Дон Крушинка задумался, потом медленно покачал головой.

– Не могу. День отлета назначает главный штаб флота королевства.

– А что тебе штаб? – упрямо мотнул головой Старый Пердун. – Их дело – разработать план и назначить день, час и точку рандеву. А когда покинуть эту планету, ты вполне можешь решить сам. Да и капитаны будут знать, сколько у них еще времени, а то ты своей кислой рожей всех заколебал. Я уже устал отвечать капитанам, что у тебя просто пучит живот.

Усатая Харя недоуменно вытаращился на него, а потом громко расхохотался. Когда он отсмеялся, Старый Пердун, кряхтя, поднялся со скамеечки.

– Ну, так что мне передать эскадре?

Усатая Харя задумался:

– Объяви, что день старта, – он вывел на экран календарь, – пятнадцатого, ровно через неделю. Но все должно быть готово к утру четырнадцатого. Я думаю, что стоит провести еще одну мессу. На дарование победы.

Старый Пердун кивнул:

– Добро, значит, если повезет, то Рождество встретим победой! – Он шагнул было к двери, однако задержался и как бы между прочим произнес: – А тебе не кажется, что нам здесь не очень-то доверяют? Ко мне тут приходили несколько человек – Краснорожий, Рваное Ухо, еще кое-кто из ветеранов. Они хотят набросать свой план на случай, – он сделал пальцами легкомысленный жест, – если у кого матка придавит мочевой пузырь и его содержимое ударит в голову. Ты как, не против?

Усатая Харя замер. Это попахивало предательством. В то же время он прекрасно понимал: нечто подобное не помешает. В конце концов, вторжение Врага десять лет назад только подтолкнуло к мятежу Карсавен.

– Я бы хотел глянуть на ваши заметки. Скажем, если б я случайно наткнулся на них у себя на столе, меня бы это устроило.

Старый Пердун кивнул и вышел за дверь. Дон Крушинка еще посидел, уставясь в пространство, потом встряхнулся. В конце концов, его девочкам сейчас было ничуть не легче, и он ничем не мог им помочь, кроме как честно выполнить свою долю работы. К тому же он вдруг почувствовал, что гнетущее чувство безысходности как-то отпустило. Со стороны консоли раздался звук вызова. Усатая Харя повел плечами и повернулся к экрану. Пора было кончать с переживаниями и возвращаться к работе. Он нажал клавишу, и на экране возникло лицо Пивного Бочонка.

– Привет, адмирал! – Он улыбнулся, правда, немного натянуто. – Мы уже в системе и, клянусь святым Мафусаилом, будем в твоем заповеднике не позже чем через семь часов.

Усатая Харя удивленно округлил глаза:

– Шустро вы, я и не думал, что какой-то корабль, кроме курьера, может развивать такую скорость, – он покачал головой и лукаво прищурился: – А может, у вас контрабанда от Алых князей?

Тут уж дон Киор расплылся в улыбке до ушей:

– Ну, шутник! Просто, если ты помнишь, мы не так давно гостили на Новом Городе, и там Упрямый Бычок изрядно облегчил кошелек Папы, потому-то он и отказался от времени на ремонт. После того нас потрепали совсем немного, и мы справились на обычной стоянке, без специального оборудования. А ты, клянусь святым Иеремией, как я гляжу, избавился от хандры? – осторожно добавил он, Дон Крушинка усмехнулся в усы:

– Вы, говорят, наладили перегонный куб?

Пивной Бочонок хитро подмигнул:

– А что, отказ от крепкого до начала операций был оговорен в контракте?

– Боге вами, – рассмеялся дон Крушинка, – разве можно такое потребовать от благородных донов, особенно на отдыхе, пусть даже и за казенный счет, как у вас. Просто я подумал, что не мешало бы ребятам тоже разогнать хандру.

Пивной Бочонок удивленно покачал головой. По традиции во время похода или поиска на кораблях соблюдался сухой закон, а оговоренная контрактом подготовка кораблей испокон веку считалась частью похода.

– А как же…

Усатая Харя махнул рукой:

– Я дал приказ закончить все работы к утру четырнадцатого, так что у нас останется вечер и день, чтобы отдохнуть и отслужить мессу.

Дон Киор понимающе кивнул:

– Ладно, успеем сделать. – Он на мгновение задумался, что-то прикидывая в голове, потом хохотнул: – Клянусь святой Бригиттой, будет не менее галлона на брата. И у многих поутру будет головка побаливать… – Он посмотрел куда-то в сторону: – Тут вот капитан меня по спине дубасит. У него к тебе официальная информация.

