— Зачем?

— Господи, какой тугодум, а не принц. — я выпрыгнула из окна, — ну, у меня уже есть тот, с кем бы я хотела жить «долго и счастливо», ясно?

— Конечно, ясно, — выдохнул Егор, — я сам хотел предложить, а то меня чуть жена не убила!

— Вот и славненько, а теперь шуруй, а то мой зверинец не то подумает.

Вот так вот и закончилась наша сказка.

Не всегда люди хотят быть с теми, с кем полагают. Людей сводит сама судьба: случайных встреч не бывает, случайности не случайны. Человек не может поменять то, что уже случилось, но он всегда может изменить то, что случится. У каждого человека судьба переплетается с другим человеком. И, наверное, в следующей жизни мы тоже найдём свою судьбу.

Мы выстроились в ровненькую линию и под аплодисменты отвесили поклон. Несколько раз. Стас вообще чуть головой не ударился!

— Слушайте, а где капитан Истерика? — спросила я, когда мы вернулись о сцены.

— Да, он до того доистерил, что его Горыныч сожрал, — ответил Костя.

— И такая судьба бывает, — тихо прошептала я, складывая вещи в сумку.

— Ну, что, — воодушевилась Настя, — отмечать будем?

— Будем, будем, — выкрикнули из глубины комнаты.

Ребята тут же загалдели где, когда, что приносить. Половина бегала, думала, что принести, другая половина думала, где бы отметить. Я же, быстро складывала всё в сумку, боясь опоздать на приём к врачу. Я же уже говорила, что не люблю опаздывать, а когда я встретила Артика, то это была — судьба. Но, судьба — судьбой, а приём по расписанию.

— Ребятки, я сейчас отлучусь, вы мне скиньте координаты, — я застегнула сумку, и, повесив её на локоть, выпрямилась.

— А куда ты так спешишь? — полюбопытствовала Стася.

— Дело важное, — отмахнулась я, выбегая из комнаты.

Танька должна была уже ждать на парковке, около своей машинки. В коридоре слонялись студенты, учителя, а так же те, кого пригласили на концерт. Сейчас должен был выступать последний курс театральной академии. Повезло, сейчас их будут разбирать кого куда. Кого за границу пригласят, кого в театр выступать. Но, особой печали это мне не предоставляло. Наоборот, облегчение, что я смогу спокойно устроить свою личную жизнь. Наверное, я зря поступала в эту академию с самого начала. Надо было сразу, как и хотела, идти на дизайнера. Но, каких только ошибок не делаешь по молодости? Как говориться, жизнь одна, надо дегустировать!

— Попалась, — раздалось над ухом, а на талии оказались мужские руку.

— Тёмка, — я склонила голову к правому плечу, — я тороплюсь!

— Тебя подвезти?

— Неа, я с Танькой, — покачала головой, — я тебе позвоню через часик, хорошо?

— Хорошо, — Тёмка поцеловал меня, перед тем как отпустить, — только посмей не позвонить!

Помахав рукой, я побежала к парковке. Может, я и холодно к нему отнеслась, но желание его видеть не было. Во мне боролись смутные ощущения: и нестерпимая любовь, и жуткая ненависть. От этого на душе было мерзко. И даже не верится, что через какую-то неделю всё это закончиться. Оборвётся. Мы прекратим общаться, видеться, потом забудем вспоминать друг о друге. В наших жизнях появиться новое имя, которое перечеркнёт старое, подрастём. Потом встретимся, как-нибудь, в старости. Обиды друг другу припомним. Но, с уверенностью я не сообщу об этом, ведь вечной моей любви — больно будет. И я, не сомневаясь, заявлю, что смогу любить его вечность. Жаль, что он не ответит тем же.

«Чувствует моя пятая точка, что где-то мы ошиблись!»- уверенно, задумчиво произнес человечек, разглядывая вновь серы стены головного пространства.

«И где же?»- второму человечку не нравилось всё вокруг.

«Если бы я знал, если бы я знал!»- не смог он найти ответа.

Так, пусть пока человечки разбираются в моей голове, а мне нужно бежать!

В общем, когда я прибежала, подруга стояла около своего авто, нервно взирая на время.

— Не надо слов, — опередила я её, — поехали.

— И чего ты «задержалась»? — подруга завела авто.

— Звери неугомонные на пути попались, — фыркнула я, — вот, и в академии надо ставить знак «осторожно! Дикие звери!»

