Это была другая разновидность боли. Мое переживание горя началось с гнева. Далее следовало отрицание, затем торги и депрессия. Принятие так и не наступило. Это была моя беда, и я не хотела ее ни с кем делить. Я даже уже не плакала. Я просто лежала на постели, уткнувшись в одну точку, и постоянно думала о маме. Последний наш разговор прошел на повышенных тонах, а я даже не успела сказать, как она много значит, и как сильно я ее люблю. В моей жизни появилось еще одно место, которое я посещала ежедневно - кладбище.

Осенью лилии было практически не достать, только по предварительному заказу, поэтому я довольствовалась хризантемами. В какой-то степени, это действие вошло в привычку, и даже напоминало некий ритуал. Каждое утро, я первым делом заходила в цветочный магазин, затем шла на кладбище, и через время возвращалась в квартиру. Это был уже обычный и привычный маршрут для меня. На кладбище, возле могилы мамы, я почему-то ощущала покой. Я говорила с ней часами, рассказывала о снах и прочих мелочах, которые мы привыкли обсуждать. Место, где был похоронен мой дорогой человек, было скромным, и на удивление уютным, если так можно сказать о кладбище. Не было пугающих оградок, тяжелых памятников и крестов. Были небольшие надгробия, которые смотрелись весьма аккуратно. Таким образом, у меня появилась новая жизнь, в которой не было никого, кроме меня и моего горя. Мои близкие переживали за меня, но помочь никак не могли.

         Как-то утром приехал папа:

- Я знаю, тебе сложно, но я не хочу и тебя потерять. Кроме тебя у меня никого не осталось.

- Ты и не потеряешь.

- Дочь, ты практически живешь на кладбище. Мне твоя подруга звонила.

- Так я отдаю дань уважения.

- Нет. Ты винишь себя и живешь с этим опустошающим чувством. Я знаю, мы никогда не были близки, и я могу только представить, что ты сейчас испытываешь, но пойми, я тоже скучаю. Я не представляю, как жить без нее, как просыпаться и засыпать. Мы прожили более 25 лет вместе, и никогда не расставались больше чем на день. А теперь я один, и что мне дальше делать я не знаю.

- И я этого не знаю. Я каждое утро просыпаюсь и первым делом звоню ей, оставляю послание на автоответчик и только потом планирую день. Мы с ней никогда не переставали общаться, и я искренне не понимаю, как это пережить. Прости, что тебе приходиться видеть меня такой, но другой я просто быть не могу. Мы же говорим о моей маме! - И мой голос задрожал.

- Тебе не одной больно. Я тоже ее любил.

- Я просто представить не могу, как быть дальше. И самое страшное, что мы поругались, буквально перед тем...

- Я знаю. Но не вини себя. Она сразу же тебя простила. Она всегда прощала, чтобы ты не делала, и чтобы ты не говорила.

- Я могу чем-то помочь тебе дома?

- Я купил квартиру, теперь буду жить там. Адрес пришлю.

- Значит квартира? Самое время! Поздравляю с покупкой!

- Дина, я просто не могу находиться в доме. Понимаешь, там все напоминает о ней. Мебель, интерьер, даже мой кабинет, так как это она его обставляла. Везде ее вещи, которые я просто не смогу убрать или раздать кому-то, весь дом пропитан твоей мамой. Я не смогу его продать, так как он слишком много значил, но и не смогу жить в нем, так как просто сойду с ума. Я никогда не разлюблю ее и уж точно не забуду. Она была всем для меня, а теперь мой мир опустел, и в первый раз в жизни, я не знаю, что мне делать. - И он заплакал. До этого я никогда не видела, как плачет мой отец. Я не имела права с ним так говорить. Обняв его, мы некоторое время просидели молча:

- Прости меня, я не подумала.

- Прошу тебя, перестань каждый день проводить на кладбище. Не трепи свою душу.

- Я постараюсь, честно, постараюсь.

- Просто прости себя и помни ее, этого будет достаточно.

- Я не уверена, что смогу.

- Сможешь, ты даже не представляешь, какая ты сильная. Спасибо за разговор, но мне пора. Ах, да, чуть не забыл, я принес тебе небольшой подарок. - И он протянул мне ключи:

- Это от твоей новой квартиры?

