«Ох, блин». Слышать от него такие слова… Я расположил головку члена возле его входа и, нависнув над ним, медленно проскользнул внутрь.

Глаза Троя округлились, дыхание перехватило, а я проникал в него. Было так хорошо, но не только физически. Здесь было гораздо больше. Меня захватили наслаждение и эмоции. Каждый нерв в моем теле пел. Было невероятно приятно. Я знал почему. Мое сердце подсказывало моей душе, что она наконец–то нашла свою пару.

А по взгляду Троя я понял: он чувствовал то же самое.

Не спеша я полностью в него протолкнулся. Дотронулся носом до его носа и едва уловимо коснулся губами.

– Это… Ты… Все, – прошептал я ему в губы.

Ответил он всем своим телом. Руки обвили мои плечи, он приподнял зад мне на встречу. Я толкнулся сильнее, добиваясь идеального угла, отчего его глаза закатились. Я поцеловал его, смакуя язык и желая, чтоб он прочувствовал меня целиком.

Он простонал мне в рот и выгнул спину. Шея напряглась, глаза расширились, рот приоткрылся, и он излился между нами густыми теплыми струями.

Он был изумителен.

Я снова и снова вколачивался в него, пока его захватывал оргазм. Сдерживаться сил больше не было. И я кончил, а Трой обнимал мое лицо, смотрел мне в глаз и впитывал каждую отразившуюся эмоцию.

– Ох, Кэл, – выдохнул он и кивнул, а я понятия не имел, ответ на какой вопрос он разглядел в моем лице, но явно на какой–то значительный.

Его янтарные глаза засверкали, и он опять кивнул. Я уткнулся ему в шею, а он крепко меня обнял.

Какое–то время мы молчали. Повисла резонирующая тишина – подходящий вакуум, где я мог слышать лишь биение наших сердец. Кончиками пальцев он рисовал круги на моей спине, а я прижался носом к его шее и вздохнул. Я оторвался от него, перевернул нас на бок, и, обнимаясь, мы задремали.

Когда я проснулся, его лицо находилось в нескольких миллиметрах от моего лица, и он таращился на меня. Я откинул его волосы со лба и никак не мог отвести от него взгляд.

– У тебя глаза с золотистыми и коричневыми крапинками, – пробормотал я.

Он улыбнулся.

– Знаю.

– Никогда не видел их так близко.

Он нежно меня поцеловал.

– А у тебя глаза цвета пирога Гиннесс с говядиной.

Я зашелся в хохоте.

– Ты голодный.

Он ухмыльнулся.

– Очень.

– Приготовлю тебе что–нибудь. Оставайся здесь, я приведу себя в порядок и принесу тебе поесть.

Не успел я от него отстраниться, как он завалил меня обратно. Лицо его было всего в миллиметре от моего лица.

– Все было идеально. Мне нужно, чтоб ты знал. Все было, как ты и говорил. Именно так, как я и думал. И даже лучше. Я люблю тебя, Кэл. Я никогда раньше не занимался любовью, но ведь было именно оно, да?

Я кивнул.

– Да, думаю, да. – Я сладко его поцеловал. – Никогда и ни с кем я такого не испытывал. Такой связи. То есть для меня никого никогда и не существовало. Только ты. Всегда ты. С четырнадцати лет, когда ты признался, что тоже предпочитаешь парней.

Его губы медленно растянулись в улыбке, а глаза засияли легкостью и счастьем.

– У меня то же самое.

Он позволил мне скатиться с кровати. Я избавился от презерватива и натянул штаны, а он все не отрывал от меня взор.

– Ты в порядке? Глазеешь на меня, как на кусок мяса.

Обернутый в простыню, он смотрелся превосходно и безо всякого стыда ухмылялся. Он закинул руки за голову.

– Ага. Тебе стоит привыкнуть. Мне может потребоваться время, чтоб прекратить. Несколько лет я мечтал коснуться тебя, и приходилось прятать руки в карманах. – Он закусил губу. – А теперь больше не придется. В смысле прятать руки в карманах.

Я усмехнулся.

– Нет, не придется. Можешь прятать их в моих карманах.

Он довольно вздохнул и еще примерно с минуту меня разглядывал. Когда наши взгляды наконец–то встретились, он ухмыльнулся.

– Что там с моим сэндвичем?

– Пошел на хрен.

– Только что оттуда. Сначала сэндвич, потом второй раунд, да? Такой же был план?

Я улыбнулся.

– Такой.

– Тогда давай побыстрее. Тебе не кажется, что мы потеряли достаточно времени? Типа лет десять. Нам надо наверстать.

