— Я не собираюсь поддаваться. Я не сдаюсь. Я знаю, что они сделали. — Он сделал глубокий вдох и притянул Гранта поближе, обнял его, прижался к нему, измученный. — Я делаю все правильно. Возможно, что я веду себя даже лучше, чем во все последние шесть лет.

Грант глядел на него, бледный и смятенный.

— Я клянусь, — сказал Джастин. Ему уже было не просто холодно. Он промерз насквозь. Окоченел. — Проклятье, — выговорил он. — У нас есть время, так ведь?

— У нас есть время, — подтвердил Грант. И потянул его. — Пойдем. Ты замерзаешь. И я — тоже. Пойдем вовнутрь.

Он встал. Швырнул остатки еды рыбам, запихал салфетку в карман онемелыми пальцами и пошел. Он не совсем осознавал, где идет, действуя автоматически. Гранту нечего было больше сказать, пока они не добрались до кабинета во втором крыле.

И тут Грант задержался возле двери в его кабинет. И бросил на него взгляд, как бы спрашивая, все ли в порядке.

— Мне надо бежать в библиотеку.

Он ответил Гранту, слегка приподняв подбородок. Все в порядке.

— Иди, раз так.

Грант прикусил губу. Встретимся за ленчем.

— Хорошо.

Грант ушел. Он уселся в маленьком кабинете, посреди беспорядка, подключился к компьютерной системе и приготовился начать работать. Однако в углу экрана помаргивала точка, свидетельствовавшая о наличии сообщения. Он вывел его на экран.

Немедленно зайди ко мне, гласило оно. Жиро Най. Он сидел, уставившись на эту фразу. Он обнаружил, что его рука дрожит, когда он потянулся к кнопке выключателя.

К этому он не был готов. Ему привиделась психоскопия, и все прежние кошмары. Ему нужно было все его самообладание.

Все старые рефлексы пропали. Все. Он был уязвим. И Грант — тоже.

Для того, чтобы взять себя в руки, у него оставалось только то время, которое потребуется, чтобы туда дойти. Он не знал, как поступить, стоит ли пройти мимо библиотеки и попытаться предупредить Гранта — но это выглядело как признание вины. Любой его поступок мог стать роковым.

Нет, подумал он, и до крови прикусил губу. Ему вспомнилась другая встреча. Привкус крови во рту. Истерия захлестывала его изнутри.

Это началось, думал он. Это произошло.

Он включил машину и послал сообщение в кабинет Гранта:

— Жиро хочет видеть меня. Я, возможно, не успею к ленчу.

Да. Это звучало достаточно предупреждающе. Как поступит Грант, он не имел понятия.

Тревога.

Он снова отключился, встал, запер кабинет и пошел по коридору, по-прежнему ощущая привкус крови. Он смотрел на предметы и людей, с мыслью, что может не вернуться. Что следующее, что предстоит увидеться им с Грантом — это комната допросов в больнице.

Жиро располагался в своем прежнем офисе, в административном крыле, тот же облитый панелями неброский вход с наружным замком — более серьезные меры безопасности, чем когда-либо применяла Ари. Жиро теперь официально не возглавлял службу безопасности. Теперь он официально был Советником Наем. Но все в Доме знали, кто по-прежнему является главой безопасности.

Джастин просунул карточку в замок, услышал как он щелкнул, настроенный на его гражданский номер. Затем вошел в короткий, тоже обшитый панелями, коридор и открыл внутреннюю дверь в офис, где на положенном месте за столом сидел эйзи Жиро, эйзи по имени Аббан.

Это первое, что бросилось ему в глаза. В следующую долю секунды он заметил двух офицеров охраны и то, что Аббан начал с небрежным видом подниматься с кресла.

Он замер. И посмотрел прямо в глаза ближайшему офицеру-эйзи, спокойно: давайте будем вести себя как цивилизованные люди. Он сделал еще один тихий шаг вовнутрь и позволил двери закрыться за его спиной.

У них был сканер.

— Протяни руки, — сказал тот, что слева. Он выполнил приказ и позволил обвести жезлом вокруг его тела. Устройство обнаружило что-то в кармане его пальто. Офицер вытащил бумажную салфетку. Джастин бросил на него пренебрежительный взгляд, несмотря на то, что сердце стучало молотом, и казалось, что воздуха в комнате не хватает.

Они убедились, что он не вооружен. Аббан открыл двери, и они ввели его вовнутрь.

