К тому моменту, когда мясо почти дотушилось, я опять стала медленно погружаться в пучину отчаяния. Беспокойство за Сергея, буквально, окутывало все мое существо. Я вздрагивала от любого шороха, почти не отрываясь, смотрела в окно.

В какой-то момент решила, что так доведу себя до сумасшествия. Именно в этот момент на дороге показались две фигуры, которые медленно приближались к дому. Чем ближе, тем яснее понимала, что это именно тот, кого жду... Петр Сергеевич.

Только я вот совсем была не рада, что господин Смолянин решил захватить с собой этого невменяемого бешеного пса. Пса, который, кстати, прихрамывал. Сильна прихрамывал. Я злорадно порадовалась и в сердцах произнесла вслух:

- Так тебе и надо, скотина!

Больше в окно смотреть не имело смысла. Выбегать на улицу и нестись, чтобы скорее расспросить наставника Соболева тоже не спешила. Вот если бы мужчина был один... а выставлять себя бешеной самкой перед этим отчего-то не желала. Хотя по сути было наплевать на мнение обо мне вожака Псов войны.

Поэтому я совсем не ожидала и пропустила тот момент, когда дверь в дом откроется. То есть звук открываемой двери я услышала и очень отчетливо, отметив про себя, что мой слух значительно улучшился после «общения» с Владом Кровавым. Но опять же сдержала себя и не вышла встречать мужчин. Правда, стала накрывать на стол. За то короткое время, что провела на чужой кухне, успела удивительно легко освоиться и приспособиться. Теперь без запинки могла найти любую необходимую вещь.

- Никки! - я выронила тарелку, крепко сжимаемую в руках. Поверить не могла, что слышу родной и любимый голос.

- Любимая моя! - обернулась и бросилась в объятия самого родного и близкого для меня человека, забыв напрочь о присутствии хозяина дома. Хозяина дома, который только хмыкнул и прошел к столу.

А мы увлеклись. Первые несколько секунд я ворочала... да-да, именно ворочала Сергея, крутя того из стороны в сторону, приподнимая и осматривая. Рваная одежда, на которую не позарятся даже БОМЖи. Куча мелких ссадин и незначительных ран. Как успела заметить ранее, пострадавшая нога. Все! Мой супруг был жил и полностью здоров! Ведь проблемы с ногой такая мелочь, учитывая, что он смог прекрасно дойти до дома сам.

- Сережа! - а вот дальше нас охватило полное безумие. Мы целовались. Долго. Упоенно. Именно в тот момент я простила супругу все прегрешения и обиды. Не только простила, но и отпустила. Давая нам тем самым шанс начать отношения с чистого листа.

- Вероника, - Смолянин постучал ложкой по столу, - хватит миловаться, ступай к столу, - обратился ко мне Петр Сергеевич. Только ко мне. Это очень резануло слух... и обидело. Сложилось впечатление, что он просто не посчитал Сережу за разумное существо, чьи интересы хоть как-то необходимо было учитывать. Но я проглотила. С большим трудом оторвалась от молчавшего мужа и прошла к столу. Мне хотелось расспросить Сергея о том, что случилось. Почему он тут, со мной, живой и почти невредимый? Как так получилось? Вышло? Но раздражать оборотня, который мне должен был помочь с оборотом, просто не решилась.

Супруг прошел и сел напротив оборотня. Он молчал. Делал вид, что все происходящее было само собой разумеющимся.

Расставив на столе тарелки и водрузив огромную кастрюлю с еще не успевшей до конца остыть картошкой, выставила скороду с мясом. Мясо... Мне опять захотелось есть, хотя, признаться, я во время готовки успела отвести душу...

Совершенно не ожидала, что получу по рукам этой самой ложкой, когда потянусь к столь желанному кушанью,

- Я что тебе говорил? - строго поинтересовался мужчина.

- Мне нежелательно употребляться мясо, - опустила глаза и, кажется, покраснела. Точно покраснела, потому что щеки буквально пекло. Я не чувствовала себя такой виноватой со времен начальной школы.

- Та-ак, - протянул мужчина, - признавайся, уже успела? - кивнула, так и не посмев поднять глаза. Буквально, телом чувствовала удивление сидящего рядом мужа. Но он все также продолжал молчать. - Вот же бабы-дуры, - посетовал Петр Сергеевич, - сама же себе навредила.

