-- Зырь, ребя! -- палец Жорыча ткнул в открывшееся пространство. Доски пола пересекала щель. Щель образовывала квадрат, один из углов которого продолжал прятаться под загнувшимся линолеумом.
Кабанец лёгким толчком сдвинул стол вместе с чаном, освободив квадрат целиком. После он осторожно просунул кончик своего ножа в загадочную щёлку и зашурудил там, используя лезвие, как рычаг. Квадрат сбитых досок бесшумно вылез из паза и сдвинулся в сторону. В темноту уводила вертикальная лестница из крепких деревянных брусьев.
-- Заценим, чо там есть, -- кивнул Кабанец, обшарил нас пылающими от интересных предчувствий глазами, выбрал Кильку и подтолкнул его к лазу.
-- А чё я? -- заныл тот. -- Я боюсь.
-- Щас не полезешь, а полетишь, -- грозно пообещал Кабанец.
Килька понял, что всё равно окажется в подземелье. Поэтому, старчески покряхтывая от огорчения, медленно-медленно полез в темноту. Мы чутко прислушивались к шагам и шорохам снизу. Воплей нечеловеческого отчаяния, когда тебя пожирает нечто ужасное, оттуда не доносилось.
-- Чо там? -- первым спросил Большой Башка.
-- Темно, -- пожаловался Килька. -- Ничего не видно!
-- Лезь ты, -- теперь толчок достался мне. -- От этого очкарика толку мало.
-- Спички дай, -- я протянул ладонь, не торопясь выполнять указание.
Кабанцу не хотелось расставаться с коробком, но я медлил, а остальные ждали. Поэтому он вытащил из кармана небольшую погромыхивающую коробочку и положил мне на ладонь.
Медленно-медленно по скрипучим деревянным ступенькам я спустился в подпол. И, конечно же, немедленно зажёг спичку. Два алых блика отразились в стёклах очков, за которыми пряталось килькино бледное лицо, искажённое от ужаса. Но как раз ничего ужасного в подвальчике не обнаружилось. На чурбачке я увидал блюдце с толстой свечой и успел запалить её тёмный фитиль, пока догорающая спичка не обожгла пальцы. Крохотный огонёк прогонял тьму не так уж далеко, но света хватило, чтобы я разглядел под ногами толстую длинную щепку. Через секунду моя рука сжимала пылающую лучину. Теперь я смог осмотреть небольшой бункер, куда нас забросило с Килькой. Помещение в виде куба. В двух углах приткнулось по паре кроватей: всего четыре. Постели заправлены, но как-то очень небрежно. Подушки валялись смятыми комками. Одеяла топорщились морщинами.
-- Вооо, -- раздался утробный рёв восторга со стороны Кильки.
Я обернулся и увидел, что на одной из постелей лежит мобила. И не просто мобила, а настоящее сокровище -- "Vertu Signature Dragon" золотистого цвета. Лестница снова заскрипела. К нам подбавился Кабанец, а следом и Жорыч, сгорающий от любопытства.
-- Глянь, аппаратик, -- Килька уже подхватил золотое совершенство.
-- Ништяк, -- уважительно кивнул Кабанец. -- Тыщ двадцать баксов потянет.
-- Это серебряные столько стоят, -- заспорил Килька, нежно оглаживая аппарат. -- Тут золото. Зацени бриллиант на джойстике!
Наши четыре пары глаз скользнули по золотистой панели. Бриллиант меня особо не поразил. Стекляшка стекляшкой. Куда интереснее смотрелся китайский дракончик на крышке сзади. Килька поймал мой взгляд.
-- Их вручную мастырят, драконов этих, -- гордо пояснил он, будто дракончик являлся его рук делом. -- Тридцать шесть часов на одного зверя! А сам агрегат потом в Швейцарию отправляют. Там его сертифицируют.
-- Точно золото? -- Жорыч сделал попытку ковырнуть по панели ногтем, но Килька, словно заботливый хозяин, уклонился от ненужной стыковки.
-- Восемнадцать карат, -- бесстрастно пояснил он, словно читал страницу справочника, а потом сделал неуклюжую попытку засунуть телефон в карман.
-- На место верни, -- тут же приказал Кабанец. -- Раз фиговина эта на виду красуется, то никто из данной четвёрки, -- он обвёл рукой кровати, -- спионерить её у хозяина не рискует. А если спёрли мобилу, значит, сразу допетрят: засвечено убежище. На этот факт тут такие репрессии начаться могут.
-- А кто эти четверо? -- удивился Жорыч.
