К государю выступил невысокий коренастый человек в бобровой шубе с бляхой купеческой гильдии на груди.

   - Государь мой. - Он низко поклонился, задев рукой снег. - Государь мой, люди боятся за свои жизни и жизни своих детей. Разве можно их в этом винить?

   - Нельзя. - Согласился Филин.

   - Государь! - распихивая толпу узкими плечиками, выбился вперед худой жрец в расшитой рясе. На тонкой шее болтался серебряный треугольник. Он одернул сбившийся подол, торопливо поклонился и встал рядом с купцом. - Государь, боги милостивы, но люди гневливы. Они не знаю божественного прощения заблудших душ, но государь, демоны, что творят такое с детьми, должны быть наказаны.

   - Консат. - Государь кивнул жрецу. - Ваших рук дело?

   - Языка. - Хмыкнул купец. - Вечерняя проповедь прошла успешно. И утренняя, и вчерашняя, и позавчерашняя. Короче, он об этом уже неделю нам талдычит, вот народ и услышал волю божью.

   Редрин Филин поджал губы и спрятал в карман руку, которая потянулась залепить жрецу меж глаз.

   - Хотите пожить без колдунов и магов? - взбеленился государь. Толпа зашумела. - Хотите пожить без колдовства? Да будет так! - зычно рявкнул он. - Да будет так! С этого дня в Вирице запрещена магия! С этого дня, государством будет управлять только государь! Но, - Редрин понизил голос и тихо, словно обращаясь только к купцу и верховному жрецу, произнес. - Но если вы посмеете прийти ко мне с жалобами на воровство и грабежи, я разведу руками. Если вы заплачете от темноты по ночам и застрашитесь ходить по улицам, я разведу руками. Если ваши дети заболеют и умрут в лихорадке, я разведу руками. Потому что вы сами этого захотели.

   Редрин развернулся и пошел во дворец, притихшая толпа потихоньку начала разбиваться на группки и расходится по домам. Люди шли по освещенным магическими светильниками улицам к жилью с чародейскими замками, на дверях которых висели зачарованные амулеты. Люди шли, не понимая, что накликали на свои головы.

   Сначала погасли фонари. Один за другим померкли световые шары, развешанные на столбах.

   Распахнулись двери, удерживаемые магическими рунами.

   Крысы недоверчиво шевелили усами, суя носы в теплые погреба, беззащитные без магии.

   Город, живший колдовством, - столица Велмании - рухнул во тьму. Государь Редрин Филин сдержал слово.

   - Упрямый глупец. - Прошептал колдун, не заметив, что говорит вслух. После того в Вирице целую седмицу никто не колдовал, а всех колдунов заставили забиться в норы, чтобы глаза не мозолили. Редрин Филин запер собственного брата во дворце. Запретил высовываться.

   Вот тогда и дошло до того разговора с Айрин... Рано или поздно она все равно бы его завела...

   - Я хочу поехать в Луар. - Решилась девушка.

   Колдун вскинул брови, слегка усмехнулся и продолжил меланхолично править нож.

   - Мне нужно отыскать дракона. - Продолжила она.

   Майорин попробовал остроту на ногте. Так, для отвлечения внимания.

   - Может, ты скажешь что-нибудь?

   - Хочешь, чтобы я тебе помог?

   - Да. - Сказала она, немного помедлив.

   - Хм... - он придирчиво осмотрел лезвие, наблюдая, как в голубоватой стали отражается пламя камина, широкая разобранная постель, на которой сидела Айрин, пестрые от гобеленов стены.

   Во дворце было холодно. Из дворца было не выйти.

   - Вчерашняя демонстрация доказывает, что война затянется надолго. А я не хочу быть канатом, который перетягивают из стороны в сторону. И чьим-то оружием быть не хочу. Майорин? Ответь?

   Колдун загнал нож в ножны и поднял на нее глаза.

   - Ехать в Луар - хорошая идея. Искать дракона - паршивая. - Он замолчал, Айрин продолжала буравить его взглядом.

   - Почему паршивая?

   - Потому что.

   - Великолепный ответ! Изумительный просто! Лучшего и быть не могло! - взвилась она. Колдун лишь пожал плечами.

   Девушка откинула одеяло, встала прямо на кровати, поискала одежду. Новый запрет государя на магию в пределах Вирицы обещал повысить уровень преступности вдвое, а через девять месяцев и рождаемость. Во дворце горели свечи, на улицах царила зимняя холодная тьма.

