Я фыркнул.

– А твоим кантри–членоглотам придется оторваться от своих банджо, чтоб почистить единственный зуб щеткой, которой они делятся с кузеном.

Трой рассмеялся.

– Что не так с банджо?

– То есть единственный зуб и щетка напополам с кузеном тебя не парят?

Он покачал головой и хохотнул.

– Просто захлопнись и слушай свою дерьмомузыку.

***

Когда Трой вырулил на грунтовую дорогу, я выскочил из внедорожника и открыл ворота. Он проехал, ворота я запер и забрался обратно в машину. Трой улыбался.

Мне была знакома эта улыбка – из разряда «приехали порыбачить», «выходные без мобильной связи» и даже «вечер пятницы в компании футбола и пиццы». Она была заразительной.

Территория, на которую мы въехали, по размерам была акров двести, в основном холмистая, с разросшейся растительностью. Место идеально подходило лишь для рыбалки и разведения коз. Владельцы приобрели его несколько лет назад, намереваясь проводить здесь выходные, но мне нравилось, что домов поблизости не наблюдалось. Мне нравилось здешнее уединение.

Грунтовая дорога вела сквозь заросли вокруг склона холма, и по ней мы пробрались к реке. Нашли неплохое местечко недалеко от воды, где обычно устраивали лагерь, а выложенный из камней круг до сих пор хранил уголь, оставшийся с нашего последнего визита.

Трой остановил внедорожник в задней части стоянки и выбрался из него, вытянул руки над головой и улыбнулся. Его футболка задралась, открывая обзор на темную дорожку волос, пробегавшую от пупка до пояса его…

– Собираешь вылезать? Или будешь рыбачить отсюда?

Я показал ему «фак» и выбрался из тачки. Плеск воды и согревавшие кожу солнечные лучи вызвали улыбку.

– Разобьем лагерь? Или проверим клев?

Трой хмыкнул и открутил крышку с держателя удочек.

– Сам–то как думаешь?

Я улыбнулся. Вопрос действительно был глупым.

– Принесу балансиры.

***

Мы прошлись вверх по течению в поиске места поглубже и разместились на берегу на расстоянии примерно пятнадцати метров друг от друга. Мы почти не разговаривали, изредка общаясь лишь тихим бормотанием или простым кивком. Стояла полнейшая тишина, единственными звуками были шелест воды, стрекот сверчков и пение птиц. Солнце припекало, а без конца летавшая туда–сюда леска успокаивала мои спутанные мысли.

Пришлось признать: как бы мне ни нравилось рыбачить, наблюдать за Троем было еще интереснее. Он стоял на берегу, плавно забрасывая леску и вытягивая ее назад. Правая рука и плечо напряжены, мышцы бугрились при каждом изящном движении. Одет он был в футбольные шорты и старую футболку, которую носил уже лет сто; бейсбольная кепка идеально сидела на голове. Возможно, люди не видели в нем ничего особенного – слишком мужественный и простой для большинства городских геев – но, как по мне, выглядел он отлично. А потом, освещаемый солнышком, он улыбнулся мне.

Ага, я просто обожал рыбачить с Троем.

Мне с ним было спокойно. С компанией друзей было, конечно, весело, но вдвоем с Троем было легко. Никакого неловкого молчания, никакой нездоровой потребности заполнить тишину болтовней. Мы просто наслаждались компанией друг друга. Иногда он приезжал ко мне и заваливался на диван, словно он – его собственность. Или я приезжал к нему и подавал инструменты и прочую ерунду, пока он ремонтировал двигатель своего внедорожника. Нам не обязательно было разговаривать. Нам просто требовалась компания друг друга.

Какое–то движение привлекло мое внимание, после чего донесся всплеск воды.

– Вау, – воскликнул Трой, яростно наматывая катушку.

– Да ты прикалываешься, – заорал я. – Мы даже часа здесь не провели!

Трой рассмеялся, сражаясь с рыбой и пытаясь ее вытянуть. Я намотал свою леску и покачал головой.

– Каждый раз. Каждый раз у тебя клюет раньше.

Трой положил форель на берег. Рыбка была симпатичной, приличного размера.

– У меня есть навыки, – со смешком ответил он, потом подобрал рыбешку и позировал с ней, как для фотографии, широко и по–дурацки лыбясь.

– Выкуси, а?

– Да–да. Это я тоже умею очень хорошо. Или мне так говорили.

