Эта фраза стала выстрелом в упор в мое больное сердце.Я сделала нечто неожиданное, даже для самой себя.

Я поднялась на носочки, обняла его за шею и притянула его лицо для поцелуя. Его руки, беспорядочно блуждающие по изгибам всего моего тела, задержались на ягодицах и со всей силы сжали их. Безудержная страсть, настоящее безумие, и я утонула во всем этом.

Подхватив на руки, Пабло вжался в меня всем телом, постепенно освобождаясь от одежды. Меня затрясло от желания, когда его рука одним резким рывком освободила меня от нижнего белья. Платье задралось, гармошкой собираясь на талии, а бретели опустились вдоль линии острых плеч. Я хотела мыслить разумно, остановиться, но уже не могла. И не хотела.

Как только мы соединились в сладостном ожидании, мне не хватило бы слов, чувств, букв, воздуха, чтобы правильно описать этот момент. Наслаждение граничило с болью. Пабло жадно набросился ртом на мои пальцы, и стал посасывать их, доводя меня до полного исступления своими ласками. Мы стали единым целым. Звуки, запахи, невозможно было различить ничего вокруг, кроме нас самих. Стены плавились от напряжения, заглушая мои стоны и причитания о, том как все это неправильно. Хорошо, но не правило. Я склонила голову набок, чтобы дать ему больший простор, и он тут же оставил серию поцелуев на моей шее.

— Ты сводишь меня с ума, Мариса. Почему именно ты? Почему я люблю тебя? Тебя, а не свою жену?

После этой фразы, разум моментально ко мне вернулся. Я не хотела больше прикасаться к Пабло, чувствовать себя с ним единым организмом. Таяла от его рук, но не хотела. Потому, что он был прав… Я забыла главное. Все эти чувства.эмоции. Со мной не может такого быть. Это не сказка, где добрый принц спасает Золушку от злой мачехи.

— Ведьма… Еще один неистовый поцелуй и… Я услышала его сбившееся дыхание и чуть слышное бормотание:

— Мариса…

Я сжималась вокруг него, пока все мое тело дрожало в его руках. Последнее, что я помнила, как кричу его имя на полустоне.

— Пабло? — дверь резко распахнулась и на пороге явился самый чистый ангел на свете, спустившийся с небес. Настоящая восточная красавица, его жена, вся в белом. Такая чистая и невинная. И мне бы ее пожалеть, но мне было жаль только себя, потому что я знала, что Бустаманте слишком слаб, чтобы остаться со мной. Слишком слаб, чтобы бороться. Он никогда меня не выберет! Он уже выбрал ее. Я сжала его затылок, пропуская между пальцев его светлые волосы, как бы мысленно прощаясь. Всех ждет великий скандал, а меня постигнет очередное наказание и поделом мне…

====== 15 Пабло ======

Комментарий к

15

Пабло Глава небольшая, потому что следующая будет про Марису и в ней вы узнаете, то что вызвало недоумение или вопросы в этой части.

— В моей голове просто не укладывается, как после того что произошло на свадьбе, вы прожили со своей женой двадцать три года?

Пабло сморгнул печать времени, оставленную годами в томном взгляде его голубых глаз, и снова приступил к рассказу:

— Знаете, а я ведь даже был рад, что Айна все узнала. Нет, не подумайте, что я хотел причинить ей боль. Нет… — Бустаманте устало протер подбородок. — Наверное, я хотел, чтобы эта история закончилась, но сделать это не своими руками, а руками другого человека. Позиция слабака, — ухмыльнулся он, — да… знаю… Я мечтал, что когда вернусь к гостям, Айна уже все расскажет своему отцу и многочисленным родственникам, чтобы эта история разрушительным ураганом пронеслась по нашей свадьбе. Мне было абсолютно все равно какой резонанс бы вызвало мое поведение, и что случилось бы после. Я не чувствовал ничего кроме долгожданного облегчения. Как-будто камень с души упал. Пабло прервался, и молча установил зрительный контакт с Камилой.

