Тьма постепенно спускалась все ниже к земле, скользя между деревьев и просачиваясь в каждые щели ветхого дома. Ветер нещадно врывался в разбитое окно, обдавая холодом ее изнеможённое тело.

Да, она боялась умирать, и, конечно же, ни как этого не хотела. Гермиона даже и представить себе не могла, как может вывернуться вторая поездка в полюбившийся ей Беливук.

За раскатами грома она услышала шорохи на первом этаже, и резко подняв глаза, вскочила, стараясь не греметь треклятой цепью. За окном снова прогремел раскат грома и ветер затрепал густые кроны, создавая шум, из-за которого Гермиона теперь уже едва могла слышать, что происходит внизу.

Она ощущала чье-то присутствие на первом этаже, но не решалась звать на помощь, потому как знала, что это мог быть оборотень. Она схватила часть цепи и встала возле камина, прикрываясь открытой внутрь дверью. Сердце бешено стучало от напряжения, и она старалась сконцентрироваться на том, что происходит этажом ниже.

Шаги казались неуверенными и какими-то тихими. Она стояла, едва дыша, и трясущимися руками сжимала часть оков, с каждой секундой подготавливая себя к нападению. Она понимала, что шансы ее равны нулю, но она не отдаст свою жизнь просто так, позорно, без боя.

Тем временем шаги стали доноситься более отчетливо, все с той же странной осторожностью. Тот, кто был внизу, явно прощупывал каждый дюйм под ногами, и она лишь могла предположить, что это человек, потому как для оборотня такая аккуратность была вовсе не свойственной.

— Грейнджер? — крикнул голос снизу, и слезы посыпались градом из ее глаз.

Контролировать себя уже не было сил, от того она сжала цепь еще сильнее, до крови впиваясь ногтями в онемевшие ладони.

Это был Малфой.

«Вот и все, Гермиона… главное, не бойся, говорят, это не больно… умирать» — она мысленно говорила сама с собой, чувствуя каждую секундукотороя приближала ее к смерти.

Искорёженная лестница жутко заскрипела. Она повернула голову и посмотрела в дверную щель. Силуэт Слизеринца медленно плыл по лестнице вверх, сокращая дистанцию до комнаты, в которой находилась напуганная Гермиона.

«Три… два… один…» — губы девушки беззвучно вели обратный отсчет и, Малфой переступил порог, как только она досчитала до одного.

Она бросилась на него со спины, накидывая железную удавку на его тонкую шею и, что оставались силы, скрестила запястья с цепью, в попытке его придушить.

Парень выронил палочку и, схватившись за ржавую удавку руками, с грохотом отшвырнул девушку в сторону. Упав на колени, тот судорожно начал откашливаться, пытаясь поднять глаза.

Гермиона дотянулась рукой до его палочки и из последних сил попыталась встать на ноги.

— Ты спятила? Грейнджер?! — кашляя и отплевываясь, прохрипел блондин. Он был в ярости и его глаза в момент налились кровью. Он поднялся на ноги, держась за израненное горло, и повернулся к ней, готовый разорвать ее в клочья.

Не успев сделать и шага, он резко поменялся в лице, увидев Грейнджер поодаль себя, с его же палочкой в руке.

Ее лицо судорожно подергивалось, слезы непроизвольно текли ручьем, разъедая едва затягивающиеся ссадины на щеке и губе. Вся она тряслась и не могла вымолвить и слова.

— Что за фокусы, Грейнджер? — аккуратно произнёс Драко, с нахмуренным видом делая короткий шаг ей навстречу.

— Стой, где стоишь! — голос ломался, переходя в сиплый хрип, — что за фокусы, Малфой? — с издевкой повторила его слова та, с силой сжимая его палочку.

— Да, Грейнджер, что это, черт возьми, за фокусы?! — пробуя вести диалог более решительно, сокрушался Слизеринец.

— Даже не смей приближаться ко мне, слышишь? Я уничтожу тебя, приблизься ты хоть еще на дюйм.

— Нам надо уходить отсюда! Они скоро придут сюда, — словно опомнившись, занервничал Драко. Он резко подскочил к окну, от чего Гермиона дернулась в сторону. — Пошли отсюда, у нас нет времени! — вновь повернувшись к ней, отрезал тот.

Гермиона припадочно замотала головой, переминаясь с места на место.

