Хозяин дома, совсем как недавно гость, посмотрел на часы.

— Так или иначе, — проговорил он, — для начала нам следует убедиться, что между моей дочерью и вашим сыном не было ничего, что могло бы все погубить. Это сейчас главное. А остальное…

Он, запнувшись, махнул рукой. Герцог эль Хаарт согласно склонил голову и поднялся.

— В таком случае, — проговорил он, — я поспешу откланяться. Как только Нейлар придет в себя настолько, что сможет произнести хотя бы два слова, мы получим исчерпывающий ответ. Тогда и решим, что делать дальше.

— Да, — безжизненно отозвался барон Д’Элтара. На что-то большее его уже не хватило.

Глава XXI

Над Туманным хребтом полыхало багровое закатное зарево. Отрезанное от земли черной скалистой стеной небо казалось нестерпимо ярким и горячим, как пламя нижнего мира. «И опять ни намека на дождь. Плохи наши дела», — подумал Астор Д’Алваро, опуская вниз затуманенный взгляд.

В углах террасы старого поместья давно залегли глубокие тени, пронизанные красноватыми всполохами последних лучей заходящего солнца, а темные силуэты вязов, еще недавно сверкавшие медью, налились чугунной тяжестью. Ночь приближалась. Душная, тихая — слишком тихая даже для пограничья. Не слышно было тягучих, заунывных песен крестьян, не лаялись друг с дружкой через заборы истомленные дневной жарой псы, не шелестели жесткие листья лавра… Засуха грядет. Она уже перешагнула через порог, простерла свои костлявые руки над Геоном, ведя за собой в поводу снежную зиму и голод. Предгорье, конечно, выстоит. И Разнотравье тоже. «А мы?»- снова подумал маркиз, хотя ответ на этот вопрос и так был ему известен.

— Брось, Астор, — сказал Карлос Д» Освальдо, по мрачному лицу друга угадав его мысли, которые в последнее у время у всех были одни и те же. — Сейчас только начало августа, погода еще успеет смениться. И до зимы далеко.

— Ближе, чем хотелось бы, — скрипуче отозвался хранитель второй заставы. — Ты же видишь, что стало с землей. Всё к демонам пересохло, река обмелела так, что курица вброд перейдет!..

Барон Д» Освальдо неопределенно взмахнул рукой.

— Если совсем припрет, пошлем запрос в столицу, — ответил он. — В конце концов, есть маги. Ты слишком торопишь события, Астор. Выпей и не трави себе душу понапрасну, от того, что ты сам себя с потрохами съешь, небо дождем не прольется.

Он взял в руки пузатый кувшин и разлил по стаканам остатки разбавленного вина. Пить чистое в такую жару было издевательством над самим собой, а не пить вообще уже не выходило. Как бы барон ни старался держаться, как бы ни фыркал, пеняя соседу на его излишнюю мнительность, в душе он полностью был с Астором согласен. Лето не задалось с самого начала, и конец его тоже виден, причем весьма неутешительный — даже если боги все-таки смилуются над ними и пошлют Геону дожди, урожай все это уже не спасет. Пашни превратились в камень, их практически нечем поить, а это значит, что и накормить они в суровую пору вряд ли кого-то смогут. Хранитель первой заставы поднес к губам свой стакан и залпом осушил его.

— Еще? — спросил Астор.

— Пожалуй. Домой мне не к спеху, — Карлос покосился на почти слившуюся с густыми сумерками подъездную аллею и откинулся в плетеном кресле, вытянув ноги. — Так-то я, может, и на ночь бы у тебя остался.

Маркиз пожал плечами.

— Оставайся, — предложил он. — Я буду только рад. А то сижу здесь, как сыч, что дома, что на заставе — одни и те же рожи. Да и когда ты последний раз с ночевкой заезжал? Весной?

— Наверное, — Д» Освальдо прикрыл веки. Маркиз, окинув взглядом стол, дотянулся до кувшина, потряс его и развернулся в сторону распахнутых дверей.

— Гарет! — повысив голос, крикнул он. — Еще вина! И льда наколи побольше!

