У какой девчонки не зашлось бы сердце от такого подарка! У какой, говорите? У Зортии, конечно. В другое время она бы просто пожала плечами и отвернулась от любой побрякушки. Но сейчас убийственное известие огорошило ее настолько, что у нее не стало сил даже на то, чтобы отвернуться. Принцесса застыла на месте, словно пораженная лучом парализующего бластера, и, дрожа всем телом, бессвязно бормотала:

- Как... что такое... не может быть... родная мама... нет... мамочка... как же это... за что... родная мама... не верю... почему... родная мама... родная мама...

Котвица же за все это время не проронил ни слова, чтобы никто не догадался о его истинных чувствах и намерениях.

Посол, надо сказать, был весьма озадачен реакцией принцессы. Кто бы мог ожидать чего-то подобного! А впрочем, его дело передать официальное предложение, вручить подарок и, побывать на королевском ужине, чтобы обсудить детали будущей помолвки. Чувства чужой принцессы, тем более, славянки, его никак не должны трогать. Поэтому он сперва пытался всунуть коробку в повисшие плетьми руки Зортии, а когда понял, что это бесполезно, вручил футляр дворецкому.

Котвице так и хотелось засветить коробкой по зловещей роже этого холерного герра Упдрагсона, однако нужно было держаться, каких бы нервов это ни стоило.

- До скорой встречи, Ваше Высочество. Увидимся сегодня вечером на королевском приеме, - важно произнес посол и с этими словами развернулся к выходу.

Котвица поспешил обогнать его, чтобы показать дорогу в гостевые покои. Двое охранников, наконец-то кое-как поднялись на ноги, и последовали за ними.

Когда дверь спортзала захлопнулась, принцесса вышла из столбняка и, как и обещала, вернулась к друзьям довольно скоро, но... Но вернулось, пожалуй, одно лишь ее тело, а сознание было далеко. Зортия, или для друзей, просто Зорти, машинально начала новый поединок, но ребята не узнавали ее. Движения девочки сделались не то, чтобы вялыми, но шли невпопад. Она настолько отвлеклась от тренировки, что не сообразила отбить очередную атаку, и чей-то кулак врезался ей прямо в нос.

На белоснежную куртку кэйкоги упало несколько алых капель. Все застыли, словно вкопанные. О нет, не оттого, что кто-то столь мощно ударил особу королевских кровей, а оттого, что Зорти не было равных в силе и ловкости среди сверстников. Подобное случалось с ней лишь в незапамятные времена, когда она только начала осваивать азы хоси-дзюдо, то есть звездного дзюдо. Это единоборство, появилось в середине тысячелетия. Оно возникло на основе обычного японского дзюдо, но с добавлением элементов из многих инопланетных единоборств. Одновременно с ним и примерно таким же образом возникло и другое единоборство, которым принцесса так же владела в совершенстве - ючжоу-кунфу, то есть космическое кунфу.

Сама же принцесса не придала происшествию особого значения. Молча утерлась рукавом - все равно кэйкоги теперь стирать - потом стала гладить ударившего ее мальчишку по голове, приговаривая:

- Ну что ты, Давид, не бойся, ничего не случилось.

- Я... я за тебя боюсь, Зорти, - выдавил тот. - Ты так давно не подставлялась. Много лет уже. Может, тебе нездоровится? На тебе лица нет.

- Да... мне, кажется, и впрямь нездоровится, - выдавила девочка.

Мальчишки обступили ее, галдя наперебой, размахивая руками и предлагая какие-то средства. Было ясно, что тренировка загублена, и принцесса распустила свое войско.

В этот день график занятий полностью пошел прахом. Зорти впервые в жизни прогуляла все на свете. Трезво оценив свое состояние, она поняла, что сегодня знания в голову не полезут, все будет валиться из рук, и сама она тоже будет валиться из седла. А садиться за штурвал звездного истребителя так и вовсе опасно, в том числе, для окружающих. Еще, чего доброго, она потеряет управление и рухнет на какой-нибудь город.

Тем временем, Котвица проводил посла в приготовленную для него комнату, показал, как пройти к центральной зале и поспешил откланяться до вечера, от греха подальше. Так и чесались кулаки...

