— Алья, на тебе пострадавшие, постарайся остановить всех, чтобы глупостей не наделали, а я поспешу на поиски нашего неправильного священника, — решила ЛедиБаг и забросила йо-йо на соседнюю крышу.

— Без проблем, подруга, — согласилась Сури, раскидывая в стороны несколько десятков стоп-иконок, фиксируя горожан. — Черт, сколько же их тут!

Маринетт заметила на крыше церкви фигуру в темном балахоне, стоящую на самом краю . Молодой парень, что удивительно, без маски, одетый в черную мантию с белым воротником, напоминавшую наряд священника, внимательно оглядывал округу.

— Эй, это ты нападаешь на людей? — спросила героиня, чтобы привлечь к себе внимание злодея.

— ЛедиБаг? Ты тоже пришла, чтобы признать свою вину и покаяться в грехах? Похвально. Я Исповедник, и я готов выслушать тебя, — гордо заявил одержимый, сжимая в руках длинную школьную указку.

— Эм-м, боюсь, я не успела еще настолько нагрешить, — призналась Леди и бросила йо-йо, намереваясь выбить оружие из рук злодея.

— Все мы грешны! — парировал тот и ловко ушел в сторону от удара. — У каждого из нас есть вина, и наша задача признать ее и понести наказание! Открой мне свою душу, неразумное дитя!

— Эй, никто не смеет лезть к моей Леди с такими предложениями! — заявил неожиданно появившийся Кот. — Даже если он священник. Моя Леди, ты в порядке? Прости, что опоздал.

— Все в норме, Котик, — ответила Маринетт. — Нужно отобрать его указку, бабочка там.

— Бабочка? Неужели вернулись старые добрые времена, и наш недруг Бражник выполз из своей норы? — удивился Нуар. — Эй, уважаемый, вам приказано наши Талисманы забрать?

— Еще одна заблудшая душа. Мне нет дела до мирской суеты, дитя. Я лишь хочу облегчить груз твоей вины. Открой мне свою душу и искупи свое преступление.

— Какой-то он странный, — сделал вывод Кот, пытаясь достать злодея шестом.

— А у нас был хоть один не странный противник? — хмыкнула Маринетт, но затем заметила на соседней крыше человека, готового прыгнуть. — Кот, отвлеки его, я должна остановить пострадавших. И будь аккуратнее, он, похоже, владеет гипнозом или чем-то таким.

— Как скажешь, моя Леди! — козырнул Кот и атаковал Исповедника, оттесняя в сторону. Тот ловко парировал удары, используя указку наподобие шпаги.

— О, ты решил пофехтовать, — обрадовался Кот. — Это ты зря, я вполне неплохо владею этим искусством. Блин, со шпагой как-то удобнее, чем с шестом.

— Открой мне свою душу, милый мальчик, — в очередной раз попросил злодей и ловко ушел от атаки, оказавшись к Коту практически вплотную. Вместо того, чтобы напасть, он схватил героя за талию, не давая двинуться, и прижал к себе.

— Эй-эй, ты что это творишь, извращенец? — испуганно рванулся Кот. — Я, конечно, ношу латекс и люблю обтягивающие штаны, но я не из этих!

— Не противься, дитя, — прошептал Исповедник, глядя парню прямо в глаза. — Я же знаю, что и ты виноват. Откройся мне, прими свою кару и отпусти чужую душу. Да. Я так и знал. Она уже идет, чтобы помочь тебе. Она ждет, чтобы выслушать тебя. Покайся перед ней.

Кот прекратил вырываться, расширившимися от удивления глазами глядя куда-то за спину злодею, который так же спокойно отпустил его и отошел в сторону.

— Нуар, ты в порядке? — взволнованно спросила Маринетт, отгоняя Исповедника в сторону. — Нуар, ты слышишь меня? Что бы ты не видел, это не правда!

Кот не слушал напарницу. Более того, он ее даже не видел. Он не видел больше никого, кроме светловолосой женщины в голубом платье. Она стояла на краю крыши и улыбалась ему.

— М… мама? Как… как это…

— Здравствуй, сынок. Ты еще не забыл меня?

— Я… мама… нет, конечно нет! Я всегда помню о тебе, — прошептал Кот, отказываясь верить своим глазам. — Это, правда, ты?

— Конечно. Я рада, что ты помнишь меня, хотя и бросил тогда. Мне было очень одиноко одной.

— Бросил? Мама, о чем ты говоришь? Я бы никогда не…

— Тогда, в больнице. Мне было очень больно и грустно, я хотела побыть с тобой напоследок, но ты не приходил. Ты бросил мамочку, — грустно вздохнула женщина, и по ее щеке скатилась слеза. — Почему ты оставил меня одну, сынок? Ты меня больше не любишь?

