Потом они вымылись в реке. Вода оказалась тёплой, но ветер обжигал мокрое тело. Ребята оделись.
- Пошли?
Они двинулись в путь, держа в руках ботинки.
Впереди было семь километров размытой дороги и пять километров асфальтового шоссе. В мокрых кустах шумел ветер. Солнце клонилось к горизонту где-то за облаками.
В трёх километрах от города, когда уже стемнело, их взяла на борт попутная машина.
Владислав Крапивин
ВОСЬМАЯ ЗВЕЗДА
Рассказ
Поезд шел из Ленинграда в Свердловск. Ярко-желтый кленовый лист прилип к мокрому стеклу где-то у Тихвина и был теперь так далеко от родного дерева, как не занес бы его ни один осенний ветер. Лишь вечером поезд вырвался из-под низкого облачного свода. Впереди синело чистое небо, и первые звезды дрожали над черными кронами тополей.
Через несколько минут поезд остановился на маленькой станции. Красный огонь семафора светился впереди. Узнав, что путь не откроют, пока не пройдет встречный состав, я вышел на перрон. Это была обычная маленькая станция, каких сотни встречает на своем пути пассажир. Коричневый домик, желтый свет в окнах, палисадник с кустами акаций и высокие, нависшие над крышей тополя. Влажный ветер изредка пробегал по их вершинам, и тогда одинокие листья падали на дощатый перрон.
Я вынул папиросы и, достав из коробки последнюю спичку, закурил.
- Дяденька, у вас коробка пустая? - раздался позади мальчишеский голос. Я обернулся. Двое ребят стояли передо мной: один в школьной форме, только фуражка на нем не обычная, серая, а наползающая на уши мичманка с "крабом"; другой, поменьше, оделся в громадный, видимо, отцовский, ватник и завернулся в него, как в тулуп. Должно быть, ребята лишь на минуту вышли из дома.
Оба выжидающе смотрели на меня.
- Какая коробка? - удивился я.
- Ну, спичечная. Мы наклейки собираем, - пояснил старший.
Я отдал им коробку. При свете, падающем из окна вагона, мальчишки разглядывали этикетку. На ней вокруг улыбающегося земного шара мчался спутник.
- Есть у нас такая, - вздохнул обладатель мичманки. - Ну, все равно. Спасибо... - Он обхватил малыша в ватнике за плечи. - Айда домой, Васек.
- Подождите, - остановил я их и нашарил в кармане другой коробок. - А такая у вас есть?
Васек смущенно почесал веснущатую переносицу. - Есть... Нам бы с космической ракетой...
Я развел руками. Коробки с ракетой у меня не было.
- Нечего им спички давать, - раздался вдруг сердитый голос проводницы. Она стояла в тамбуре и с неприязнью разглядывала ребятишек. - Подожгут еще чего.
- Нам спичек вовсе и не надо, - удивленно сказал Васек. - Нам коробку. Пустую...
- Пустую, - проворчала проводница, скрываясь в вагоне. - Знаем...
Васек запахнул поплотней телогрейку, и мальчики пошли, не оглядываясь, с перрона. Мне не хотелось, чтобы они думали, будто я заодно с проводницей. Как-то обидно стало.
- Послушайте, - окликнул я ребят. - А разве бывают с космической ракетой? Я таких наклеек и не видел.
Санька обернулся, и вдруг шагнул назад. Мне показалось, что у него промелькнула хитроватая улыбка.
- Мало ли кто чего не видел, - сказал Санька. - А вы знаете, сколько звезд в Большой Медведице?
Я без колебания ответил, что в ковше Медведицы семь звезд, и по торжествующим лицам мальчишек понял, что совершил какую-то ошибку.
- Смотрите, - сказал Санька, показывая в небо. Там уже ярко проступали созвездия. - Видите среднюю звезду в ручке ковша? Так рядом с ней, чуть влево и вверх, еще одна, восьмая...
Старательно вглядываясь, я увидел еле заметную звездочку.
- Видите? - обрадовался мальчик. - Ее не каждый видит. В древнем Египте воины проверяли по ней свое зрение.
- Это ты откуда знаешь?
Он пожал плечами.
- Так, читал...
Я еще раз отыскал глазами восьмую звезду, и представил вдруг теплую ночь, согретую дыханием близкой пустыни. На загадочном лице сфинкса метались красные отблески жертвенных огней. Лунный свет струился по склонам пирамид, и тускло блестели бронзовые щиты. Молчаливые люди стояли неподвижно и смотрели в темно-зеленое небо, где над самым горизонтом висел, опрокинувшись, бледнозвездный ковш Медведицы. И была тишина, лишь трещало в жертвенниках пламя, да изредка тихо звенел щит, коснувшись копейного древка.
- Слушай, - спросил я, - в небе столько больших, ярких звезд. Почему же вы собрались на такую тусклую и маленькую?
Ребята переглянулись, словно советуясь.
- Откуда вы знаете? - резко ответил Санька. - Может, она больше и ярче в сто раз, чем Полярная звезда. Она, может, просто очень далеко.
Васек беспокойно потянул его за рукав:
- Пойдем домой, Сань.
Больше я ни о чем не спрашивал у ребят. Видимо, у них была какая-то своя тайна.
- Может быть... - только и сказал я.
Семафор вспыхнул зеленым светом, и я вскочил на подножку.
- Ну, прощайте, космонавты!
Они кивнули и пошли к маленькому домику, желтые окна которого ярко светились за кустами акации. Я долго смотрел вслед мальчишкам и забыл прочитать название станции, когда вокзал медленно проплывал мимо вагона.
Так и не знаю, что это была за станция. Помню только, что шумели там высокие тополя и неяркие огни робко мигали на стрелке...
Черные деревья набирали скорость за окном. Летели мимо едва различимые столбы, тихо плыли далекие огоньки. Лишь звезды висели неподвижно, и среди них восьмизвездная Медведица.
Если бы кто-нибудь рассказал суровым воинам древнего Египта, что через тысячи лет двенадцатилетний мальчишка решит лететь к далекой звезде, по которой они проверяли свою зоркость! Они посмеялись бы, наверное, покачивая тяжелыми шлемами, и сказали бы, что все это сказка, если только мальчик не будет сыном богов.
Владислав Крапивин
НАСТОЯЩЕЕ
Рассказ
Ревёт ветер...
Юрка, лёжа на диване, видит в окно деревянный забор и приколоченный к доскам самодельный флюгерок. Забор вздрагивает под напором ветра. Захлёбываясь в стремительном потоке воздуха, отчаянно вращается на флюгере вертушка. Стрелка флюгера мечется по жестяной шкале между буквами S и W: с зюйд-веста ударил циклон...
Юркины плечи зябко вздрагивают. Он давно уже снял промокшую рубашку, но до сих пор не согрелся.