Я абсолютно не понимала, чем так был недоволен оборотень. Отчего он уделял такое внимание запрету на мясо перед обращением. Ведь это простые рекомендации. Никогда не слышала чего-то подобного. Ведь оборотень прежде всего - зверь, хищник... он не может без мяса. Наоборот, по логике вещей, я должна бы была питаться одним мясом. Ведь меня просто адски тянуло снова ткнуть вилкой в сковороду и ухватить кусочек побольше.

От Петра Сергеевича я так и не узнала истинных причин запрета, как ни в тот вечер, так и в последующие.

В тот вечер мы, вообще, больше не говорили. Мужчины спокойно ужинали, а я давилась картошкой, пуская слюни. После окончания трапезы Петр Сергеевич поднялся и удалился в свою комнату, предупредив, что прямо со следующего утра начнем занятия.

Мы остались с Сергеем наедине.

- Я скучал, - тихо произнес супруг. Я довольно улыбнулась и прижалась плотнее к его боку. - Надеюсь, у тебя своя комната или нам придется ночевать с этим? - хотя Сергей понизил голос до еле различимого шепота, пренебрежение, звучавшее в голосе, граничило с криками. Я даже отодвинулась от супруга, чтобы заглянуть ему в лицо. А он неблагодарный... Ему дали приют, а он нелестно отзывался о хозяине. Хозяине, который вполне мог услышать человеческий шепот, и Сергей прекрасно об этом знал.

- Своя, - теперь мне становилось понятным наличие двух лавок в отведенной мне каморке.

- Пойдем, - мужчина недвусмысленно погладил меня по бедру.

- Помоги мне, пожалуйста, убрать со стола и вымыть грязную посуду, - попросила его.

Сергей, явно нехотя поднялся, но молча помог собрать тарелки и составить их в раковину. Посудомойки в этом доме не наблюдалось и пришлось мыть посуду вручную. К слову, ее было не так много. Но вот ее объемы пугали. Не представляла, как уместить в раковине 7-литровую кастрюлю или огромную сковороду, чей диаметр раза в полтора превышал размеры самой раковины.

В конце концов, отложила кухонную утварь. Решила, что завтра с утра отмою на улице, а потом полью из бочки дождевой водой.

- Никки, моя любимая, - Сергей сжал и поднес к губам мои влажные руки, - ты достойна большего, чем уборка за оборотнями. Как бы я хотел дать тебе все то, о чем ты мечтала, - я была искренне тронута заботой супруга. Но у меня в данный момент было все то, о чем я мечтала: истинная пара, грядущий оборот... и ребенок. Вот о беременности думать не хотелось, нам многое предстояло обсудить с Сережей, но не сегодня... Помнила, как муж остро реагировал на нее в прошлый раз. Я совсем не устала, хотя вечер был эмоционально тяжелым. Мне хотелось прежде всего узнать, что с ним случилось.

- Пойдем на улицу, - попросила. Мне не хотелось оставаться в доме, где Петр Сергеевич нас мог услышать. Не было ничего такого, чтобы я желала скрыть от оборотня. Больше опалась за супруга, за его несдержанный язык.

- В спальню, - возразил мужчина и стал озираться в поисках чего-то. - Какая дверь наша? Эта? - лишь обреченно кивнула. Понимала мужское желание и не отказала, когда Сергей начал меня раздевать.

Мне было хорошо с ним. Он был весьма нежным и предупредительным... Но все равно что-то пошло не так. Я отлично осознавала, что именно, но не желала себе в этом признаваться. Сергей не был Кириллом. В момент слияния наших тел очень явственно ощутила, что я не там и не с тем, но мне удалось успешно отогнать эти мысли. В последующие несколько дней я окончательно успела понять: влипла. Влипла очень серьезно. Кажется, меня не просто тянуло к Воскресенскому физически, это было что-то другое... на более глубинном уровне. То, что я не могла объяснить, а тем более принять... Я с каждым разом с большим усердием и упрямым энтузиазмом продолжала отдаваться Сергею, окончательно понимая, что жить мы вместе не сможем.