— Нет, мама, я хотел прийти! Это все папа, он не пускал меня в больницу, — закричал Адриан, боясь подойти к женщине, и одновременно мечтая обнять ее. — Я очень люблю тебя! Прости меня, мама! Я очень хотел прийти, даже сбежать из дома пытался.

— Правда? — улыбнулась женщина. — Я так и знала. Я тоже люблю тебя, малыш. Подойди, я так хочу обнять тебя. Ты так вырос.

— Нуар, Катаклизм тебе в задницу, совсем с катушек съехал?! — заорала Алья, еле успев схватить напарника за хвост. — Ты кот или белка-летяга? Куда собрался?

Парень не реагировал, продолжая настойчиво тянуться к чему-то жутко важному, расположенному далеко за пределами крыши, на краю которой он сейчас балансировал, удерживаемый взбешенной Сури.

— Блин, и почему ограничение способности сработало именно сейчас? — сама себе задала вопрос Алья. — Как я этого увальня останавливать должна? Упертый, как слон, чтоб тебя!

Боковым зрением героиня заметила, что Исповедник умудрился каким-то образом оставить ЛедиБаг без оружия и явно начал гипнотизировать.

— Да чтоб вас всех! — взвыла Алья. Оглядевшись по сторонам, она заметила какой-то крюк, торчавший из стены, и просто привязала Кота за его же собственный хвост, радуясь, что тот не настоящий и не причинит владельцу боли. — Учти, Агрест, ты мне теперь по гроб жизни должен будешь!

Бросив в злодея последнюю стоп-иконку, припасенную на всякий случай, Алья схватила подругу за плечи и начала трясти, стараясь привести в чувство!

— ЛедиБаг, очнись! Это все не правда!

— Хва-хватит мен-меня тряс-т-ти, я в по-поряд-ке. Он не ус-успе-л-л, Алья-а-а, — простонала Маринетт, пытаясь вырваться.

— Уфф, слава Богу, я уж думала и ты тоже успела с ума сойти, — выдохнула Сури.

— Тоже? Что-то с Котом? — всполошилась Маринетт, оглядываясь по сторонам.

— Да вон он, новый вид парижской горгульи изображает, — указала Алья на Нуара, так и болтавшегося на краю крыши с вытянутыми в отчаянии руками. — А знаешь, ты была права, хвост чертовски полезная в хозяйстве вещь!

— Так-так-так, это наша Леди Таракан и ее верная Мышь, — издевательски протянул знакомый голос. — Я смотрю, вы все такие же безмозглые, как и обычно. Прям вот даже жалко.

— Ты?! — удивилась Маринетт, рассматривая ухмыляющуюся Тень, с удобством расположившуюся неподалеку. Злодейка сидела на скамейке и держала в руках небольшой стеклянный шар, в котором клубились знакомые темные змейки. Только сейчас героиня заметила, что от всех жертв, как и от самого Исповедника, тянулись тонкие жгуты призрачного пламени, впитывающиеся в ту самую сферу, самый мощный поток исходил от Нуара.

— Так это твоих рук дело. Я почему-то не удивлена, — хмыкнула Алья, жалея, что последняя блокирующая иконка истрачена. — Что тебе на этот раз нужно?

— Я получила все, что хотела, — довольно сообщила злодейка и растворилась в воздухе.

— Эй, какого…

— ЛедиБаг, сейчас не время за призраками гоняться, очисти бабочку, — напомнила Сури. — Я не знаю, сколько продержится блокировка. Мои силы пока не совсем стабильны.

Маринетт кивнула и поспешила к злодею, застывшему в нелепой позе. Переломив указку, она выпустила Акуму и достала оружие.

— Пока-пока, маленькая бабочка, — привычно произнесла ЛедиБаг и улыбнулась, давно она не говорила эту присказку. Бывший злодей, сменивший костюм на обычное одеяние священника, так и висел над площадью, как и остальные застывшие жертвы.

— Думаешь, можно снимать блокировку, — уточнила Алья. — Все пришли в норму?

— Эй, какого черта я тут делаю? — послышался возмущенный вопль Кота. — Кто поиздевался над моим прекрасным хвостом?

— Кажется, все в порядке, — улыбнулась Сури и отменила действие стоп-иконок, опустив перед этим виновника переполоха на землю. Люди, как и обычно в таких ситуациях, недоуменно оглядывались, не понимая, как оказались в том или ином месте в столь плачевном виде. Одни хватались за судорожно звонящие телефоны, другие торопились покинуть странное место, третьи спешили поприветствовать замеченных героев, понимая, что приняли невольное участие в одном из знаменитых сражений. Прибывшие полицейские и врачи успокаивали пострадавших и не давали толпе журналистов прорваться внутрь, за что герои были им благодарны, следовало поскорее вернуться к одноклассникам.