Я фыркнул, несмотря на нежелание думать о парнях, что побывали в его постели. Он выбрал их, а не меня…

Трой с рыбой в руках подошел ко мне.

– Господи, Кэл, ты выглядишь так, будто у тебя украли последний доллар. Все дело в шутке про отсос? Или в том, что я первый поймал рыбу? Опять.

Я со всей дури пихнул его в плечо.

– Пошел к чертовой матери.

Он со смешком ответил:

– Я поймал, а ты можешь выпотрошить и почистить.

– Отвали. Ты знаешь правило: кто поймал, тот и чистит.

– Я изрядно потрудился, чтоб у тебя вечером был ужин. Это меньшее, что ты можешь сделать. – Он отправился вдоль берега к лагерю, а я последовал за ним, наслаждаясь видом на его спину и задницу. – Знаешь правило ужина: я готовлю, ты убираешь.

– Когда же ты готовил мне ужин?

– Я приношу пиццу, что фактически одно и то же.

– Какая чушь. Ужин подразумевает три смены блюд.

– Вечером будут тебе три блюда, – горделиво произнес он. – Рыба и два пива. Итого три, верно?

Я расхохотался.

– Если верить тебе, да.

– Окей, давай заключим сделку. Я приготовлю тебе ужин из трех блюд.

– Пицца, чесночный хлеб и пиво не считаются.

Он фыркнул.

– Черт. Нет, настоящий. Нормальный такой ужин из трех блюд. Закуски, основное блюдо и десерт. В следующие выходные.

– В чем подвох?

– Никакого подвоха. Просто правило ужина: я готовлю, ты убираешь.

– Блин, спасибо.

– А потом ты сделаешь то же самое для меня. И чтоб ты знал: у меня большие ожидания.

– Смахивает на финал «Лучшего повара Америки».

– Скорее на финал «Железного шеф–повара». Ты выберешь ингредиенты, из которых мне придется готовить. А потом я выберу ингредиенты для тебя. Разве что не будет звучать японская речь с английским дубляжом.

– Ты слишком много смотришь телевизор.

Обернувшись через плечо, он ухмыльнулся.

– Если только порнуху. Что напоминает мне проверить обновление подписки.

Я зашелся в хохоте.

– Не дай бог она закончилась.

– Ну, не у всех есть очередь из парней, как у тебя.

Я остановился.

– У меня нет.

Он обернулся. Если он и обеспокоился моим оскорбленным видом, то не повелся на него. И ухмыльнулся еще шире.

– Ох, Кэл. Не веди себя так, будто забыл.

– Сколько же в тебе дерьма. – Я зашагал вперед и, проходя мимо, вновь двинул его по плечу. Он рассмеялся и с легкостью меня догнал. Мы вернулись в лагерь и бок о бок приблизились к машине. Я до сих пор ворчал под нос, а он до сих пор улыбался.

Трой обернул рыбу и убрал в «эскимосика⁴». И хлопнул в ладоши.

– Вперед, мистер «я меняю бойфрендов, как перчатки». Поможешь мне с тентом.

– Что? И никаких шуточек про тент?

– Мне не двенадцать. Кроме того, эрекция в кемпинге – не повод для шуток. А интенция.

Я моргал. Он ждал.

– Понял? Ин–тен–ция.

Я вздохнул, но, в конце концов, засмеялся.

– Как же не смешно.

– Тогда почему ты ржешь?

– Потому что ты идиот.

Он ухмыльнулся, и мы начали устанавливать палатку. Предполагалось, что она достаточно большая для шести человек, в чем я очень сомневался. Разве что этим шестерым лет по пять.

Я раскатал свой надувной матрас и прикрепил к нему коннектор. И заметил, что Трой пялился на меня.

– Ты же не серьезно.

Теперь я ухмылялся.

– Черт, конечно, серьезно.

– Если б здесь были Роббо и Мик, они стебали бы тебя годами.

– Потому я его и привез. Знал, что их здесь не будет, – пояснил я. – И вообще, на земле спать жестко. Он двуместный, так что ты тоже поместишься.

– Рядом с тобой?

– Да, а что? Страшно? – спросил я, пошутив лишь наполовину. – Если верить твоим словам, до хрена парней убили бы за такую возможность.

Трой расхохотался, и его щеки окрасились в розовый цвет. Не совсем такой реакции я ожидал.