— Но она не сделала этого… Айна была воспитана в традициях Востока, такое нередко случалось в семьях ее подруг и даже собственной. У ее отца было несколько жен. Она давно смирилась с тем, какая жизнь ей уготована. Может, выходя за меня, она думала, что раз уж я аргентинец, наш брак не будет походить на добровольное заточение. Я постарался дать ей свободу в нашей семейной жизни, даже увез ее на свою Родину спустя какое-то время, чтобы быть подальше от ее отца, который даже после нашей свадьбы подавлял ее своим гнетом. Я сделал все, чтобы Айна чувствовала себя счастливой, потому что полностью осознавал свою вину перед ней и ее семьей. Но счастья без любви не бывает. Рано или поздно мы все притягиваем свою вторую половину, даже если уже находимся в отношениях.

Молчание тяготило. Вглядываясь в вечернее небо сквозь щель между плотными портьерами, Пабло задумчиво размышлял о своем туманном будущем.

— Айна, — позвал он, но девушка даже не откликнулась.

Бустаманте обернулся и посмотрел на свою молодую жену, которая сидела на мягкой банкетке и угрюмо смотрела перед собой, всматриваясь в картину, что висела на стене прямо напротив кровати. На холщовом полотне было изображено двое молодых людей. Они целовались, но их лица целиком и полностью были обмотаны белой тканью.

— Айна, прошу, давай поговорим?

— Современники до сих пор спорят по поводу интерпретации этой картины. «Влюбленные», — темноволосая красавица повернула голову на мужа, — так она называется. Одни думают, что художник отобразил на своем полотне устойчивое выражение «любовь слепа», ведь если мы любим, то не видим недостатков в любимом человеке.

— Айна… — Пабло попытался снова завязать разговор, но жена опять его перебила.

— Другие видят в этих двоих, потерявших от любви голову. Люди иногда путают понятия любви и страсти. Любовь — это что-то вечное, а страсть…страсть просто мимолетный миг, который имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Но она разрушительна, застилает глаза на окружающий мир, и лишает возможности видеть человека в истинном свете, так как твое сердце поглотила животная похоть.

Пабло стало не по себе, он опустил глаза в пол.

— Но есть и третье мнение. Двое на картине только притворяются влюбленными, эта белая ткань, которая скрывает их лица, всего лишь маска, чтобы утаить свои настоящие чувства. Не зря говорят, что глаза — зеркало души, а здесь душа спрятана.

— Айна…чего ты хочешь? Просто скажи мне, чего ты хочешь? — Пабло опустился перед женой на колени и нежно взял ее ладони в свои руки, целуя каждую из них.

Девушка улыбнулась, хотя ее глаза совсем не излучали света и произнесла:

— Я хочу быть тебе хорошей женой.

— Я спрашивал не об этом… Я спрашивал о том, что ты хочешь лично для себя?

Айна наклонилась к его лицу и прошептала Пабло прямо в губы, вкладывая во взгляд всю свою внутреннюю уверенность.

— Я хочу быть тебе хорошей женой…

— Прости меня, прости за то, что ты все это увидела и вообще за все, что я сделал…

— А что я видела? Мои глаза всегда закрыты рядом с тобой. Айна метнула свой жгучий взгляд в сторону картины. — А теперь по старой традиции, ты должен омыть мои ноги водой…прежде чем мы ляжем с тобой в одну постель.

— Нам не обязательно делать…

— Тччч, — ее указательный палец осторожно коснулся его сомкнутых губ. — Приступай Пабло, — Айна выставила свою ступню чуть вперед, всю украшенную многочисленными узорами из хны.

Бустаманте покорно взял в руки небольшой чайник с длинным носом и окатил теплой водой ноги своей молодой жены. Бережно потирая пальцами ее ступни, мужчина не отрываясь смотрел в глаза Айны, словно находился под ее чарами.

Девушка нежно провела пальцами по линии его шеи и переместила пальцы на его колючий подбородок, чуть покрытый двухдневной щетиной.

— Ничего не вижу, — Айна накрыла глаза ладонями, — ничего не слышу — она коснулась ушей, — и ни кому не скажу, — напоследок девушка прочертила невидимую молнию на своих губах. Но в твоей постели отныне и навсегда буду только я. Не будет никаких вторых и третьих жен. И если ты пойдешь в то злачное место еще раз, — девушка осеклась и сглотнула, — я тебя уничтожу, Пабло! Затем Айна встала с постели и распустила свои длинные волосы, разметав их вдоль линии плеч и изящной спины.