Направо иль налево повернуть? Куда

Нас доставляют эти поезда,

В которые, чтобы увидеть белый свет,

Мы покупаем проездной билет,

Не зная, что в конце пути нас ждёт?

А машинист состав уже ведёт

Неотвратимо. Важно лишь одно:

Назад вернуться нам не суждено

По рельсам жизни, но свои пути

Сумеем мы проехать иль пройти.

И всё же, стрелочник, направь вагон

Туда, где на потрёпанный перрон

Я чемодан поставлю и, осматривая дали,

Услышу вдруг: "А мы тебя так ждали!"

Что не так?

Разве меня не ждут?

Там, дома...

Несмотря на молоток, может, и они по мне соскучились?

Да к чёрту "может"! Меня куда больше устраивало "наверняка".

Мне нравилось чувство тающего ожидания. Мне нравилось ощущение приближения дома. Я отчётливо представлял в мельчащих деталях свою комнату. Монитор компа. Ножницы, в одном колёсике которых исчезла резиновая прокладка. Массивный болт, подобранный у гаражей в незапамятные времена. Монетка далёкой страны. Наполовину опустошённый блок жевательной резинки. Наклейка с Оптимусом Праймом, стоящим впереди команды Трансформеров. Симпатичная анимешная куколка, подаренная мне соседкой по парте. Всё это моё, родное.

Я даже не боялся встречи с мамой и батяней. После всего случившегося наши ссоры казались такой чепухой. Мы обязательно помиримся. Нам не из-за чего ссориться. Мы же одна семья. А все невзгоды и неурядицы теперь навсегда останутся в прошлом.

Закрывая глаза, я представлял нашу встречу. Я её почти видел. Мы были довольны и улыбались друг другу. Загибая пальцы, я высчитал, что прошло две недели, как меня отправили в лагерь. Неужели они сами не заскучали?

Вдруг я заметил, что дорога исчезла.

Я оторопело пялился назад и не видел дорожного полотна. Земля, поросшая травой, уносилась прочь из-под колёс грузовика, что выступал моей ладьёй Харона.

Чудеснее всего, что мы до сих пор не врезались ни в одно дерево, коих тут не перечесть. И лес густел с каждым метром.

Крепко ухватившись за борт, я выпрямился. Голова оказалась над кабиной. Теперь стоило всмотреться вперёд, в поисках дороги, которая так загадочно исчезала. Но впереди петляла лишь земля, поросшая травой. И ни единого признака колеи. Мы ехали по дремучему лесу, а деревья сами расступались, чтобы пропустить грузовик. Не то, чтобы они торопливо отскакивали с нашего пути. Просто их не оказывалось впереди. Всякий раз путь волшебным образом расчищался.

Но вот впереди показалось витиеватое сооружение, не собирающееся уступать дорогу набирающему скорость грузовику.

Странно знакомое.

Когда я понял, что это такое, то чуть не заплакал от бессилия.

Но позвольте, грузовик всё время ехал вперёд. Только вперёд. Как впереди нас могло оказаться ЭТО?

Я, конечно, понимаю, что Земля круглая, но всё же...

Машина резко затормозила, и меня вышвырнуло из кузова.

Словно ядро из пушки.

Я летел, суматошно размахивая руками, прямо под арку, над которой золотыми буквами сверкала знакомая до боли надпись "One Way Ticket". В самом начале аллеи с пирамидальными тополями топтался медвежонок, смешно размахивая передними лапами. И с головой у него творились нехорошие дела.

Глава 1

8

Недобрая встреча

Тут что-то больно врезалось в плечо, и мир с открытыми воротами погас. Через мгновение я осознал себя, трясущимся в кузове, борт которого в плечо и ударил. Не было никакого лагеря. Не было дороги на север. Я ехал навстречу свободе. А мир вокруг был солнечным и несказанно приветливым.

Ощущение праздника ласкало душу тёплыми волнами.

