Алиса судорожно сглотнула, еле сдерживая слёзы, что-то бормоча. Пришлось тут же усаживать Рафееву на диванчик.

— Что случилось? — ещё раз спросила я.

Молча, она протянула мне листочек, где я быстро нашла слово беременность и…

— Ты с ума сошла? — заорала я, и тише продолжила. — Какой аборт? Я тебя своими же руками задушу, если посмеешь это сделать! Поняла?

Алиса заплакала ещё больше, судорожно цепляясь в край своей футболки. Так, всё! Надо звонить близнецам.

— У меня куча вопросов: кто папа? Сколько? Близнецы знают?

— Денис, три недели, нет, — всхлипнула Алиса.

И вот тут пришёл трындец. Я даже не знаю, как тут всё и объяснить.

Наверное, начнём с того, что Тайфунский женится. Не на Алисе. Это мы узнали пару недель назад от Алексея.

— Давай ты всё обдумаешь, и не будешь избавляться от ребёнка, — умоляла я Рафееву.

— Я не знаю, — продолжала реветь она.

Я всегда видела Алису жизнерадостной, дерзкой и солнечной. Она всегда дарила позитив людям, что бы это ни было. Хоть через дерзость, хоть через тёплые слова.

А сейчас я видела сломанную девушку, которая пришла в свой жизненный тупик.

Мне пришлось звонить близнецам и уже на месте рассказывать всю ситуацию. Слава Богу, они не орали, а просто забрали её домой.

Надеюсь, она оставит этого малыша.

Я резко проснулась от того, что очень болезненно закололо и скрутило живот. Пошевелиться не могла вообще.

Попыталась сесть, но сразу, же пожалела об этом, застонав.

— Тимофей, — звонко, сквозь слёзы, крикнула я.

Не прошло и минуты, как брат стоял возле моей кровати, весь перепуганный.

— Что случилось? — он нащупал светильник, затем телефон.

Говорить я не могла чисто физически. Силы уходили на то, чтобы сильно не кричать, дабы не пугать Тимофея ещё больше.

Я понимала — у меня угроза выкидыша.

Как я устала. Но, какая речь может идти об усталости, когда мне спасли ребёнка? Правильно, сиди и молчи. В моём случае, лежи! Наверное, я потрепала нервы всем. Доктор успел на пошикать, а нянечки-старушки молились. Ох, надо попросить маму им конфеты купить. Самые-самые вкусные!

В палате лежала одна, только что переведённая из реанимации. А если подробно: палата одноместная. Из реанимации выпустили только на следующие сутки. Мама ушла работать, Тимофей и Танька собирать мне вещи, а папа отлучился поговорить по телефону.

Но чего я точно не ожидала, что на пороге моей палаты появиться ОН. Артём.

Сердце тревожно забилось. Или, оно так остановилось? Тёма решительно пересёк наше расстояние, и сел около меня.

— Зачем ты пришёл? — холодно спросила я, не сознательно отодвигаясь от парня.

— Нам надо поговорить, — уверенно заявил Артём.

— Знаешь, теперь я не хочу тебя слушать, — безразлично произнесла я.

— Пожалуйста, — тихо прошептал Тёма.

И он думает, что после этого я разрыдаюсь и прощу его во всех смертных грехах? Пару месяцев назад — да, сейчас — ни за что.

— Я тебя тоже просила выслушать, — холодно отрезала я.

— Диан, — договорить он не смог, из-за того, что я перебила.

— Артём, если ты волнуешься на счёт моего ребёнка, то не стоит. Никто не узнает, кто его биологический отец. Фамилию дам свою, а отчество дам папину. Ничего от тебя не требую. Просто забудь об этом, как о страшном сне.

— Всё сказала? — довольно грубо спросил Лис. — А теперь ты выслушаешь меня, поняла? Ребёнок будет на моём имени. С моей фамилией, ясно? Этот вопрос не обсуждается!

— Это мой ребёнок, и мне решать, — чётко высказалась я.

— Вообще-то, — он усмехнулся, — это и мой ребёнок тоже.

— Ты от него отказался, — напомнила я.

— Не от него, а от его матери.

Я вздрогнула. Он заметил.

— И ты знаешь почему, — продолжал он, — я не строю отношения на недоверии. Именно это ты и сделала, когда рассказала о моём споре и то, что ты со мной играла.

— Это не так, — горько воскликнула я.