– Полагаю, мне придется по–настоящему привыкать к твоему командирскому тону.

Он усмехнулся.

– Ты терпишь его много лет. Думаю, ты справишься.

– Не сомневаюсь.

– Кэл?

– Да?

– Сэндвич.

Я фыркнул.

– Да–да.

Я сделал ему сэндвич с ветчиной и помидором, взял сок, виноград и упаковку чипсов и на подносе потащил все обратно. Я ожидал какого–нибудь хлесткого комментария, но услышал лишь сопение. Я задумался: он что, лежа в моей постели, не спал всю ночь и трясся от страха? Сейчас он лежал на животе, левая нога согнута в колене, руки под подушкой, а простыня открывала две идеальные ямочки на спине. Никогда их раньше не замечал.

Я поставил поднос на прикроватный столик, опустился на колени и пополз вверх по его ногам. Прижался губами к ямочке над левой ягодицей, потом на правой стороне и направился вверх по позвоночнику. Поцеловал его в шею, а он в ответ издал стон.

– Все еще хочешь есть? – пробормотал я.

– Х–м–м, – сонно протянул он.

– Еда? Или сон?

– Все сразу.

Я слез с него и поставил рядом с ним поднос с едой. Он перевернулся и прислонился к изголовью кровати, а я вернулся на кровать, сел рядом с ним, вытянув ноги, и поставил поднос на колени. Протянул ему половину сэндвича, и он одобрительно замурлыкал. Я съел другую половину, затем оторвал ветку винограда и вручил ему.

– Доказанный факт: виноград эффективен для выносливости. Ну, знаешь, на потом.

Он закинул ягоду в рот и лопнул.

– Да неужели? А я уж решил, что ты сравнишь их с тестикулами и захочешь посмотреть, как я возьму одну из них в рот.

Я рассмеялся.

– Только одну? Я надеялся на две.

Он оторвал две виноградины и вобрал их в рот, по одной за раз. Затем умело их облизал и издал неприличный гортанный звук. Я таращился на его рот до тех пор, пока его губы не растянулись в ухмылке. Он откусил виноградину, вырывая меня из развратных мечтаний, и засмеялся.

– Понятия не имел, что ты так легко ведешься, – произнес он.

Я отпил сока, надеясь, что он не обратил внимания на мои пылающие щеки. И тут я вспомнил, что мне больше не надо от него прятаться. Я посмотрел на него и изрек:

– Только на тебя.

Взгляд Троя смягчился, и он погладил мою руку.

– Обещаешь?

– Что?

– Что только на меня, – внезапно серьезно пояснил он.

– Да, только на тебя. Вернее, на тебя и коммандера Стива Макгарретта.

Трой захохотал, правда, напряженно, и его глаза светились неуверенностью. Я знал этот взгляд. Ему нужен был честный ответ.

Наши взгляды встретились, и я глубоко вздохнул.

– Трой, ты меня знаешь. Я встречаюсь только с одним человеком. Я не хочу все испортить.

– Хорошо, – облегченно вздохнув, сказал он и тяжело сглотнул. – Кэл, я никогда не смотрел на других парней. Никогда. То есть другие парни имели место быть. – Он содрогнулся. – Но никто из них не заменил тебя.

Я прильнул ближе, коснулся ладонью его лица и поцеловал.

– Трой, ты – все для меня. Не только на выходные, не для периодических встреч без обязательств. Думаю, все могло бы продлиться вечно. Так что тебе лучше привыкнуть.

От застенчивой улыбки на его щеке появилась ямочка.

– Ты будешь делать мне сэндвичи, когда я проголодаюсь?

– Всегда.

Его голос понизился на октаву.

– И трахнешь меня так же, как чуть раньше?

– Когда захочешь.

Он облизнул губы, и его зрачки расширились.

– Кэл…

– Да?

– Я высижу с тобой «Полицию Гавайев», – совершенно серьезно проговорил он. – И в любое время отвезу тебя на рыбалку. Я не особо умею говорить, но попытаюсь рассказывать тебе, насколько ты замечательный. И мы вместе сможем отремонтировать твой дом. Ну, ты можешь, а я помогу или посмотрю. Без разницы. И ты тоже будешь что–то делать для меня, например, готовить сэндвичи, и я буду чувствовать себя особенным, потому что ты думаешь обо мне. Я тоже хочу что–то для тебя делать. Хочу стать лучшим человеком из–за тебя, для тебя. – Он пожал плечами. – Прости, я должен был выговориться. Если б не сказал сейчас, вряд ли смог бы потом.