-- Неясно разве? -- я тоже удивился, но удивился неспособности Жорыча схватывать очевидные вещи. -- Палыч -- раз! Андреич -- два! Саныч -- три...
-- И повар этот из Чуркестана, -- не дал мне закончить Голова-дыня.
-- Чей же будет аппаратик? -- Жорыч являл собой верх любознательности.
-- Палыча, -- пояснил я. -- У него блокнотик, где данная вещица на обложке. Значит, давно присматривал. Но это ж сколько деньжищ надо отстегнуть?
Никто не ответил, все лишь восторженно помолчали, рисуя воображением вереницы нулей.
А мне сквозь эти нули вспомнилось, как выбирали мою мобилу.
Конечно же, мне хотелось iPhone. И, конечно же, мечталось о распоследней модельке. Я ныл с утра до вечера, выпрашивая именно его. Ведь приближался день рождения. Я даже поверить не мог, что мне подарят что-то иное.
Но в универмаге меня повели не в ту сторону, где располагался фирменный павильон с яблочной эмблемой.
-- Не туда, -- настаивал я и тянул родителей к "надкушенному яблоку".
-- Есть ведь и другие хорошие аппараты, -- негромко напомнил отец.
-- И не такие дорогие, -- добавила мама.
-- Нет, -- убито сказал я и замер, словно вкопанный.
Мы топтались на месте. Родители не знали, что делать, а я наливался угрюмой злостью. Ну как они не могут понять, что другой аппарат мне не нужен?! Что лучше пойти домой и не отсвечивать здесь. Что лучше я припрусь завтра в школу со старой мобилой, но с таким загадочным видом, что все разом поймут: iPhone вот-вот у меня будет.
-- Лады, -- вдруг сказал батя. -- Ждите меня здесь.
И ринулся к выходу с такой скоростью, будто вызвали его к самому Президенту.
Мы ждали в кафе на последнем этаже универмага. Мама взяла две небольшие чашечки кофе. Я глотнул и чуть не поперхнулся от горечи. После сразу же бухнул в тёмную жидкость два кубика. Затем посмотрел на маму, мол, ты же всё равно пьёшь без сахара. Её тонкие пальцы изящно сжимали изогнутую ручку чашечки. Другой рукой она придвинула мне блюдце, где сиротливо жались друг к другу два искрящихся кубика. Теперь дело пошло на поправку, кофе можно было тянуть маленькими глоточками, не опасаясь першения в горле, грядущего вылиться в затяжной кашель. Во рту было сладко, а в душе горько.
Я уже начал проникаться мыслью, что iPhone мне не достанется. Что придётся выбрать другой телефон. Что мечту я буду наблюдать только в фильмах да у друзей в "Инстаграмме". Такова жизнь. Пока сам не станешь миллионером, никто не обязан покупать тебе дорогие игрушки.
Я нисколько не сомневался в том, что когда-нибудь буду миллионером.
Но миллионером-то я буду потом, а iPhone хотелось сейчас.
Безвыходное, тягостное, нищебродское положение.
И ничего не исправить.
И тут появился отец. В руках у него светлела коробка. По дизайну явно не айфон, но...
-- Держи, -- сказал он и улыбнулся.
Это была ещё никем не виданная новинка -- Sony Xperia Z3!
Не веря мечте, я принял подарок. Я впитывал взором совершенство. Я вчитывался в мелкие буковки. Мой восторг взмывал на неизмеримую высоту, когда я осознал, что сегодня -- именно сейчас!!! -- это даже круче, чем айфон.
В жизни случаются чудеса. И если чудо происходит в день рождения, то кажется что каждое мгновение этого дня пропитано волшебством. Где-то за горизонтом копошилась странная мыслишка: как так, ещё утром не было денег, и вдруг они появились. Но мыслишка эта заботила меня не сильно.
Загадка внезапного обогащения раскрылась где-то через неделю. На книжной полке в верхнем ряду я обнаружил проём. Раньше там красовался толстенный фолиант, привезённый папой из-за границы. Когда-то он ездил на учёбу и разыскал на блошином рынке эту средневековую книженцию. Мне даже нравилось рассматривать старинные гравюры, рисунок которых складывается из тонких линий. И если вести пальцем по странице, то чувствуешь их шероховатость. Батю фолиант захватил сильно. Он утверждал, что там, среди страниц, зашифрована древняя тайна. Нужно только разобраться. Он даже в свободные вечера заучивал латынь и медленно, страница за страницей, переводил содержимое.