– А что ж ты, балабол, вперед вылез?

Пивной Бочонок снова хохотнул:

– Да тут Старый Пердун как-то обмолвился, что ты зубами скрежещешь и буйствуешь почем зря. Вот я и вроде как… громоотвод. – С этими словами дон Киор исчез с экрана, а на его месте появилось худое лицо и клиновидная бородка дона Диаса.

– Адмиралу от «Бласко ниньяс».

– Здесь адмирал.

– У нас сообщение, закрытое, категория «А».

Усатая Харя покосился на высвеченные в углу экрана допуски и нажал несколько клавиш, переводящих консоль в шифровальный режим, потом повернулся в угол и, открыв стальной ящик с келимитовым напылением, достал кристалл с личным кодом, полученным в штабе флота, и воткнул его в приемник. Экран мигнул несколько раз, потом приобрел дымчатый оттенок: это значило, что он перешел в кодовый режим. Усатая Харя придирчиво осмотрел пляшущие в углах экрана значки, показывающие работу постановщика помех, и удовлетворенно кивнул:

– Готов к приему.

С экрана послышался до неузнаваемости измененный дешифратором голос:

– Сброс информации, корпускулярный режим. Перед началом операции напоминаю, что содержание полученной информации должно находиться только на кристалле-дешифраторе, после окончания работы не забудьте провести двойную очистку оперативной памяти.

– А, чтоб тебя! Что-то Упрямый Бычок совсем забюрократился, – буркнул дон Крушинка, но тут же вспомнил, что к нему обращается вовсе не дон Диас.

Безликий голос записан на кристалле-дешифраторе. Это была стандартная процедура королевского флота.

Когда сброс информации был окончен, Усатая Харя тут же вывел на экран содержимое полученного пакета. Как он и предполагал, это оказался план операции, разработанный умниками из главного штаба. Пролистав его, дон Крушинка не удержался и презрительно фыркнул. Это был типичный «Dog & pony show». Величественный опус солидного учреждения, возглавлявшего давно не воевавший флот. Масса заумных тактических приемов и сложных маневров, которые должны проходить в идеальной согласованности, что в реальном бою абсолютно невозможно. Он поморщился и убрал изображение с экрана. Потом старательно дважды вычистил оперативную память и выключил консоль. Выйдя из кабинета, он спустился этажом ниже в оперативный зал, подошел к Старому Пердуну и хлопнул его по плечу:

– Вот что, старина. Давно вы болтаете о своем плане сражения?

– Да, почитай, уже месяц, – пожал плечами тот.

– Ну и как?

– Я же говорил, наметки есть. – Он окинул его испытующим взглядом и сварливо добавил: – А что ты хотел, если у нас нет никакой информации по королевскому флоту?

Усатая Харя вздохнул:

– Пошли.

Они поднялись в его кабинет. Дон Крушинка вставил кристалл, молча прослушал информацию об обязательной двойной очистке оперативной памяти, вывел на экран первую страницу плана штаба флота и, кивнув Старому Пердуну на свою скамейку, шлепнул перед ним пачку листов с самопиской:

– Вот, держи. Копировать и исправлять этот файл невозможно, умники из штаба флота это предусмотрели, но что все это можно банально перекатать с экрана – не додумались. Так что давай передувай секретные сведения. – Поймав удивленный взгляд Старого Пердуна, он усмехнулся: – И чтоб через три дня НОРМАЛЬНЫЙ план был у меня на столе.

С этими словами Усатая Харя вышел из кабинета. В конце концов, у него был только один выход – выиграть битву за Форпост. Сейчас он окончательно понял: никто, кроме него, этого сделать не сможет, а все остальное не имело значения. И еще он никак не мог понять, на кой дьявол Упрямый Бычок передал план с борта корвета именно сейчас, хотя его можно было с тем же успехом передать из главного штаба флота или из рук в руки спустя семь часов после приземления. Он не мог знать, что у самого Полярного круга, на незаметном среди нагромождений скал резервном пункте связи флота, офицер в чине коммандера, которая почти двое суток сидела в одиночку в аппаратной, отпустив дежурную смену, разогнула спину и удовлетворенно кивнула, глядя на экран консоли, где светился дешифрованный текст. Коммандер потерла поясницу и нажала несколько клавиш. Экран покрылся рябью, показывая, что текст снова зашифрован. Следующим нажатием информация была сжата в миллисекундный пакет и отправлена в указанный сектор пространства. Кто принял луч, ее не интересовало. Коммандер сделала свое дело и, как ей обещали, еще на один шаг приблизила независимость Реймейка.