— Сию секундочку, ваше сиятельство… — эхом донеслось откуда-то из недр дома. Астор, по примеру друга, тоже откинулся на спинку кресла.

— Вчера, я слышал, ты у Вэйделлов гостил? — обронил он. Карлос, поморщившись, запрокинул голову к затухающему небу.

— Гостил.

— Понятно. А третьего дня — у Дэшела. Совсем стало невмоготу?

На лице барона снова мелькнула гримаса раздражения.

— Да не то чтобы, — нехотя ответил он, открывая глаза. — Так. Опротивели… Все до единого, не поверишь, опротивели — и глядеть не могу, и говорить не могу!.. Одна ревет с утра до ночи, второй за юбку ее цепляется, третий ходит, как аршин проглотил — «Да», «Нет», «Как вам будет угодно, батюшка»… А четвертый вздумал чахнуть ни с того ни с сего, одни глаза уже остались. И виноватый на всех я один, чего проще! С-семья… Тьфу ты!

Карлос в сердцах сплюнул прямо на пыльные доски террасы. Друг, не обратив на это внимания, задумчиво сощурился:

— Ну, положим, повод у них все-таки есть. Как минимум у Абель и Диаса — так точно. Она-то действительно виновата, ладно. А мальчишку за что? Сам же говорил, мать науськала, много ли он понимает?.. Да и Кайю ты уже в Мидлхейм отправил.

— Отправил, — подтвердил барон без всякого выражения. — А что с того толку? Будто ты Абель не знаешь! Уж она найдет, чем еще мне в лицо-то ткнуть, а то и в спину, с нее, верно, станется… Надо оно мне, скажи, чтоб из Диаса второй Санто вырос? Энрике себе на уме, так то я уж как-нибудь переживу, а ты посмотри на Санто! Шестнадцать лет — и баба бабой! Весь в мать! Нет уж, ты, Астор, как хочешь, а мне и одной дочери хватит. При том, что как раз у нее яйца покрепче будут, чем у всех моих сыновей!

— Ну, — хмыкнул маркиз, — это уж ты хватил, дружище. Не знаю, как насчет младших, но Энрике…

Карлос сердито раздул ноздри и выпрямился.

— Да все хороши! — отрезал он. — А Диаса я решил к сестре отправить, так и отправлю! Пусть хоть уревутся все, заодно с матерью! Довольно они мне печень грызли… Тьфу ты! Вот напомнил же, да еще и к ночи, какой ты друг после этого?

Астор улыбнулся краешком губ.

— Остынь, — миролюбиво сказал он. — Решил так решил, кто с тобой спорит? Только ведь старшие через месяц в Даккарай уедут. Если и младшего отошлешь — один на один с главной бедой останешься. Одно дело жена, но мать?.. Не завидую я тебе, Карлос.

Барон зыркнул на друга из-под насупленных кустистых бровей и вновь откинулся на плетеную спинку.

— Еще бы, — буркнул он. — Тебе-то ума хватило в те силки не попасть. Гляди только, удачу не упусти! Графиня Вэйделл мне вчера насчет тебя целую плешь проела, белый свет ей не мил без Д’Алваро в зятьях!

Он коротко хохотнул. Маркиз рассмеялся:

— Да, милейшая графиня в своем репертуаре…

Позади развалившихся в креслах товарищей зашуршали юбки. Барон Д» Освальдо повернул голову и увидел поднимающуюся по ступенькам террасы девушку — миловидную, темноволосую, с пухлыми алыми губками. К высокой груди, едва прикрытой краем нижней сорочки, что выглядывала из выреза платья, девица прижимала кувшин. Взойдя на террасу и поймав на себе пристальный взгляд гостя, она с наигранной стыдливостью опустила ресницы. Потом обогнула маркиза, словно невзначай задев округлым бедром его плечо, поставила вино на стол и сладким голосом осведомилась, не желают ли господа к нему какой-нибудь закуски? Д» Освальдо крякнул. Девчонка была что надо, и лично он вполне себе желал. «Новая, что ли? — подумал Карлос. — Весной я ее вроде бы тут не видел… А у Астора, однако, губа не дура» Он украдкой метнул взгляд на друга, но ответной реакции не дождался.