Я проверил, как выходят клинки, подтянул ремни ножен и привел одежду в порядок. Хоть до каэрэ дело дойдет, вряд ли, любая мелочь может сыграть свою роль. Уж лучше перестраховаться. Маску, из опасения, что она пострадает, с небольшим сожалением, пришлось снять. К тому же, прозрачность прозрачностью, но незашоренное зрение будет предпочтительней.

Я посмотрел на небо и прикинул, что часа два до выхода у меня в запасе есть. Имеющееся время я решил традиционно потратить на медитацию и осмотр своего тела. Вернее его энергетической составляющей. Серьезных травм силового контура у меня не осталось, если не принимать во внимание область вокруг правого глаза, но лучше быть уверенным, что я готов на все сто процентов. Как показала практика, враги горазды на сюрпризы, а значит, нет никаких гарантий, что не придется выводить свои ресурсы на максимальную мощность.

Поправив несколько узлов и расширив пару свежих каналов, которые теперь пробивались во мне словно весенние ростки, я вынырнул из медитации и, встав, выпрямился. Пора!

Тщательно осматривая окрестности на предмет аур и прислушиваясь к звукам, я направился обратно к дороге, тем же путем, которым мы шли сюда. К оврагу с телегами вышел довольно скоро, а уж от него до тракта было рукой подать, но идти пришлось более осторожно. Я помнил о возможных вражеских разъездах.

Избегая открытых пространств, в сильно поредевшей поросли рощи, я засел под прикрытием жидкого кустарника и оценил обстановку. Хорошо просматриваемая отсюда река, делала крутой изгиб, уходя в крутые берега, над которыми возвышался широкий горбатый каменный мост. Светило почти достигло условленной отметки, а, чтобы добраться до него, мне предстояло преодолеть еще чуть меньше километра.

Выбор действий был не богатый и, перекрыв ручей силы, сбрасываемый мной в Эфир, я выпрямился и, более не скрываясь, вышел на дорогу. Время поджимало, но прежде чем я окончательно подготовлюсь, торопиться не стоило, поэтому шагал я не торопясь.

Укрепление тела Силой прошло как всегда быстро. Я лишь немного повозился, отлаживая уровень постоянного тока энергии, идущего от моего основного Источника, после чего сразу перешел к наращиванию внешней брони.

Меня заметили еще задолго до того как я приблизился к мосту, но особого ажиотажа у рунегримцев моя персона не вызвала. Одинокий путник, пусть и уверенно идущий к осажденному городу, не то чего можно было бы опасаться. И, в общем-то, если они так посчитали, то, по большому счету они были правы. Кем бы я ни был, как противник, против целой армии, я мало что мог противопоставить. Большую часть своего преимущества я терял из-за присутствия среди них Поводырей и их Измененных. Я прекрасно помнил мою стычку в Смерках и отдавал себе отчет, что более опытные в стычках маги Ковена, да еще и в таком количестве, это очень серьезная угроза как для выполнения задуманных планов, так и для моей жизни.

Еще только подходя к мосту, я уже внимательно осмотрел театр действия будущих салочек и прикинул маршрут, по которому буду уводить противника в сторону. Мое тело, к этому моменту, почти полностью было закрыто броней, наращивание которой, с трудом, но контролировать получалось. Все же это не одна правая рука. Защита разрасталась по всему телу и чем дальше, тем сложнее было контролировать этот процесс. В этот раз, я уделил особое внимание процессу роста защиты на сгибах конечностей. Ничего лучше защиты в форме чешуек создать не удалось, но задумка оказалась, вроде бы, удачной. И тело прикрыто, и суставы гнутся хорошо. При этом, что немаловажно, вся эта броня, целиком созданная из Силы моего Источника Тьмы, ощущается мною легко и привычно, будто я в ней и родился.

Издали я теперь, наверное, вполне мог сойти за пешего рыцаря в вороненой броне, созданной на заказ. Но вблизи мой магический доспех с поделкой кузнеца спутать уже будет трудно. Особенно если меня увидит маг.

Первые противники встретили меня у самого моста.

