И ничего не сказал Васька. Только сказал одно слово:

- Горит.

Это когда Сеня спросил о костре. Ответил Васька и только тут понял, что наделал! Нет у него палочек! Значит, не барабанщик он. Барабанщики не бросают палочки в огонь, это их оружие. И если случится тревога или надо будет дать важный сигнал, что станет делать Васька?..

Когда совсем стемнело, Васька выломал две березовые ветки, оборвал с них листья. Но разве это настоящие палочки? Это все равно, что деревянный наган вместо настоящего пистолета.

Никому не показал он эти два березовых сучка. А когда не признаешься в чем-нибудь сразу, потом в сто раз труднее...

14. Картошка будет в мундире

- Алексей! - сказал Сеня. - Иди-ка сюда.

- Не пойду, - сказал Лех.

- Ну!

- А зачем кулак показывал?

- Иди.

Лех перестал копаться в рюкзаке. Вздохнул. Пошел.

- Свинство это, - тихо проговорил Сеня. - Все из-за тебя. Извинись перед Васькой.

- Буду я еще извиняться... - хмуро сказал Лех. - Новости. Привет с Камчатки... Кастрюлю таскай да еще извиняйся...

Он ушел. Далеко ушел, за деревья.

Васька, сгорбившись, сидел у шалаша.

Сеня вытащил плащ-палатку, начал скручивать в пакет.

- Сеня, - тихо окликнул Васька поднял глаза. - Сеня... Я теперь барабанщик или так просто?

Сеня помолчал. Он мог бы, конечно, ответить сразу, но решил иначе.

- Ладно, - сказал Сеня. - Спросим ребят, быть ли тебе барабанщиком.

Васька посмотрел на ребят. Леха где-то нет. Галина сидит на перевернутой Лехиной кастрюле, что-то пишет в дневнике. Пишет, наверно, как он потерял палочки. Конечно, умная Галина скажет, что незачем второклассника Ваську делать барабанщиком. И Лех скажет, когда придет. А Игорю, наверно, все равно. Вот сидит он на корточках и разжигает костер увеличительным стеклом, которое взял, чтобы рассматривать насекомых. И на Ваську не смотрит. А Таня?

Тане тоже не до Васьки. Она потеряла нож. Все перерыла в шалаше, рюкзаки перетрясла. Ругается:

- Зубами я должна чистить картошку?

- Чисти моим, - предложил Сеня.

- Или моим, - сказал Игорь.

- Вашими ножами только тесто месить! - У меня кухонный.

Она пошла искать Леха. Лех сидел под кустом.

- Рогатина-страхилатина! - гаркнула Таня. - Сейчас ты получишь! Люди картошку ждут, а он ножичком играет. Давай!

Лех не обернулся.

- Не дам, - деловито сказал Лех. - Сваришь в мундире.

Таня подошла ближе, чтобы ухватить упрямого Леха за шиворот. И не ухватила.

С минуту она стояла у него за спиной. И смущенно сказала потом:

- Ладно... Сварю в мундире.

15. Будет много дорог...

Барабанщиков много. Целые миллионы.

Может быть, не стоило рассказывать о барабанщике Ваське. Ведь ничего особенного Васька не сделал. Даже в барабан ударить по-настоящему ему не пришлось ни разу. И если уж быть честным до конца, то мохнатых гусениц Васька боится до сих пор.

О чем же тут говорить?

Но снова звено собирается в поход.

- А Васька? - осторожно спрашивает Таня.

Галина пожимает плечами.

- Что Васька? Надо яснее выражать свои мысли.

- Пустят? - выразил мысль Игорь.

Ваське теперь труднее. Мама приехала из деревни, папа вернулся из командировки. Экзамены у Ольги кончились. За прошлый раз Ваське от Ольги влетело, он ведь не сказал, что уходит с ночевкой.

- Пустят, - ворчит Лех. - Всем гамозом пойдем, потребуем.

- Ну и выражения, - говорит Галина.

...Васька вытаскивает из под кровати рюкзак. Скручивает одеяло. Потом Васька лезет за палочками. Барабан в школе, а скрещенные палочки для барабана висят над Васькиной кроватью, рядом с картой Урала и портретом космонавта Титова. На белом дереве коричневый кружевной узор. Игорь выжег своим увеличительным стеклом. С узором палочки кажутся даже красивее старых, хотя и не такие гладкие. А совсем гладкими сделать барабанные палочки Лех не сумел: ведь у него был только маленький кухонный ножик.

Владислав Крапивин

СИГНАЛ ГОРНИСТА

Рассказ

1

Шёл отряд.

Сухо и рассыпчато стучали два барабана. Знамя хлопало на ветру красное знамя с костром, серпом и молотом.

Раз-два, левой! Топали ноги по травам переулков, по гранитной мостовой Екатерининского спуска, по дощатым шатким мостикам через ручьи и канавы. Кто в стареньких ботинках, кто в самодельных тапочках, а кто и просто босиком. Не привыкать!

Шагал отряд мимо деревянных заборов, мимо церкви на площади, мимо кирпичных лабазов и покосившихся бревенчатых домов.

Гурьбой бежали по обочинам чумазые босые ребятишки, помахал рукой парень в богатырке с голубой кавалерийской звездой. Краснорожий бородатый мироед, придержав у перекрестка подводу, с размаху перекрестился, будто воздух саблей рубил, плюнул и трахнул кулаком по лошадиному крупу. Ну, плюйся, плюйся. Доплюёшься! Теперь тебе не прежние времена.

Шёл отряд, и не уставали барабанщики. Шагали ребята по центральным улицам, по заросшим проулкам окраинной слободы, по лесной дороге, по песчаному берегу озера. День был хороший: облака - будто желтые горы, небо - синее, как море, а озеро - как небо.

У перевернутой самодельной лодки возились двое деревенских пареньков. Услыхали барабанщиков, подняли головы, засмотрелись на знамя, на незнакомых мальчишек в белых рубашках и штанах до колен, с красными платками на шеях, с мотками верёвок и топориками у поясов.

- С городу. Пионеры называются. Батя сказывал, цельный месяц будут в лесу жить.

- А тебе-то чего? Пускай живут, нам не мешают. Ты конопать давай, дело не бросай.

- Я ничо, так. Афанасий Петрович говорит, нехристи они и совести не знают.

- А сам-то он знает? Семь шкур с соседей дерёт.

- Дак я и говорю. Эй, ребята, далеко идёте-то?

- На Гамаюн!

- Хорошее место! В гости приплывём!

- Давайте!

Это Генка крикнул "давайте", Тот, что в третьей шеренге слева. Конечно, не следует кричать в строю, но ведь и не ответить нельзя: нехорошо получится. Да и трудно удержаться, не крикнуть, потому что на душе очень радостно: брызжет солнце, ярко синеет вода, стройно шагают товарищи. Неутомимые барабанщики Петька Бубенчиков и Саня Черноскатов то попеременке, то вместе бьют весёлый походный марш. А за синим лесом, в конце дороги, ждёт мальчишек заваленный гранитными валунами, заросший полуостров с дремучим сказочным названием - Гамаюн.