— Диан, — он устало потёр глаза. — Несмотря на всё это я всё равно люблю тебя. И хочу быть с тобой.

— Артём, мы договоримся. Хоть как, но не говори этого только из-за ребёнка. Я этого не вынесу.

— Нет, Ди. Это не только из-за ребёнка. Кстати, какой пол?

— Мальчик, — я улыбнулась, положив руки на животик.

— Диан, пожалуйста, подумай о нас, — тяжело проговорил Лис.

— Зачем? — спросила я, посмотрев парню в глаза, дабы понять мотивы его действий.

— Я хочу быть с тобой, — прошептал он, — но, вижу, ты не хочешь. Я понимаю, конечно. Значит, сын будет на моём имени. Когда родится, то решим и другие формальности. А пока отдыхай, мне нужен здоровый сын и его мать.

Сказав это, Артём поднялся со стула и вышел из комнаты.

Господи, лис, как же я тебя ненавижу! Ну, вот зачем ты пришёл, расставил всё по углам, а по тем или нет, решать мне.

— И что нам теперь делать, сынок? — поинтересовалась я у своего округленного живота.

На следующий день, после обеда, в «гости» к нам опять пришёл Артём. Или же, как меня оповестили «папочка». Конечно, они-то думают, что всё прекрасно! А-то, что мамочка после процедур, то вообще безразлично.

— Как себя чувствуешь? — от этой фразы меня скоро начнёт тошнить.

— Я хочу домой, обниматься и игрушечного лисёнка, — обиженно сказала я, не ожидая, что выскажу все это Артему.

Артём призадумался, а потом вдруг резко встал и умчался из палаты. Ну, вот и сбежал папаша, встретившись с первыми прихотями мамочки.

Но, подвергнув меня в шок, Артём вернулся через сорок минут.

— Домой тебя отпустят через три, к сожалению, недели, — он закопошился в рюкзаке, — держи лисёнка, а объятия только свои.

Боже, надеюсь, в этот раз я не ошибусь. Пожалуйста, я хочу, чтобы мой ребёнок рос в целой семье.

— Иди сюда, — пробормотала я, раскидывая руки. — а это не лисичка, а белка.

Тёма не заставил себя ждать, сразу прильнув ко мне. Всё-таки, объятия этой лисички лучше той белки, что лежала на краю кушетки.

— Слушай меня внимательно, Лис, — строго проговорила я, — тебя я не простила! Ты на испытательном сроке, понял?

Артём закивал головой, соглашаясь. Теперь я смогла спокойно расслабиться. Почти.

— Но это не значит, что ты будешь дарить цветочки и так далее. Меня этим не купишь!

— Не волнуйся, — лёгкий поцелуй в губы.

Через пару минут в объятиях Лисички, я спокойно уснула.

*Шесть месяцев беременности*

Проснулась я резко, как обычно схватив рукой руку Артёма.

На протяжении уже двух месяцев, я называю его квартиру — своим домом. Конечно, хозяином Лис оставался всегда. Особенно, если это касалось сына.

Артем не разрешил забрать Асю, остерегаясь вызвать аллергию. Только вот у кого? У меня её нет, у него её нет. А у ребёнка может это появится, только тогда, когда он родится. Но, Тёмку не переспоришь. Сцепив наши руки, я удовлетворенно вздохнула, подвигаясь ближе, насколько позволял живот. Тёмка спал под одеялом из-за открытого окна. При этом он постоянно укрывал мои ноги.

И чего я сейчас проснулась? Непонятно…

Я начала обеспокоенно возиться, чем разбудила Тёму.

— Извини, — шепнула я.

— Всё в порядке? — тут же сонно спросил Тёма.

— Не знаю, — честно ответила я.

И тут началось. Живот резко свело, заставив вскрикнуть. Симптомы были похожи на угрозу выкидыша. Из-за боли, я даже пропустила тот момент, когда Артём вызвал врачей, прибывших через семь минут. Как оказалось, у меня преждевременные роды. Плохо. Очень-очень плохо. Наш малыш ещё не готов для появления на свет, и это просто-напросто может его убить…

Врачи возились, что-то делали. То просили Тёму выйти, то зайти. Сам он тоже сильно нервничал, хоть и старался это скрыть. Наверное, для всех здесь он и был само спокойствие, но я читала по глазам. За последние месяцы проживания под фамилией Лис (очень интересная история, я вам скажу), я научилась различать все эмоции Артёма по глазам, или движениям рук.