне устраивал.

– Я бы выбрала этот пролом, – сказала я, с хрустом жуя яблоко.

Близнецы повернулись ко мне. Браннага язвительно усмехнулась, а Дагдан удивленно вскинул брови.

– Ты-то откуда это знаешь? – спросила принцесса.

Я небрежно пожала плечами, отрезав себе второй кусок.

– Вы оба говорите громче, чем вам кажется.