Жиро находился там не один. Еще был Дэнис. И Петрос Иванов. Ему казалось, что сердце пытается выпрыгнуть у него из груди. Один из офицеров легонько взял его за руку и подвел к свободному креслу, стоящему напротив стола Жиро. Дэнис сидел в кресле слева от стола, Петрос — справа.

Как трибунал.

А охранники стояли, причем один из них держал руку на спинке стула Джастина, пока Жиро не поднял руку и не велел им удалиться. Но Джастин слышал, что сзади кто-то остался, после того, как закрылась дверь.

Аббан, подумал он.

— Ты понимаешь, почему ты здесь, — начал Жиро. — Мне не надо разъяснять тебе.

Жиро ждал ответа.

— Да, сир, — произнес он монотонно.

Они сделают то, что им заблагорассудится.

Зачем им здесь Петрос? Разве что они собираются провести психоскопию.

— У тебя есть что сказать? — спросил Жиро.

— Я не думаю. — Он слегка мог владеть голосом. Черт возьми, держи себя в руках.

И как ветер из темноты: Успокойся, милый! Не выдай себя!

— Я не провоцировал этого. Видит Бог, что я не хотел этого.

— Ты запросто мог бы уйти.

— Я ушел.

— После. — Губы Жиро были плотно сжаты от гнева. Он взял стило и установил его между пальцами. — В чем заключается твое намерение? Саботировать проект?

— Нет. Я находился там так же, как и все. Никакой разницы. Я занимался своим делом. Чего добивался ты, подготовив ее к этому представлению? Так оно и было? Маленькое шоу? Произвести впечатление на Семью? Выйти на прессу? Я готов поспорить, что у тебя есть запись.

Жиро не ожидал этого. Легкое разоблачение. На лицах Дэниса и Петроса было написано страдание.

— Девочку не подталкивали, — сказал Дэнис тихо. — Даю тебе слово, Джастин, что это не было инсценировано.

— Черта с два, не было. Это же прекрасный сюжет новостей, верное именно такой, который составляет отличную пищу для обывателей. Ребенок указывает на копию убийцы.

— Не старайся играть для камеры, — сказал Жиро. — Запись не ведется.

— Я не ожидал. — Его трясло. Он подвинул ногу так, чтобы расслабить ее и удержать от дрожи. Однако, Боже мой, мозги работали. Они собираются затянуть его на первый сеанс, вот к чему они стремятся, и каким-то образом это прояснило его мышление. — Я полагаю, что вы здорово обработаете меня перед тем как выставить перед камерами. Однако это чертовски грязное дело — записать меня во время праздника и снова начать все сначала. Или умертвить. Трудновато, а?

— Джастин, — сказал Петрос увещевательным тоном. — Никто не собирается «обрабатывать» тебя. Мы здесь не для этого.

— Разумеется.

— Мы здесь для того, — твердо и с расстановкой проговорил Жиро, — чтобы задать один простой вопрос. Ты намекнул ей на что-нибудь?

— Ты находишь свои собственные ответы. Записываешь то, что хочешь. Посмотри на той проклятой ленте.

— Мы смотрели, — сказал Жиро. — У Гранта был зрительный контакт с ней. И с тобой тоже, перед тем, как она пошла.

Атака на новую цель. Конечно, они подбираются к Гранту.

— На что еще люди смотрели? На что еще нам было там смотреть? Я смотрел на нее. Ты думал, я приду туда, и не буду этого делать? Ты видел меня там. Ты мог бы приказать мне уйти. Но ты, разумеется, не сделал этого. Ты подставил меня. Подстроил всю сцену. Сколько людей знало об этом? Только вы?

— Ты утверждаешь, что не настраивал ее.

— Нет, черт возьми. Ни я, ни Грант. Я спрашивал Гранта. Он не стал бы обманывать меня. Он признает зрительный контакт. Он смотрел на нее. — Я был пойман на этом, — так он это выразил. Это была не его вина. — Я был пойман на этом, — так он это выразил. Это была не его вина. И не моя.

Петрос зашевелился в кресле. Наклонился к Жиро.

— Жерри, я думаю, что тебе следует обратить внимание на то, что я говорил.

Жиро прикоснулся к настольному пульту. Над поверхностью стола выдвинулся экран; он правой рукой нажал на что-то, вероятно, искал файл. Потом данных с экрана отражался от металла на его воротнике: зеленые отблески.