— Нет Малфой… Хватит играть в эту игру, я больше не поверю ни одному твоему слову, убирайся прочь, если не хочешь здесь умереть. — Она была сама не своя, Малфой никогда прежде не видел ее такой, даже не мог ее такой когда-либо представить.

— Да что ты несешь, черт возьми?! — рассвирепел Драко, от чего Гермиона на секунду зажмурила глаза, и огромные капли слез вновь брызнули из ее глаз.

— Хватит Малфой, я знаю, зачем ты сюда пришел, но, увы, и этот бой ты проиграл. Хватит этой фальши! Ты жалок! Благодари Мерлина, что ты еще жив, после того, что ты сделал.

— Грейнджер, что происходит?! Какого дьявола ты здесь делаешь?!

Малфой нервничал, но старательно пытался прояснить ситуацию, чтобы как можно быстрее убраться, — я не знаю, почему ты в таком виде, я не знаю, почему ты такая агрессивная, и я, черт возьми, не знаю даже с чего начать сейчас! — он постепенно переходил на повышенные тона, сам того не замечая.

— Малфой, я не верю ни одному твоему слову, прекрати лгать, ты мерзок, — она сделала шаг в его сторону, и по комнате раскатился звонкий лязг цепи, — ты правда думаешь, что я не видела тебя, когда я вышла из замка? Ты, правда, наивно полагаешь, что я не заметила тебя идущим, в след за мной? Ты применил заклинание мне в спину, Малфой, ты знаешь, что за это может быть? Что бы ты сейчас не говорил, я не поверю ни единому твоему слову, — она не переставала сводить с него палочку.

— Какое заклинание? Какой замок? Я не шел за тобой после ссоры в библиотеке! Как ты это вообще придумала? — он стоял, заметно нервничая и пытаясь ее убедить в обратном.

Но ни одно его слово, не звучало убедительно, и она прекрасно знала, насколько изворотливо он может врать, выдавая желаемое за действительное.

— Малфой, не стоит, уходи лучше с миром, пока у тебя есть шанс…

— Я думаю, я понимаю в чем дело, — после недолгой паузы начал он, — Гермиона, я догадываюсь, что Риггерон хочет меня подставить, но я не могу сказать тебе причину. Это большая тайна моего отца и МакГонагалл, — в отчаянии вымолвил Драко, пытаясь ее переубедить.

— Скажи мне ее, Малфой, давай же…

— Я не могу этого сказать, я, черт возьми, не могу этого сказать! — он взвыл от безвыходности.

— Малфой, ты не мог знать это место, ты не мог знать, где я нахожусь, не приведи ты меня сюда собственноручно, — шепотом произнесла она, — ты понимаешь, что ты ошибся в своих просчетах?

Дыхание Слизеринца становилось учащенным. Через пару секунд он вобрал в себя разреженный воздух и задержал дыхание, а затем громко выдохнул.

— Гермиона, ты спрашивала меня тогда, как я ориентируюсь в замке, как я нахожу кабинеты в этих плутающих коридорах… У меня есть карта, которая показывает все и всех, что-то вроде карты Мародёров, только она немного другая, понимаешь? — он аккуратно полез в карман, дабы лишний раз не пугать Гермиону, — видишь? Вот она, — произнес он, разворачивая и показывая ей. Она бросила кроткий взор на карту, но этого было мало.

Он начинал заметно нервничать и напрягаться, потому, как время оставалось все меньше.

— Заклинание. Давай, что ты придумаешь здесь, как себя оправдаешь? — Гермиона задала следующий вопрос, не меняя своей интонации.

— Я не знаю наверняка, но я думаю, что он воспользовался вильцеванием, единственное, как я могу объяснить это. И он же нанес тебе этот удар, понимаешь? — он снова подскочил к окну, чтобы удостовериться, нет ли кого поблизости.

У Грейнджер сдавали нервы. Она не понимала, верить ему или нет, и кто из них двоих кого хочет подставить. Все то, что он говорил, конечно, было похоже на правду, но уж слишком как-то все просто и легко он состыковывал.

— Малфой, этот предмет начался только в этом семестре, откуда у него столько навыков, чтобы вильцевать?

— Черт, Грейнджер, ты не знаешь, что он собой представляет, ты не знаешь, насколько он силен, я и сам не знал, но догадывался. Если он смог применить заклятие, которое изменяет воспоминания, причем так, что Ланг ему поверил, спросив его лишь только то, почему местами они были размыты.