Нервное напряжение и тряска внезапно убаюкали меня снова, и остаток пути я безмятежно проспал, проснувшись только, когда машина резко затормозила перед красным сигналом светофора на оживлённой улице.

Знакомой улицы!

Отсюда до моего дома каких-то три квартала.

Но лучше всего то, что меня окружал огромный город. Миллионный город. Где на виду у всех просто не получится хватануть мальчишку и попытаться его утилизировать.

Побег удался.

И таинственный Яг-Морт, и бесстрастный Ефим Павлович, и бригада вожатых -- все они остались в далёкой дали искривлённой реальности утилизационных лагерей.

Кто бы знал, какая волна счастливого освобождения нахлынула на меня! Так просыпаешься после кошмара, когда зловещие чудища исчезают, а ты оказываешься в привычном и безопасном мире. Вокруг тебя стены твоей квартиры, и никто тебя тут не обидит.

У следующего светофора я выпрыгнул из грузовика. Так и не понял, знал ли водитель, что вёз бесплатного пассажира. Но грузовик унёсся вдаль. Никто не выскочил из кабины и не помчался за мной. Впрочем, выскочи правитель грузовика в погоню, ему бы не удалось меня поймать. Я летел на крыльях свободы, ускользнув от почти неминуемой смерти.

Единственный из всех.

Тот, кто сумел купить билет обратно, угодив в "One Way Ticket", откуда не существует пути назад.

А если там ещё оставались наши? Те пацаны, кого пока не успели утилизировать.

Что же делать теперь? Я абсолютно не представлял.

В голове пульсировала пустота счастья и восторга, наполняемая мелкими щекочущими иголочками. Иголочки не давали рождаться мыслям и планам. Ну так и что? Я просто вернусь домой. А уж там...

Я не знал, что будет там. Возможно, мы с отцом и матерью пойдём в полицию.

Вдруг отряды быстрого реагирования успеют спасти оставшихся? И тогда ворота Осеннего Угла падут. И даже искривлённая реальность не спрячет лесное чудище, которое увело Лёньку. Лёньку, которого я не смог спасти. Но, может, ещё не поздно? Может, отряды даже в глухой чаще отыщут злой огонёк костра и пристрелят Яг-Морта, а Лёньку освободят из плена? Я буду упрашивать, чтобы отряды отправились туда как можно скорее.

Я не успел домой.

Мы столкнулись у крайнего подъезда.

Отец с мамой шли к границе двора. Со светлыми и веселыми лицами они спешили куда-то. У них явно планы на этот вечер. И торопливый темп шагов показывал, что планы эти никто нарушать не собирается.

Мне даже стало немного жаль, что вечер у них получится не таким. И вместо чудесного места, куда они так спешили, придётся идти в полицию. Но только так можно спасти оставшихся в лагере. Если там ещё кто-то избежал утилизации.

Мы чуть не налетели друг на друга.

Я улыбался беспечно и восхитительно, празднуя встречу невольно расползающимися от радости губами. Стоило пережить все ужасы лагеря, чтобы понять, как это здорово -- вернуться домой.

Я улыбался. Они нет.

Веселье как-то разом схлынуло с их лиц. Лица превратились в бледные наряжённые маски, будто перед ними стоял не я, а незваный гость. Быть может, даже с того света.

-- Ты почему не в лагере? -- сдавленно спросил батяня.

-- Ха, в лагере, -- я взметнул головой, и ворвавшийся во двор ветер растрепал мои волосы, но я даже не подумал их поправлять.

В лагере? Сейчас вы услышите ТАКОЕ!

-- Ты должен быть в лагере, -- холодно добавила мать. -- Зачем же ты сбежал?

Они не смотрели на меня. Они буравили взглядом друг друга, а я выпал из их внимания, будто превратился в табуретку, комод или ещё какой-нибудь ненужный предмет мебели, волей случая оказавшийся на улице. И два взгляда будто бы переговаривались, что делать с мебелью. Куда теперь её: обратно в квартиру или уж на свалку.