— Я могу организовать тебе встречу с моей мамой, но моего отца здесь нет. Я никогда не встречался с ним и не хочу этого, — он сказал это как бы между прочим, без эмоций, как если бы у него были годы, чтобы попрактиковаться.

— Прости, Куинн, — хотя этот вопрос, похоже, не беспокоил его, я все еще испытывала сожаление о том, что побеспокоила его, особенно под ложным предлогом.

Куинн пожал плечами.

— Не беспокойся. Он был приглашенным адъюнкт-профессором в колледже, который был в городе в течение одного года. Когда он узнал, что моя мама беременна, то исчез. Он не хотел меня знать, поэтому я всегда чувствовал то же самое по отношению к нему. Мы всегда были вдвоем. Моя мама делала все возможное.

— Что ж, я с удовольствием встречусь с ней, — сказала я, наклоняясь над стойкой и целуя его в щеку, — потому что я думаю, что она отлично справилась.

— Я посмотрю, смогу ли я устроить ужин для нас троих. Она изводила меня своими просьбами познакомиться с тобой.

Услышав это, я была очень счастлива, хотя у меня было ощущение, что она собирается встретиться со мной, прежде чем Куинн получит возможность познакомить нас. У меня было несколько вопросов к ней.

Я снова оттолкнулась от стойки.

— Я бы очень этого хотела. Так, а серьезно, что ты собираешься делать сегодня? Как бы я ни хотела, ты не сможешь весь день болтаться здесь. Ты слишком отвлекаешь.

Он улыбнулся.

— Ну, давай посмотрим. У меня есть ванная и умывальник, которые нужно установить, и мне нужно сходить забрать краску, но она может подождать до завтра.

Я кивнула в окно.

— Лучше сделай это сегодня. Сегодня обещают снег.

Он застонал.

— Уже?

— Сегодня или завтра.

— Почему ты так взволнована?

— Потому что я не могу этого дождаться. Первый снег — это так романтично, — задумчиво сказала я. — Обниматься на диване под одеялом перед камином. Бокал вина. Ты. Возможно, игра на раздевание в Clue.

Он посмеялся.

— Ну, ты, конечно, умеешь красиво преподнести. Тогда мне лучше пойти. Думаю, у меня сегодня больше дел, чем я думал.

Он резко встал и начал рыться в карманах.

— Ни в коем случае, даже не думай, — я прошла вдоль стойки и обогнула ее, чтобы встретить его на другой стороне. — Твои деньги больше не нужны. Мой пирог бесплатный.

— Но только для меня, не так ли? Никто больше не получает бесплатный пирог, — он обнял меня за талию и притянул к себе. — Я не буду делиться пирогом, — его голос был хриплым у моего уха, дыхание теплым на моей коже.

Я обняла его за талию и прижалась носом к его шее. Он только принял душ, но я должна была признать, что мне намного больше нравился его собственный древесно-мускусный аромат.

— Куинн Диаборн, ты хочешь сказать, что хочешь быть моим парнем?

— Ну, видишь ли. Есть лишь одна девушка, и я не вижу никого кроме нее, — я подняла глаза и увидела изумрудные глаза, искрящиеся от смеха. — Оказывается, у нее лучший пирог. И я не могу им насытиться.

Я ударила его по груди.

— Ты болтун. Убирайся отсюда, пока не случилось что-то плохое.

Он страстно поцеловал меня. Как будто мы были одни на моей кухне, а не в кафе, полном людей. Когда он отстранился, то слегка ударил меня по заднице и подмигнул.

— Признай это. Ты меня немного любишь, — сказал он, уходя.

Я наблюдала, как он вышел за дверь, а затем схватила кофейник со стойки, чтобы у меня была причина подбежать к окну. Наполняя чашку, я смотрела, как он идет через двор к дому. Он снова шел с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами.

«Ты понятия не имеешь, Куинн Диаборн. Даже не представляешь».

Грубый, архаичный голос прервал мои мысли.

— Разве любовь не великая сила?

— Мистер Хансен, — сказала я, кивнув владельцу чашки, которую рассеянно наполняла. — Как прошел ваш завтрак?

— Весело. Я не знаю, так как еще не получил его.

Я ошеломленно уставилась на него.

— Дайте мне две минуты, мистер Хансен.