   Айрин, наконец, выцепила рубашку, рывком натянула ее.

   - Значит, не поможешь?

   - Я этого не говорил. - Невнятно буркнул мужчина.

   - Да что с тобой? Я поняла бы, посмейся ты надо мной, или откажи. Обидно, как ты любишь!

   - Я тебе не отказывал.

   - Еще. - Хмыкнула Айрин, шнуруя сапог. - Интересно, что в этот раз? Тебе выгодно иметь под рукой исток?

   - Нет.

   - Что тогда? Какие доводы? Впрочем, нет. Не хочу знать твоих мотивов, мне они все равно не по уму. Я не настолько расчетлива.

   Айрин накинула на плечи длинную безрукавку на меху.

   - Куда ты?

   - Подальше от тебя.

   - Все не так просто, как тебе кажется, Айрин.

   Она застыла в дверях. Обернулась. Светлые волосы растрепаны, припухшие губы, в глазах звериная настороженность и человеческая обида.

   Недавно все было иначе... И часа не прошло.

   Но сейчас, встретились два клинка. Серо-стальной и белый - эльфийской ковки.

   Айрин вцепилась пальцами в дверной косяк.

   - Ты думаешь, найдешь дракона, он отольет тебе чуток крови, вы выпьете на брудершафт, и все будет хорошо? Исток после этого станет приятной способностью, а дракон научится вмиг превращаться в человека? Так?

   Айрин не ответила, но по ее лицу колдун догадался, что примерно это она и представляла. Мужчина встал, подошел к ней.

   Один за другим он отцепил ее пальцы от косяка, прикрыл дверь.

   - Сядь. - Попросил он. - Сядь, пожалуйста.

   Айрин села на краешек кровати, будто боясь расположиться более основательно. Будто боясь здесь задержаться.

   - Даже если ты найдешь дракона, - Майорин сделал упор на "даже если". - Даже если он согласится на договор с тобой... - тут колдуна конвульсивно передернуло, от болезненного воспоминания. - Не думай, что ты уложишься в пару дней и вернешься назад всесильной и одной левой загонишь Цитадель в глубины страха!

   - Нет, что ты! - съязвила Айрин. - Ты же не можешь, куда уж мне.

   - Глупая девка! - Майорин подошел ближе и зло тряхнул ее за плечи. - Идиотка! У тебя даже половины представления нет, что значит этот договор!

   - Так расскажи мне!

   Он посмотрел на нее сверху вниз. Злость ушла, и сразу стало очень тоскливо. Она уедет, понял колдун. Уедет все равно, как бы он ее не пугал, и всё же... напугать стоило.

   Майорин вернулся к своему стулу, сел и уставился на огонь.

   В зимней ночи выли псы. Где-то шумел ветер. Бряцали кольчугами замерзшие стражники. Из-за облаков вышла полнотелая луна, будто огромный магический фонарь, осветила город.

   - Пить кровь не надо. Кровь, - он вытянул вперед руку, запястье оплели светящиеся руны. - Вот кровь дракона. Впаяна в меня, как узор на лезвии меча. Как зарубцевавшийся шрам, который не исчезает с годами. Это очень больно, Айрин. Больно настолько, что в какой-то момент тебя перестает тошнить от боли, а уже рвет. А еще очень долго... Кажется вечность...

   - Я не боюсь боли.

   - Зря! - усмехнулся колдун, коротко взглянул на собеседницу. - Но это будет лишь началом. Потом я болел. Где-то месяц, может два. Все тело покрылось язвами, кожа слезала лоскутами, я чесался, вонял, как падаль. Болело все, меня постоянно тошнило, коросты отпадали и на их месте появлялись новые нарывы. Жар не спадал. Мне казалось, я умираю. О заклятиях не могло быть и речи. Но исток оказался заперт. Заперт крепко и прочно, накапливающаяся во мне сила плавила мозг, пока драконья кровь сжигала мое тело.

   Айрин встала, подошла к нему.

   - Меня мучили кошмары, я часто видел глазами Летты, иногда мерещилось то, чего нет, порой мнилось, что кожа отстает от тела вместе с кусками мяса и видно кости. Я перестал различать, где реальность, а где бред. Знал только одно, когда приходил в себя, жалел, что не покончил жизнь самоубийством, как советовал мне Айст Аарский, предыдущий верховный архимаг.