Менять правила по ходу игры - это так божественно!

- Так никто меня и не принуждает, - выкрикнула рыжая и шагнула вперед, будто драться собралась. - Должна войти и войду, и только попробуй меня остановить!

- Милое дитя, разве стала бы тебе мешать та, что привела тебя в этот мир, который так нуждается в тебе сейчас, - теперь божественный голос так сочился нежностью, что у меня зубы заныли, - Но разве не хотелось бы тебе сполна насладиться зрелищем этого великолепного рассвета, последнего в твоей жизни?

- Делать мне больше нефиг, только рассветами любова... - вскинулась было Избранная, но осеклась на полуслове. - Стоп, как это - последним?

- А это мы еще посмотрим! - ухмыльнулась я, - Двигай в храм, рыжая, и ничего не бойся. Лучезарная мне желание обещала, если тебя приведу. Любое желание, понимаешь? Так я и пожелаю сейчас, мало никому не будет!

- Стоит ли верить той, для кого лгать так же естественно, как дышать? - покачала головой Сиятельная, заступая дорогу двинувшейся было к двери Храма рыжей, - Заставь ее снять покрывало и ты увидишь, что других желаний, кроме желания выжить, у этой змеи нет и быть не может.

- Бред собачий! - Рявкнула рыжая и даже ногой топнула сердито, - Да она меня сто раз из дерьма вытаскивала, а ты... да что ты знаешь вообще! Все, хватит мне зубы заговаривать! Свали с дороги, или я за себя не отвечаю!

- О, какая трогательная преданность!  - Притворно восхитилась богиня, подходя ближе, и победоносно указала на узкий край солнца, уже показавшийся над горизонтом. - Жаль, что ей суждено пропасть впустую. Рассвет наступил, а Избранная так и не переступила порог Храма и значит...

- Место, где мы сейчас стоим, называют Внешним Храмом, - вдруг напомнил о себе Ингвар, о котором все забыли, - значит, обещание выполнено.

И тут же захрипел страшно и упал, отчаянно царапая горло скрюченными пальцами.

- Тогда вот тебе мое желание, Светлейшая! - я шагнула вперед, загораживая от божественных глаз корчившееся на камнях тело, - Желаю, чтобы ты слушалась меня во всем и делала все точно, как я скажу! А теперь отпусти его!

Хрип тут же затих.

- Что, думаешь, победила? - Зло выплюнула богиня и вдруг осела на пол, будто сломалась и закрыла лицо руками. - Давай, приказывай! Вылечить тебя? Дворец тебе хрустальный построить? Гору золота насыпать?

- А прикажи ей, чтоб она сдохла! - кровожадно предложила Избранная, - Пофиг, что бессмертная, пусть все равно пытается!

- Этот бедный больной мир вряд ли переживет последствия этих попыток, - отказалась я и даже попыталась усмехнуться, - Да не может она ничего, не понятно разве? Могла бы, так пришибла бы меня сразу, как только я желание загадала. Хэй, Божественная! Идем, пора ритуал начинать!

- Ты с дуба рухнула? - удивилась рыжая, - Какой еще нафиг ритуал?

- Тот, ради которого тебя сюда выдернули, - честно объяснила я. - надо же как-то эти ворота между мирами открыть.

- Да пошел он к черту этот ритуал с богиней на пару, - заупрямилась Избранная, - Нам то с этого какой профит теперь? Валим, пока местные не набежали. Пожрать купим. У меня тот кошелек так и не забрали, прикинь? Там золотых штук двадцать точно! Самого дорогого доктора тебе оплатим. Пошли, а?

- Некуда нам с тобой идти, рыжая. И незачем, - просто сказала я и сдернула с головы покрывало.

Избранная сдавленно вскрикнула и попятилась. Пролепетала беспомощно:

- Я же говорила, что к доктору надо...

- Правильно говорила, - я попыталась ободряюще улыбнуться, но получилось плохо. - Была я у доктора, рыжая. И он сказал, что это вообще не болезнь. Это просто силы из меня ушли. Видишь ли, какая штука: чужакам в этом мире туго приходится. Вон богиня об этом лучше всех знает. Правда, Сиятельная? Без подпитки, рыжая, ты бы долго не протянула, так она нас с тобой и связала. Теперь у нас с тобой на двоих одна жизнь. Моя вот-вот закончится, сама видишь, ну и твоя с ней вместе.