Я подбежала к окну раздачи.

— Где тарелка Клайва?

— Прямо здесь, — сказал Райан, толкая ее мне. — Я знаю, что нарушаю твои правила и все такое, но думаю, ты должны знать, что приятели Куинна снова отправились в земли Рейборна. Какой-то глупый «первый снег». По-видимому, это традиция или что-то в этом роде — убить в первый день зимы.

Я схватила тарелку, но снова бросила ее на выступ, когда та обожгла мне руку. Я потянулась за полотенцем.

— Но ведь это не первый день зимы, — Райан пожал плечами. — Кроме того, он больше не пойдет туда.

— Ты уверена в этом?

— Позже, — сказала я, поднимая тарелку, используя полотенце в качестве прихватки. — Мы поговорим об этом позже. Хансен разозлился.

Я осторожно поставила тарелку, стараясь не уронить ее мужчине на колени, чтобы мне не пришлось покупать ему очередную порцию еды.

— Мне очень жаль, мистер Хансен.

Он прищурил глаза.

— Так как ты, по-видимому, больше не работаешь, почему бы тебе не присесть? Нам нужно поговорить.

Я быстро огляделась, но обеденный зал выглядел довольно хорошо. Лэс снова начал обходить клиентов с кофейником в руке. Я жестом предупредила его, что собираюсь присесть. Он кивнул, прежде чем заняться работой, делая клиентов счастливыми. Куинн мог возражать, сколько хотел на счет Лэса, но он никуда не уйдет. Он был молодцом и полезным для бизнеса.

Клайв заговорил еще до того, как я присела на сиденье.

— Я подумал, что во время нашего последнего разговора я дал тебе достаточно намеков, чтобы заставить прийти ко мне, но видимо, ты понимаешь не так хорошо, как Дженис.

— Честно говоря, я думала о том, чтобы приехать к вам, сэр, но Райан меня отговорил.

— Такой трусишка. Если бы он дорос до своей пары, он мог бы исправить свою собственную жизнь.

— Честно говоря, если вы так ко мне относитесь, я даже рада, что не сделала этого, — я нетерпеливо отвернулась. — Я не хочу быть непочтительной, но о чем вы хотите поговорить? Я много думаю об этом.

— Я вижу, что между тобой и Диаборном все становится жарко и тяжело.

— Это оно? Вы хотите поговорить со мной о моих отношениях с Куинном? — я только села, но это было уже чересчур. Я не собиралась рассказывать о своей личной жизни старику, которому было около миллиона лет. Я начала вставать, но худощавая рука на моей руке остановила меня. Инстинкт заставил меня опуститься обратно на свое место.

— Прости. Я не должен был так говорить. Ревность может быть горькой пилюлей для глотания, — он указал на мой дом. — У меня это было однажды — то, что у тебя и Диаборна, — только в моем случае это была не выдумка чужого воображения. Это было реальным, чистым и правдивым. И кое-кто украл у меня это.

Тот факт, что этот хлипкий старик нашел того, кто любил его, был доказательством чуда. Это дало мне надежду на мое будущее.

Его смех казался таким же хрупким, каким он выглядел.

— Знаешь, я тоже был молод. О, около миллиона лет назад.

— О нет, вы тоже, — сказала я, впиваясь кончиками пальцев в виски, и застонала.

— Здесь и там, по своему желанию. Я могу заблокировать то, что не хочу слышать.

Отлично.

— Иногда. Но это может быть и настоящей неприятностью. Но ты и так это понимаешь, не так ли?

— Да.

— Ты можешь поблагодарить Дженис за это. Все было бы по-другому, если бы она не любила совать нос туда, куда не стоит.

— Какими были ваши отношения с ней? Похоже, она вам не очень-то и нравилась, но вы бывали здесь каждый день, даже когда она управляла этим местом.

Клайв стиснул пальцы и наклонился так, словно собирался поведать мне большой секрет.

— Не многие знают об этом, но Дженис была моей сводной сестрой. У нас были разные отцы, и мы росли отдельно. Наша мама была, скажем так, свободолюбивой и быстро охладевающей.

Мои щеки вспыхнули от жара.

— Я думала, может быть, вы были любовниками.

Он откинулся на стульях с явным отвращением на лице.