- И от нее тоже. Но, это ключи от твоей галереи. Скажем так, прощальный подарок от мамы, она всегда хотела, чтобы твои работы получили всеобщее признание.

- Она всегда верила в мой талант. Спасибо.

- Я думаю, ты решишь, что с ней делать.

Неделю спустя, ранним утром, на моем пороге появился Глеб, которого я явно не ожидала увидеть:

- Я приехал, как только узнал, соболезную вашей утрате. Твоя мама была хорошим человеком.

- Спасибо, я знаю. Хочешь кофе, я только сварила.

- Не откажусь.

Некоторое время мы молчали, первой начала я:

- Ты здесь проездом, или как?

- Я больше никуда не денусь.

- Ясно. Нашел, что искал?

- Потратил время впустую.

- Ясно.

- Дина, я знаю, что сделал тебе больно, и мне бы очень хотелось все исправить.

- Давай не сейчас. Мне достаточно моих эмоций, не хочу новых, тогда я просто не выдержу.

- Я понимаю.

- Ничего не произойдет, если мы притворимся, что никогда, ничего не было, и мы просто случайные знакомые, однажды встретившиеся в Риме.

- Хорошо. Глупый вопрос, но как ты?

- Плохо, но я справлюсь.

- Я могу чем-то помочь?

- Нет. Ты же не вернешь мне маму, просто наслаждайся кофе.

- Мне жаль, что меня не было рядом.

- Ты ничего бы не смог сделать или изменить.

- Ты не была бы одна.

- А я и не была. Со мной практически всегда были мои друзья, так что, все нормально.

- Дин, мне действительно жаль.

- Я знаю, и для меня много значит твой приезд.

- Я могу тебе звонить?

- Я не уверена, что мне это сейчас нужно, но спасибо, что спросил.

- Не буду задерживать тебя, спасибо за кофе, я пойду.

- Возможно, когда мне будет, не так больно, мы сможем поговорить о нас, но это будет не сегодня.

- Я буду ждать твой звонок, столько, сколько это потребуется.

- Спасибо.

Мне всегда казалось, что наша встреча после разрыва пройдет иначе, но случилось так, как случилась, и часть меня хотела, чтобы он никогда не уходил, но другой части просто было необходимо пережить внезапное горе.

Последующие несколько месяцев я упорно работала. С появлением галереи моя жизнь изменилась. Я не перестала скучать, но я стала меньше грустить, а это можно было считать победой. Свои белоснежные локоны я сменила на темное каре, тем самым избавившись от груза печали. С Глебом мы больше не виделись, и не старались поддержать связь. Я готовила свою первую выставку, а это требовало определенных усилий. Назначив дату, подготовив работы, разослав приглашения и выбрав подходящий наряд, я была готова показать свой талант миру.

На удивление я была спокойной, сосредоточенной, тихой. Все было сотни раз перепроверено, поэтому для волнения не было причин. В качестве вечернего наряда было выбрано строгое платье, темно-зеленого цвета. Выставку я посвятила маме. Практически на всех работах была изображена она. Где-то грустная, где-то веселая, ранимая, искренняя, добрая и задумчивая. После, в газетах написали, что моя выставка стала открытием для нашего города, своего рода культурным достоянием...

Глава 4. Прощание

Город стал слишком тесным и чужим для меня. В одно прекрасное утро я нашла в своем ящике 2 билета с открытой датой вылета, собрала вещи, закрыла галерею и, не задумываясь, уехала. Мне не было интересно имя отправителя, я была ему благодарна за спонтанность. Папа больше месяца находился в Европе, за его квартирой присматривала экономка, а свои ключи я оставила соседке. Не было проводов, громких слов и утомительных прощаний. Я просто исчезла, перестав отвечать на звонки друзей, заказчиков и прочих людей.

 Лиссабон встретил меня дождем, а аэропорт Портела, привычной суетой и беспокойными туристами. Благо не возникло проблем с багажом и, закончив все дела с регистрацией, я отправилась в отель «Mercure», в котором я однажды останавливалась с мамой. Оставив вещи в номере, я пошла на ознакомительную экскурсию. Столица Португалии порадовала меня своей архитектурой, старинными зданиями и уникальными памятниками. Я еще несколько часов побродила по извилистым улочкам, после чего вернулась в отель. В первый раз за достаточно большой промежуток времени я нормально спала.