Конечно же, вы уже поняли, что старый дворецкий был давним другом принцессы, и цель, с которой прибыл это холерный посол, его отнюдь не радовала. Котвица специально повел посла на тренировку, надеясь, что поведение принцессы разочарует его, и он отсоветует своему королю заключать этот династический брак. Старик понимал, что ему может достаться от государыни, понимал, что династия должна продолжаться, но ничего не мог с собой поделать. Сердце кровью обливалось от того, что Зорти, светоч его очей, станет заурядной домохозяйкой. Да, обычной домохозяйкой, просто дом побольше и называется звездным королевством.

"Пропадет, пропадет моя радость, - думал старик, не замечая, как от отчаяния покусывает свои пышные седые усы. - Разом увянет ее красота, иссякнет сила. Глаза потухнут, и больше уже никогда не вспыхнут тем живым огнем, что освещает сейчас все королевство.

А как же нынешняя королева? Она ведь по-прежнему недурна собою, - спросил он вдруг сам себя, и тут же ответил: - Но ведь она никогда не была воином! Поэтому переход в брак стал для нее не столь заметным. А вот хлопачара не прогнется, а сразу сломается. История знает множество таких примеров."

Ему вспомнилась судьба Мери Рид, знаменитой пиратки, еще не космической, а морской. Это был как раз один из самых ярких примеров того, как замужество губит смелых девчонок.

Мери родилась в Ирландии примерно в 1685 году. Рано оставшись без родителей, она переодевшись мальчиком, сначала устроилась служить в гостиницу, а после в портовую таверну. Но ее боевой дух жаждал приключений, поэтому вскоре Мери устроилась на военный корабль "пороховой мартышкой" - так называлась в Англии должность мальчика, таскавшего мешки с порохом из крюйт-камеры к орудиям. Детей брали на эту должность потому, что благодаря проворству и малому росту им было легче уворачиваться от ядер. Прослужив на корабле несколько лет, Мери, в конце концов, сошла на берег во Фландрии и поступила кадетом-добровольцем в пехотный полк. Она храбро сражалась во многих битвах, но поскольку так и не получила повышения, перешла в кавалерию. И здесь она снова проявила чудеса отваги, снискав всеобщее уважение. Но именно эта служба и погубила ее - она влюбилась в одного из товарищей. И когда военная кампания близилась к концу, а полк поселился на зимних квартирах, Мери открылась всем, и вышла замуж. Теперь уже парочке было не до подвигов - новобрачные открыли трактир, который начал приносить барыши, но вскоре муж заболел и умер, как будто специально прибрали высшие силы. Мери продала трактир и снова решила переодеться парнем и податься в солдаты, но теперь она была уже не та, и больше не могла соблюдать дисциплину. И тогда, озлобленная на весь мир, она стала уже не солдатом, не защитником, а напротив, грабителем. Произошло это так - она села на судно, направлявшееся в Вест-Индию, но на Багамах на него напали английские пираты, и Мери с радостью присоединилась к ним, по-прежнему скрывая свой пол. Награбив достаточно для безбедной жизни, она осела на острове Нью-Провиденс. Когда через несколько лет ее средства иссякли, Мери присоединилась к приватирской экспедиции капитана Роджерса против испанцев. Но едва судно вышло из порта, как команда, состоявшая из бывших пиратов, взбунтовалась и выбрала нового капитана, печально известного Джона Рэкхема по прозвищу Калико Джек. Мэри сразу поняла, что это именно то, что ей нужно. Волею невероятного случая на борту оказалась еще одна переодетая женщина - Энн Бонни. Правда, это была полная противоположность Мери - распутная и жадная с самых юных лет. И принимая Мери за парня, Энн призналась ей в любви. Мери открылась ей, и они решили выбрать себе по любовнику среди пиратов, причем Энн выбрала капитана. За время своих странствий команда Рэкхема разграбила множество купеческих кораблей, но в конце концов губернатор Ямайки снарядил против пиратов быстроходный шлюп. Вся команда Рэкхема попала в плен и была повешена. Лишь двое женщин избежали подобной участи потому, что оказались беременными. У Энн родился ребенок, и ей дали отсрочку от казни, после чего о ней ничего не известно. А вот Мери заболела и умерла в тюрьме в апреле 1721 года.