Чудовища зашевелились еще активнее. Надеюсь, принимали решение.

- Глаза.

Они согласились! Я не был уверен, что я ляпнул то, и нельзя было найти менее ценную часть тела, но я был рад. А теперь, самая важная часть.

- Обменяемся, договорились. Но для этого мне нужно найти Яну. Женщина, то есть больше девушка, в волосах тонкие щупальца почти как у того парня.

Как же им объяснить, кто такая Яна. Вдруг, она окажется у них в такой же роли, как кожа Дациана.

- Зачем. Мужчины, женщина.  Мать. Соитие... Одинокое существо, части тела... Мужчина, женщина, единая часть тела.

Я не был уверен, что части тела у них не ассоциируются, например,  с едой. Но, кажется, они намекали на то, что мужчина и женщина единое существо. Может быть, они были очень романтичными, может быть, они считали, что женщина создана из ребра, а может быть, я снова ничего не понимал. Я постарался сделать мелодию более милой и заиграл песню из «Белоснежки», про то, что когда ее принц придет, расцветут цветы. На органе эта песня была бы трудно узнаваемой, в Улье же она казалась жуткой.

- Невеста. Части тела единого существа.

У ног Хенрика появилась Яна. Яна! По ней ползали серые мотыльки, неплотно покрывая почти все ее тело. Первым импульсом было подбежать к ней, отогнать насекомых и обнять, но я не знал, что будет, если я опять перестану играть. Она была вся мокрая, будто бы ее только что достали из воды, не двигалась, лежала с открытыми глазами и ртом. Я подумал...

- Яна! Я пришел спасти тебя! Яна, ты меня слышишь? Девочка моя, ты жива?

Я видел, как она пошевелила губами, и один мотылек свалился с ее лица. Жива! Главное, все теперь не испортить. Я не мог рисковать и облажаться, когда все уже почти получилось.

- Ты пришел, - простонала она.

- Да, да, я пришел, конечно, я бы пришел за тобой! Послушай, ты должна встать, слышишь, меня, Янешка? Ты должна подойти ко мне, и мы выберемся отсюда. Все будет хорошо. Я очень тебя люблю, но ты должна встать и подойти ко мне!

Яна закрыла глаза и больше не подавала никаких признаков, что слышит меня или что жива вообще. Мотыльки продолжили ползать по ней. Дерьмо! Улей молчал и, видимо, ждал от меня каких-то действий. То есть, конечно, не молчал, повизгивал и жужжал, но Хенрик ничего не говорил. Я должен был сотворить дверь, но какая здесь к черту гармония?  Я смотрел на Яну, в ней не было никакой жизни, и это тоже не придавало мне сил. Но я должен был попробовать. Я больше представил дверь, чем чувствовал свою магию, и дверь, больше походившая на призрак двери, появилась около Яны. Ее очертание было люминесцентным, как у двери клуба или казино.

- Единое существо, помните, да? Я подойду к ней, к женщине, невесте, моей части, и мы уйдем через дверь в свой мир, после того, как вы возьмете вот эти глаза, - я на мгновение оторвал одну руку от клавиш и показал на свои глаза. Если они и правда посчитали нас единым, то они могли забрать и ее глаза. Я был хитрым и специально не употреблял фразу «мои глаза», чтобы не разрушать легенду о нашем единстве.

Я встал из-за инструмента и быстро подошел к ней. Улей зашевелился, и я услышал ужасный вопль. Но теперь издавали его не все. Я осторожно стал отгонять от Яны мотыльков, которые на самом деле имели еще и хвосты с жалом на конце. Не повредив ни одного, я взял ее на руки, она так и не просыпалась. Я поцеловал ее в губы, но это не было сказкой про Спящую Красавицу. Улей совсем расшумелся.

Я подошел с ней к двери, и передо мной оказался Хенрик. Он протянул ко мне ручки, но не мог дотянуться до лица. Я примерился, что мне нужно будет сделать лишь шаг назад, чтобы оказаться у двери, когда Хенрик вырвет мне глаза, и я ослепну. Мои красивые синие глаза! Я присел на колени, положив Яну рядом. Маленькие ненастоящие ручки потянулись к моему лицу, но они оказались не пустыми. Хенрик держал за крылышки двух жужжащих пчел. Я почувствовал их липкие лапки у своих глаз, я заморгал, глаза заслезились, но это были не просто мушки, чтобы их вытащить. Я чувствовал, как они пробираются сквозь мои глаза в мою голову. Мне было не больно, я просто чувствовал их внутри себя. Зрение не исчезло, но пропадало, все мелькало перед глазами. Я обернулся на дверь, и увидел, что за ней то самое озеро, где мы умерли с Яной. Почти только на ощупь я взял Яну и стал проталкивать ее в дверь. Вот бы это был не обман. Яна провалилась и прежде, чем я сам туда шагнул, дверь исчезла. Я подумал, что я совсем ослеп и просто не вижу ее, и все равно сделал шаг вперед. Ничего не произошло.

