Я, фыркнув, вскинула подбородок, а затем произнесла:

— Скорее волнуюсь за свою безопасность. Кто знает, какая из твоих бывших подружек захочет мне насолить. И не увиливай от ответа, Баринов.

Парень вздохнул и положил свой подбородок мне на голову, медленно покачиваясь, а затем проговорил:

— Может и свыше двадцати.

Я отодвинулась от него, ошеломленно уставившись:

— Ты же шутишь, верно?

Глеб замялся, не зная, что ответить, и я поняла, что он не шутит.

Иисусе! Больше двадцати! Теперь стало неловко мне. Я для него была не то, что неопытной, а прямо-таки монахиней. Он, наверное, сбежит от меня. На долю секунды мне даже стало несколько грустно, если так действительно будет. Но я ни в коем случае не стеснялась своего такого маленького секретика. Да, я была невинна, но какая разница?! Разве это не подтверждает то, что я не легкодоступная и не ветреная девушка?!

— На первом-втором курсе я отрывался, поэтому не знаю, сколько их было. На самом деле, некоторых я даже не помню, — честно ответил сероглазый.

Нужно отдать должное ему, он не пытался скрыть свое прошлое.

— М-да, уж, — закатила я глаза.

Глеб криво ухмыльнулся, после чего произнес:

— Да ладно, зайка, можно подумать ты святая невинность, — как некстати сказал он.

Я напряглась, но промолчала.

— Разве ты не отрывалась?

Я отрицательно покачала головой.

— Что, никаких оргий по ночам? — спросил парень.

Я открывала и закрывала рот, то и дело пытаясь хоть что-нибудь да произнести, однако все слова вылетели из головы.

— Расслабься, — засмеялся Баринов, — я шучу. У меня тоже не было оргий. Я не люблю делиться.

Я заметно выдохнула, а затем стукнула этого клоуна по плечу, чем вызвала у него новый приступ смеха.

— Так что? — посмотрел на меня, снова притягивая к себе.

— Что? — произнесла я, повторяя за ним.

Он внимательно на меня посмотрел, а затем задал вопрос:

— Сколько у тебя было парней?

Я сглотнула и отвела взгляд в сторону. Я не хотела врать. И не собиралась, однако можно просто недоговорить верно?! Тогда это не считается ложью.

— Точно меньше, чем у тебя, — пробормотала я, пытаясь отвертеться от вопроса, а затем попыталась вывернуться из объятий парня, дабы под каким-нибудь дурацким предлогом уйти на несколько минут.

— Ээ, нет, — тотчас же парень раскусил мою задумку. — Давай говори.

Я немного дернула плечом, а затем подняла взгляд с пола на Глеба.

— Я… — начала говорить, но запнулась, — у меня не было, кхм, отношений, — быстро, несуразно пробормотала я.

Глеб замолчал. Надолго. По меньшей мере, он молчал минуту. Я видела его ошеломленное лицо. Парень находился в шоке, а я на грани истерики. Его руки упали с моих бедер, и я внезапно почувствовала себя униженной. Я смотрела ему прямо в лицо и в какой-то момент увидела сомнение, это была последняя капля. Я резко сорвалась с места и начала пробираться сквозь толпу. Я всего лишь раз обернулась назад, но парень не спешил меня догонять. Он так и остался стоять на месте.

Я сглотнула ком в горле и открыла дверь в первую попавшуюся комнату, к счастью, она оказалась свободной.

Я зашла, а затем закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. По моему лицу скатилась одна скупая слеза. Я чувствовала себя растоптанной. Неужели это

настолько отвратительно, что я девственница и ничего не умею?! Я не думала, что это будет для кого-то проблемой. Или же он мне не верил?! Думал, что я лгунья?! Я всхлипнула, сжав кулаки. Я помотала головой.

«Мне нужно проветриться», — решаю, а затем выхожу на балкон.

Я села на кресло и окинула взглядом двор. Среди всех я заметила Баринова возле той девицы, что к нему подходила.

«Все-таки передумал», — усмехнулась про себя.

Я не позволила себе больше плакать и просто наблюдала за разворачивающейся картиной. Девушка держала Баринова за руку и что-то ему говорила, однако, на мое удивление, он что-то ответил, а затем и вовсе оставил её в одиночестве.

