Мысли сложились в распальцовку, ту самую, на которую был похож дворец Серых Туманов, потом отрастили крылья и куда-то упорхнули. Парень махнул вслед им шваброй и навернулся, обо что-то споткнувшись на ровном месте. Встать он не успел. Вообще он обнаружил, что находится под столом и обзор закрывает длинная скатерть, свисающая почти до пола. Ситуация почему-то была знакомой, поэтому Максим аккуратно положил швабру на пол, лег рядом, чуть-чуть приподнял скатерть и заглянул в щель.

Оказалось из-под стола открывается отличный вид на диван, тот самый на котором Максим с сестрами в детстве прыгал, периодически роняя на пол совсем уж мелкого Вову. Ни сейчас никаких детей на диване не было. Там чинно сидели мужчина и женщина. Ижен и Айра.

— И что ты об этом думаешь? — спросила тетя, прерывая тишину.

— Твой муж окончательно спятил, к сожалению, — вынес вердикт папаша. — И виновата в этом в первую очередь ты. Хотела его переделать? Переделала. Нравится результат?

— Нет, — выдохнула Айра и неожиданно заплакала. — Он совсем не похож а того Тилара, которого я тогда встретила. Он… Сначала мне это очень нравилось. Но сейчас… Ижен, что мне делать?!

— Ничего. Оставь бедного мужика в покое. Что бы ты не делала, сделаешь только хуже. Позволь ему самому справиться.

— А если у него получится? — совсем убитым тоном спросила тетя.

— Тогда он гений. А гениев я судить не берусь. Да и… не факт, что так действительно не будет хуже.

— Но Ижен!

— Просто никому ничего не говори. Пропал и пропал. Набегается и вернется, когда-нибудь.

— Я не могу.

— Сможешь. Айра, ты действительно сама виновата. Не усугубляй. Я не думаю, что у него что-то выйдет. Твой Тилар на гения совсем не похож. Я не представляю, что должно произойти для того, чтобы у него что-то вышло. Так что просто подожди. Он или вернется, чтобы попытаться себя реализовать каким-то другим способом. Либо не вернется, потому что окончательно спятил и будет пытаться сотворить эту ерунду пока не помрет. А твое вмешательство только усугубит ситуацию. Если ты станешь доказывать, что он не прав, первый вариант станет невозможен даже теоретически.

— Ладно.

Тетя Айра вздохнула, чмокнула брата в щеку и тихо ушла.

Ижен немного посидел на диване, а потом врезал кулаком в спинку и смачно выругался на двух языках сразу. Причем, ругался он на сестру, а вовсе не на ее спятившего мужа.

Что было дальше, Максим досмотреть не смог. Его разбудила Данка, стянув с диванчика и уронив на пол. Девушка была показушно весела, изо всех сил лучилась счастьем и держала в руках кипу конвертов, перевязанных красной лентой.

— Что это? — хрипло со сна спросил парень.

— Послания и приглашения. Это все тебе, — жизнерадостно ответила Данка и аккуратно положила кипу на стол.

Максим похлопал глазами, пытаясь понять не очередной ли это сон. Зевнул и встал на ноги.

— Что мне с этим делать? — спросил у сестры.

Трогать письма почем-то совсем не хотелось.

— Читать, балбес! — весело сказала Данка. — Ладно, оставляю вас наедине. Жалко, что мне посланий не положено пока меня в семью официально не примут. Интересно, какая бы у меня стопка была?

Высказавшись девушка ушла, а Максим остался с письмами. Ему казалось, что они на него смотрят. Наблюдают и выжидают. Как хищники залегшие в густой траве, поджидающие пока к ним подойдет неосторожное травоядное. Трогать эти послания и приглашения совсем не хотелось.

— Что за бред? — спросил у потолка парень и решительно дернул за ленту.

Письма рассыпались по столу. Максим поворошил их ладонью, как опавшие листья. А потом нашел его. Самое неприятное письмо. От него даже воняло какой-то гадостью и казалось, стоит его тронуть и оно растечется гнилью.

— Это еще что за зараза?

В голове почти мгновенно возник образ. Знакомый бокал, тот самый в котором был напиток в который те придурковатые брат с сестрой подмешали что-то для того, чтобы было легче подружиться. Этот бокал опрокинулся на письмо. Потом еще один такой же и еще.