- Два существа. Обманщицы, - услышал я голос Хенрика. Он заорал, и я понял, что он исчезает, Улей больше не будет говорить со мной. Нам не вышло спастись обоим. Я думал когда-то, что буду заботиться только о себе. Это было грустным  облегчением, что я спас ее.

Я обернулся, и последним, что я увидел, были чудовища Улья. А потом пчелы съели мои глаза окончательно.

18 глава. Адель.

В Улье оказалось тепло и влажно. Никогда не думала, что нижней мир можно будет описать такими словами. Улей был единым живым организмом, слаженной системой, конечно, здесь должно быть тепло. Вокруг меня было темно, но тьма не была непроглядной. Я видела очертания стен, бесконечно уходившие в темноту с одной стороны, и выход с другой. Наверное, я была в каком-то длинном пустом помещении, где не было потолка. Я чувствовала запах цветов. И когда я сделала несколько шагов к выходу, он усилился.

Конечно, все это была часть моего воображения. Как сон. Здесь не могло произойти ничего того, что бы я не могла представить. Облик Кошмарного Короля, его детей и слуг непостижимы для человеческого разума, поэтому они предстают передо мной в наиболее понятном мне облике, отдаленно похожем на них настоящий. А может быть, и не похожим вовсе, я не знаю, имею ли я право смотреть на них. Для других, кто сегодня стал жертвой для Улья, он, скорее всего, предстал в другом виде. Искаженное Лико.

Все, что я видела, наверное, можно рассеять. Я чувствовала, что ногами стою на чем-то мягком и липком, и это с равной вероятностью могло оказаться медом с сотами или кашей из плоти и крови погибших сегодня. В том числе и моей. Нож по-прежнему торчал из-под моих ребер, но теперь он не доставлял мне никаких неудобств, я могла воспринимать его, как аксессуар. Впрочем, не нужный. Я дернула за рукоятку и с трудом вытащила его. Темная кровь забулькала и полилась с новой силой. Она могла бы вытекать из меня теперь вечно, а могла перестать в какой-то момент, второй раз я не могла умереть. Что до боли, она осталась, но она делала меня сильнее, а к тому же, такой живой.

Нож я выкинула, и он со звоном ударился о стену, порождая эхо. Этот резкий звук вывел меня из моих размышлений о структуре Улья, и я, наконец-то, смогла почувствовать. Я в Улье! Как долго я к этому шла, сколько лет я не считала себя достойной, и как я не была готова даже в самый последний момент. Но теперь я здесь, в доме Богов! Я думала, что они придут в мой мир, но раз они захотели, чтобы я спустилась к ним, значит, это только лучше. Безумное место, которое свело Олсона с ума, а Дациана держало на грани, на самом деле быть чудесным. Они не были готовы, а я была главной и единственной жрицей Улья несколько веков подряд. Улей встретит меня, как свою.

Я подошла к выходу и увидела, что снаружи сад. В темноте листья казались черными, но я различала множество кустов с маленькими светлыми цветками, похожими на розы. Вокруг них роились пчелы, я слышала их жужжание. Они приветствовали меня.

Привет, младшим из детей Короля, несущим в себе его зрение, вы можете смотреть на меня.

Я протянула руку к ним, но прежде, чем я успела войти в сад, за моей спиной послышался шорох. Я даже не успела понять, откуда он исходит, как четко ощутила присутствие Дациана.

-Адель, это ты?

Его голос звучал обеспокоено и даже почти несчастно. Что-то мешало ему говорить, хлюпало в его горле. Я не стала оборачиваться. Он пошел в мою сторону, походка была будто бы не его, казалось, что  каждый шаг дается ему с трудом. Интонация и движения были не его, в Улье можно было ожидать, что то, что идет ко мне, может оказаться голодной тварью, желающей лишь сожрать меня, но я была уверена, это был Дациан.