- Как-то не срастается, - недоверчиво прищурилась Избранная, и ткнула пальцем в сторону богини, - Эта сколько тут уже, пару веков? И хоть бы хны ей, хоть и не местная.

- Да где ж ничего, когда она со всего мира жизнь тянет, - зло буркнула я. - Меня на десять дней хватило, мира, вон, на тысячу лет, а конец все равно один. Вот потому и говорю, что пора бы погань эту за двери выставить. Мы-то с тобой один пес уже отбегали свое, а остальной мир, может, еще и выкарабкается.

- Ну, и чего стоим тогда? - Ухмыльнулась вдруг Избранная, - Пошли мир спасать. Слушай, ну что за сволочизм, а? Я, конечно, мечтала совершить такое, чтобы ого-го и для всех сразу, но не так же! Ай, да пофигу уже. Хоть что-то в жизни до конца доведу.

Только решиться одно дело, а сделать - уже совсем другое.

До чуть приоткрой боковой двери храма было шагов двадцать, а мне казалось, будто мы уже идем целую вечность. И в голову лезли разные глупости. Вспомнилась старая серебряной монете, выловленная из реки, затертая и тусклая. Как приятно было греть ее в ладони, представляя все те немыслимо чудесные вещи, какие можно за нее купить. Еще вспоминалась любимая легенда Империи о добрых богах, что непременно исполнят твое желание, если в день Перехода принести в Храм свое самое главное сокровище. И еще я вспомнила, как одна глупая девчонка сбежала от родителей, сама добралась до Храма и громко-громко прокричала свое самое главное желание, чтобы уж точно услышали добрые боги. Очень та девчонка хотела стать величайшим проводником во всем мире, чтобы мама могла гордиться. Эта девчонка еще заблудилась на обратном пути и полночи рыдала на чужом крыльце, пока не поняла, что полученный урок стоит куда больше, чем она за него заплатила. Странная все-таки штука жизнь: теперь то, что от той девочки осталось, снова притащилось в Храм и желание заветное припасти не забыло. Разве не смешно?

В этот раз Храм показался мне совсем другим: мрачным, затхлым и каким-то заброшенным. Окон в храме не было и тусклый утренний свет, проникающий через узкую боковую дверь лишь чуть разбавил клубящийся под древними сводами мрак, сделав его из черного грязно-серым. Лампа в руках Избранной раскачивалась, и наши длинные тени плясали по стенам, превращая мозаичные картины цветущих садов и золоченых дворцов в занавешенные черным дымом пожарища.

- Ну и местечко! Здесь всегда так мрачно? - подала голос Избранная, и эхо тут же подхватило его и разбило о далекий потолок.

- Когда ворота откроют, будет светлее, - тихо откликнулась я, и зачем-то принялась торопливо объяснять, будто оправдываясь: - В дни Перехода тут не протолкнуться от просителей, но в другое время входить в Храм запрещено, вот жрицы и не тратятся на лишние светильники.

- Я думала, тут алтарь будет или что-то типа того, - тоже понизила голос рыжая и завертела головой, будто пытаясь высмотреть в совершенно пустом зале тот самый «алтарь», чем бы он ни был. Заметила решетку, прикрывающую яму для приношений, вскинулась испуганно: - Это что, жертвенный колодец? Меня что, подвесят над ним, и...

- И жрицы семью потами изойдут, отмывая свои денежки от твоей драгоценной крови, - хмуро подхватила я. - Там под решеткой желоб, ведущий в сокровищницу и он для монет, а не для того, что ты себе вообразила. Я думаю...

- Подойди ко мне, дитя, - невыносимо сладкий голос Светлейшей прервал меня на полуслове, - Здесь и сейчас свершится твое предназначение.

Потом она добавила что-то еще, да только у меня вдруг заложило уши и стало невыносимо трудно дышать, будто весь воздух в Храме разом превратился в воду. Вдруг оказалось, что я бреду на голос, двигаясь так, будто вместо тела у меня деревянная колода, а Избранная ковыляет рядом таким же манером. На богиню я тогда старалась не смотреть, чтобы не лопнуть от распиравшей меня злости. Вместо этого, в пол уставилась и плиты считала. Тогда и заметила, что пол у ворот весь в еле заметных канавках, будто давным-давно здесь волокли нечто большое и тяжелое. Потом то, что держало меня и заставляло двигаться немного ослабло, но не ушло совсем. Чувство было такое, будто меня кто-то невидимый и огромный в кулаке держит и сейчас этот кулак чуть-чуть разжался.