— Со мной опять кто-то пытается подружиться? — спросил Максим. — И концентрацию той гадости повысили.

Дракон одобрительно проворчал.

— Письмо трогать не стоит, — сделал вывод парень. — И что же нам с ним сделать?

Отвечать дракон не стал. Просто решил проблему как умел. Письмо не расплылось гнилью. Оно потекло, разделилось на мельчайшие кусочки и смешалось в неопрятный комок. А потом потекло, становясь невидимым в мире сати, превращаясь в часть хаоса.

И все остальные письма перестали быть хищниками, превратились в обычные бумажки, точнее в куски ткани, тонкие, очень плотного плетения, и покрашенные чем-то белым.

— Твою ж маму за ногу, — ошарашено произнес Максим, сообразив, что только что видел, как материя превращается в хаос. — Чтобы меня покрасили.

Интересно, кому он опять понадобился. Вряд ли это та же самая девчонка желающая изучить драконов. Хотя кто ее знает? Может, у нее фантазии на большее не хватает. А отступать она не привыкла и слова «нет» не понимает. Но не жаловаться же на эту дуру.

Гораздо интереснее приснившийся сон. Очень подозрительный сон. У кого бы спросить, как зовут мужа тети Айры?

Вот смешно будет, если действительно Тилар.

Тогда получается, тот мужик и есть муж Серой Кошки? А откуда он там взялся и почему смог вылечить неизлечимые шрамы на лице?

Наверное лучше об этом не думать. Просто передать папе привет вместе с камушком и забыть к чертовой матери. Своих проблем хватает. Еще как-то родственников надо обрадовать состоявшимся бракосочетанием. Вову найти. Праздники пережить. И вообще.

Отдать камешек папе не получилось. Он опять куда-то запропастился.

Тетя, к счастью, решила совсем уж не издеваться над племянником и на следующий бал его с собой не брала. Впрочем, как и Данку, объяснив расстроенной девушке, что ей и вовсе как бы не полагается бывать на приемах. Она там за компанию. Потому что ее не приглашали. Невозможно пригласить того, о существовании которого как бы не знаешь.

Дана смирилась, но все равно ходила расстроенная и обиженная. Пришлось Максиму ее выгуливать, чтобы отвлеклась.

Они бродили по заснеженным улицам. Пару раз заходили в едальни, где Данка заказывала и себе и брату кофе, для того чтобы согреться. Сходили на тот самый каток, с которого Максима как-то похитили. И на этом катке парень впервые заметил ее — девушку подозрительно похожую на Тайрин. Настолько похожую, что он ее чуть не окликнул, но к счастью сообразил, что для Тайрин эта блондинка высоковата.

Во второй раз Максим заметил девушку похожую на его собственную жену в третьей по счету едальне. Она помялась на пороге, словно размышляла заходить или нет, а потом строевым шагом промаршировала к столику, на который Максим не мог не смотреть при всем желании. Перед глазами же.

В общем, все выглядело очень подозрительно.

После этого проснулась паранойя и заставила Максима следить за окружением. Незаметно следить, старательно делая вид, что блондинку он в упор не замечает.

Подозрительная девушка сначала мелькала вдалеке. Потом стала подкрадываться все ближе и ближе. Когда Данка, перегнувшись через обледеневшие перила, наблюдала за рукотворным гейзером, бьющим посреди небольшого пруда, блондинка окончательно обнаглела и вообще остановилась рядом с Максимом. Она, подражая Данке, старательно уставилась на пейзаж. Парень столь же старательно ее не заметил. Ему сестру надо было держать, за шубу, потому что за ногу она не разрешила. Сестру, норовившую выскользнуть и шлепнуться в воду, от которой шел легкий парок.

Неизвестно чем бы появление блондинки закончилось, но в этот момент с шумом и визгом появилась Танкье. Она буквально свалилась у ног Максима, вместе с кучей снега, который заставил подозрительную девицу взвизгнуть и отскочить в сторону.

Танкье нервно хихикнула и с причитаниями на родном языке начала рыться в снегу. Пока Максим изумленно на нее таращился, попутно оттаскивая Данку подальше от перил, ставших из-за кучи снега еще опаснее, Танкье откопала в снегу мелкую лохматую шавку, наряженную в жилетку из выкрашенного в ядовито-зеленый цвет меха, и нежно прижала трясущуюся собачку к груди.