— Артика что-ли встретила?

— Ага, — я радостно вздохнула.

К больнице мы подъехали, когда до приёма оставалось минуты 4, поэтому перепрыгивая через лесенки, мы спешили к кабинетам. Танька — к кабинету моей мамы, я — к кабинету Надежды Богдановны. Около моего кабинета стояли женщины с большими животиками, поглаживая их. Счастливые.

— Здравствуйте, — выдохнула я, закрывая дверь, когда мне разрешили зайти.

— Привет, Дианка, — поздоровалась полноватая женщина, перебирая бумажки, — сейчас тебя осмотрим, и сегодня тебе ещё анализы сдавать!

— Хорошо, — анализы сдавать я не любила.

— Иди, ложись, — кивнула за шторку, — всё знаешь, чего стоишь.

Я послушно разделась, легла на кушетку, поставила ноги на держатели. Неприятно, однако, но я привыкла за всё это время. Поначалу я стеснялась, а потом привыкла, каждый месяц находиться здесь. Не знаю, почему каждый месяц, но так решила мама с Надеждой Богдановной.

— Диан, — отозвалась женщина, после осмотра. — Сейчас на анализы, через два дня заберёшь.

— Хорошо, до свидания, — я закрыла дверь.

Вздохнув, я отправилась на третий этаж, чтобы сдать анализы. Их я сдавала два раза в год. Осенью и весной.

— Здравствуйте, — опять поздоровалась я.

— Проходи, садись, готовь палец и венку.

Эх, опять с синяком на пол локтя ходить. Печально, печально. Но, что поделаешь, надо так надо.

Анализ был большой, поэтому прокололи два пальца, а затем венку.

— Всё, можешь идти, — женщина улыбнулась.

Придержав ватку на пальце, я вышла из кабинета. Так, теперь к маме, она у меня на четвёрном этаже восседает. Как ни как, хозяйка.

— Привет, мам, — я зашла в кабинет, присаживаясь рядом с мамой.

— Ты голодная? — я кивнула, с утра ничего не ела. — Тогда, держи, — она протянула мне питьевой йогурт.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Когда я мирно болтала с мамой и подругой, у меня зазвонил телефон. Посмотрев на экран, я полюбовалась мордочкой Артёмки, и подняла трубку, вспоминая, что обещала ему позвонить.

— Да, Тёмка, — весело ответила я.

— Девочка моя, ты, где сейчас? — на заднем фоне что-то звякнуло.

— У мамы на работе, а что?

— Забрать тебя хотел, — опять что-то брякнула, Арт шикнул.

— У тебя там что? — поинтересовалась я.

— А, узнаешь, так тебя забрать?

— Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, восемнадцать мне уже, — пропела я, — как два года.

— Ну, раз так, то пакуй чемоданы, милая, — засмеялся Лис, под шум.

— А целовать будешь? — захихикала я.

— Буду, ещё как буду!

— Ну, тогда увози, — согласилась я.

— Выходи, я сейчас подъеду, — и отключился.

Перевела взгляд на маму и подругу. Танька хихикала в подушку, мама улыбалась, с интересом смотря на меня.

— И с кем это ты так? — поинтересовалась мама, — кто такой «Тёмочка»?

— Лис, — вздохнула я.

— Лис? — переспросила мама.

— Ага, — подтвердила я.

— Вот, а тогда сказала мне, что вы не встречайтесь.

— Когда? — встряла Таня.

— Когда он болел, а я за ним присматривала, — сказала Таньке, — а тогда мы и правда не встречались.

— Ладно, — вздохнула мама, — беги, а то заждётся.

Кивнув, и попрощавшись, я вышла из кабинета. Сейчас я уже горела желанием увидеться с Тёмкой, обнять его и не отпускать. Так, пора в себе разобраться: нужен или не нужен. Ой, конечно, он мне нужен. Я сильно совру, если скажу, что нет.

Я сильно привыкла к этой нахальной лисичке с умопомрачительными ямочками!

Выходя из больницы, я не заметила его машины. Может не приехал? Или, он специально меня подставил и сейчас ржёт в сторонке? Если так, то он…

Передо мной остановился умопомрачительный мотоцикл, а на нём сидел…Лис?! Как?

— Привет, — Тёмка снял шлем, — прыгай.

— Откуда у тебя мотоцикл? — задала я интересующий вопрос.