Я была такой идиоткой. Неужели я и правда думала, что главный красавчик универа захочет меня?! Может, он относился ко мне, как к другу, а это были лишь шутки?! Хотя его прикосновения отнюдь не были дружескими.

Я слышала, как в коридоре хлопают двери, а затем открылась дверь в мою комнату.

— Камила, ты тут? — услышала я знакомый голос.

Я молчала, стараясь не дышать.

— Камила? — зашел парень на балкон.

Я по-прежнему сидела, уставившись на двор, не желая слышать того, как он скажет, что не хочет иметь со мной дело.

Он присел на корточки рядом со мной и взял за руку, которую я тотчас же одернула

— Не нужно, Глеб, — произнесла я неживым голосом.

Баринов вздохнул, а затем, немного переместившись, положил свою руку мне на щеку, тем самым поворачивая мою голову к себе.

Наши взгляды пересеклись.

— Я не хочу доставлять тебе хлопот. Поэтому не утруждай себя объяснениями, — произнесла я, а затем с отвращением добавила, — прости, что я не такая опытная, как твои подруги.

— Что ты такое говоришь? — прошептал сероглазый.

Я лишь неоднозначно пожала плечами, после чего снова отвернулась.

Глеб встал, и я уж подумала, что он собирается уходить, но парень напротив, поднял меня, словно я ничего не весила, а затем уселся в кресло, прижимая меня к себе. Я попыталась вывернуться из его рук, однако тщетно.

— Зайка, что творится в твоей голове? — спросил парень, прижимая меня крепче.

Я фыркнула.

— Ты стоял и молчал, смотря на меня, как на придурошную! — вскрикнула я.

— Я не смотрел на тебя, как на придурошную, а просто был удивлен.

— То есть, тебя это не отпугивает? — посмотрела я на парня.

Он поцеловал меня в щеку, а затем прошептал на ухо, хриплым голосом:

— Наоборот привлекает.

По моему позвоночнику пробежали мурашки и я улыбнулась.

— Ты мне нравишься, Камила, — произнес черноволосый, убирая мою прядь с лица. — Такая, какая ты есть. И мне все равно, сколько у тебя было парней или же их вообще не было.

Мне казалось, что сейчас жара под сорок градусов, однако это было не так. Жарко было лишь мне. От его откровений, от его пальцев поглаживающих мою щеку нежными аккуратными движениями. Он приблизился ко мне, но я была вовсе не против. Его серые глаза завораживали и, несмотря на то, что вокруг было шумно, я словно оглохла. Я чувствовала его дыхание напротив своего. Парень сначала поцеловал меня в уголок губ, затем в другой. Я невольно, словно руководствуясь какими-то инстинктами, чуть сдвинула голову и его губы прошлись по моим. Я замерла, слыша, как громко бьется мое сердце, а затем Глеб прикусил мою губу, оттягивая ее. Словно по негласному согласию, наши губы начали двигаться в такт. Я и не заметила, как мои веки закрылись, и я расстроилась в ощущениях. Мои руки обернулась вокруг шеи Глеба, притягивая ближе к себе и наш поцелуй из целомудренного внезапно перерос в страстный. Его язык пробрался в мой рот, и, Боже, он делал им что-то совершенно невероятное! Я чувствовала его напор, сладость, как его рука властно сжимает мое бедро, а вторая находится на шее, поворачивая мою голову так, как ему удобно.

Когда мы оторвались друг от друга, то тяжело дышали. Мои щеки раскраснелись, а губы покалывало. Мои ладони были мокрыми и было до ужаса жарко.

Глеб смотрел на меня каким-то голодным, первобытным взглядом, и я смущенно ему улыбнулась.

— Да, зайка, ты умеешь удивлять, — произнес он хриплым голосом, по-прежнему тяжело дыша.

— Кхм, — откашлялась я, — ты тоже.

Парень криво усмехнулся, а затем поставил меня на ноги и поднялся сам.

— Идем, мне нужно тебе кое-что подарить, — произнес Глеб, потянув меня за руку.

Я лишь тащилась за ним, словно безвольная кукла. Все еще находясь в смятении от произошедшего. Я не могла поверить, что только что произошел мой первый взрослый поцелуй. Не какой-то там, на задних партах с мальчиком-подростком, а с мужчиной. Настоящим мужчиной, который знал, что делать.