— Ха! Ха елэ им саа! — Насмешливо бросил мне неплохо экипированный воин в остроконечном шлеме. Позади него стояло еще трое. Мечи в ножнах на бедре. Выражения лиц насмешливые и расслабленные. Уверены в своем преимуществе. Голову, в надежде начать действовать неожиданно, я пока что оставил непокрытой, чтобы не вызвать чрезмерного опасения, так что мое лицо было открыто. Интересно, каким тоном они бы со мной говорили, если бы я подошел к ним с неприкрытым правым глазом?

Я, молча, отрицательно помотал головой, показывая, что ничего не понимаю. Готовясь к схватке, мои чувства окунулись в прохладу темного Источника. И на моем лице, не смотря на ситуацию, проступило выражение безразличия.

— Улем`ха елэ мере! — Громко произнес воин, стоящий позади первого, заговорившего со мной, и все четверо весело заржали.

В ответ, я слабо улыбнулся и пожал плечами, но все мое внимание в данный момент было сосредоточено на желтоватой речной мути. В непрозрачной воде, неподалеку, отчетливо блеснули огоньки ощущения активных заклинаний. Слишком ярко, чтобы в скором времени на них не обратили внимания. Пожалуй, пора.

— Ха мээ у него, чала он раздобыл такой красивый доспех! — Внезапно я услышал почти полностью понятную фразу. Похоже, рунегримский язык теперь можно заносить в список «изученных». Удобная способность все-таки, откуда бы она у меня не появилась.

— Ты говоришь об этом подарке, который принес нам незнакомец? — Немного вытягивая гласные звуки, обратился к говорившему первый воин.

— Сожалею, но это не доспех. — Подал голос я и виновато улыбнулся.

Смех, как по команде стих.

— Кто ты? Если ты Сын Элеры, то говори тайные слова, иначе твой путь окончится здесь! — Нахмурившись, скомандовал солдат стоящий ко мне ближе всего.

— Тайные слова? Пароль, что ли? — Я убрал улыбку со своего лица. — Он мне не нужен. Но и путь мой тут не закончится. К моему глубочайшему сожалению, он даже еще и не начался. — Произнес я все так же на рунегримском и открыл правый глаз.

— Барк! Барк, бездна тебя побери! — Зычно проорал десятник, пытаясь докричаться до своего подчиненного на стене. — Глухой шмак! Вот поднимусь, да так уши тебе прочищу, что ты мой шепот из самой казармы слышать будешь! Проклятые лестницы.

Тяжело отдуваясь, крупный боец поплелся наверх, через каждый шаг, проклиная осаду, Рунегрим и всех своих подчиненных поименно. Когда его красное лицо показалось над уровнем верхней части южной стены, в глазах не было ни намека на доброту.

— Барк, что б тебя…! — Зло просипел десятник и, поймав указующий жест от одного из сидящих под стенным зубцом воина, направился туда.

Искомый Барк обнаружился почти у самой надвратной башни и, сопящий командир, ускорил тяжелый шаг. Не его это было, лазить по стенам. Вот строй держать, принимая на копье наступающего врага, еще куда ни шло. А лестницы… Все ж возраст начинал брать свое. И пора бы на покой, но замена была не готова. А уж теперь-то десятник Вельт и вовсе опасался, что с нагрянувшей войной, дело затянется.

— Барк! — Десятник отвесил звонку затрещину прямо по шлему молодого парня.

— Да тут я! Чего орать? — Недовольно покосился тот на командира и нервно вздрогнул от близких попаданий грязно-серых клякс вражеских заклинаний по внешнему щиту города.

— Ты когда должен был смениться, яська полевая?! Когда ты научишься своего главного слушать, а?! — Рыкнул Вельт и опасливо присел. Защита защитой, но магии старый воин побаивался.

— Кому главный, а кому и батя. — Фыркнул Барк, за что заработал очередную затрещину, по загудевшему шлему.

— Это дома я тебе батя! А тут, изволь звать меня как положено — Господин десятник! И никак иначе! Ох, избаловала тебя мать…

— Ты это… бать… — Неуверенно протянул молодой боец, на что заработал очередной командный рык.

— Десятник я!

— Ага. Это… Господин десятник, тут такое дело… — Тут Вельт, наконец-то обратил внимание, что его сын, осторожно вытянувшись, пристально смотрит куда-то за стену.