Договорить он не успел. В лицо маркизу ударила горячая воздушная волна, свет из бойницы померк на мгновение — и россыпью бликов ударил в глаза, отразившись от черной глянцевой чешуи. Мимо башни, едва не задев ее крылом, с ревом пронесся оседланный штурмовик. Астор отшатнулся назад.
— Какого… — выдохнул он, меняясь в лице. — Фабио, чтоб вас всех разорвало! Кто выпустил дракона?!
Командир гарнизона одним прыжком пересек комнату и рванул на себя дверь. Снаружи до маркиза донеслись возбужденные голоса дозорных. Не тратя времени попусту, Астор выскочил следом, заморгал, щурясь от яркого света, и услышал:
— Это не наш…
— И не его высочества, — приглядевшись, понял маркиз. — Погоди, да там уже второй на подходе?
Фабио не ответил. Застыв у края стены, он вглядывался в небо, и сквозь загар на его лице медленно проступала бледность. Астор приложил ладонь ко лбу. Пронесшийся мимо башни штурмовик круг за кругом набирал высоту, тряся тяжелой башкой и норовя сбросить подпрыгивающего в седле наездника, а со стороны первой заставы стремительно приближался еще один дракон. Почти поравнявшись все с той же башней, он круто забрал вверх и ринулся наперерез брыкающемуся собрату. Сквозь рычание и громкое хлопанье крыльев до ушей маркиза донеслась знакомая площадная брань. Астор вытянул шею.
— Карлос! — воскликнул он, наконец разглядев второго наездника. Барон Д» Освальдо его, разумеется, не услышал. — А на первом Кайя?.. Ума они оба решились, не иначе!
Командир гарнизона молча смотрел на выделывающего в воздухе кривые зигзаги дракона. Зверь вел себя странно. И приросшей к его спине девушке стоило большого труда удержаться в седле — хотя скажи кто-нибудь Фабио еще минуту назад, что такое вообще возможно, он поднял бы его на смех. Кайя Освальдо была прирожденной наездницей. Даже самый норовистый дракон в ее руках становился шелковым, а в воздухе она всегда чувствовала себя уверенней, чем на твердой земле. Да и чему тут удивляться? Внебрачная дочь Карлоса Д» Освальдо появилась на свет буквально под брюхом отцовского штурмовика, выросла на заставе в окружении драконов, и с пяти лет поднималась в небо. А сейчас не могла справиться с тем, кого знала вдоль и поперек?
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал Астор. Ему не хуже друга были известны таланты Кайи. Да и штурмовик, вроде бы, тот самый, на котором отец ее всегда тренирует. Что за демон в него вселился?
— Может, помочь? — в напряженном голосе командира гарнизона дрожали нотки тревоги. Маркиз дернул щекой:
— Чем и как? Наши все по стойлам заперты, пока выведем, пока поднимем…
Он не договорил. Барон Д» Освальдо, выкрикнув что-то неразборчивое, вонзил тяжелые шпоры в бока своего дракона. Тот, нагнув голову, рванулся вперед. Мгновение — и два штурмовика сошлись морда к морде. Приподнявшись в седле, барон одной рукой перехватил беснующегося зверя под уздцы, а второй сорвал с пояса флягу. Выплеснул ее содержимое прямо в разинутую драконью пасть, что-то проорал дочери… Та приникла к седлу. Из пасти вновь затрясшего башкой дракона поползли хлопья розовой пены. Зверь дернул толстой шеей, рванулся вверх, потом в сторону, но тщетно — барон держал его крепко.
— Нажрался чего-то? — предположил маркиз. Командир гарнизона, не отрывающий взгляд от наездницы в небе, медленно кивнул.
— Похоже, — уже не таким деревянным голосом отозвался он. — Сейчас как раз желтозубка цветет, драконы от нее напрочь дуреют.
Штурмовик Кайи тем временем начал потихоньку приходить в себя. Перестал трясти башкой и вырываться, ровнее замахал крыльями — похоже, то, что было в баронской фляжке, пошло полоумному на пользу. Наездница в седле выпрямилась. Карлос Д» Освальдо что-то отрывисто скомандовал и, выпустив кольца узды из рук, развернул своего дракона. Дочь, слегка шевельнув поводьями, наклонилась к шее своего. Что-то ему сказала, похлопала по лопатке, и штурмовик, описав в небе плавную дугу, следом за собратом двинулся назад к первой заставе. Его все еще слегка заносило на поворотах, но по сравнению с недавними скачками это уже были сущие пустяки.
— Надеюсь, — проводив зверей взглядом, сказал Астор, — до ушей его высочества слух о сегодняшнем инциденте не дойдет. Кайя даже к заставе не приписана. И я еще молчу про все остальное…
Фабио едва заметно скривился. Ему было хорошо известно, что ждет барона Д» Освальдо, если об этом узнают не те люди. Кайя не просто «не приписана» к первой заставе, она там даже какой-нибудь прачкой не числится. А садиться на дракона и, тем паче, поднимать его в небо имеет право только действительный наездник — в чине не меньше младшего офицера. Дочь барона чинов не имела. И пускай по мнению Фабио она была лучше многих, но следственную комиссию это вряд ли сможет убедить. Устав есть устав, он один для всех.
— И где, паразит, желтозубку нашел? — с внезапной злостью прошипел командир гарнизона. — Она же только в предгорьях растет!
Маркиз Д’Алваро вопросительно приподнял брови, но, встретив в ответ лишь знакомый колючий взгляд, счел за благо промолчать. Он догадывался, что будущее барона заботит Фабио в последнюю очередь. А то, что давно уже заботило в первую… Увы, тут командующему заставой можно было только посочувствовать.
Глава XII
Над родовым поместьем Освальдо сгущались черные тучи. Только не те, которых так ждали крестьяне и рассыхающаяся на глазах земля — дом затих, словно пригнувшись, слуги попрятались по углам, а в каминной зале на втором этаже уже посверкивали в спертом воздухе невидимые молнии.
Барон Д» Освальдо был в ярости. Он стоял у камина, широко расставив ноги и по-бычьи нагнув голову: в левой руке зажата массивная трость, круглый металлический набалдашник которой медленно похлопывает по ладони правую, кустистые брови резко сдвинуты, лицо бурое…
— Последний раз спрашиваю, — глухо пророкотал барон. — Кто? Кто из вас, сопляков, Шенгу грызло едким корнем натер?
Застывшие навытяжку перед отцом трое юношей не проронили ни звука. Только старший, восемнадцатилетний Энрике, еще крепче сжал зубы. Барон окинул отпрысков мрачным взглядом.
— Ясно, — после паузы бросил он. Толстые короткие пальцы еще сильнее сомкнулись вокруг ствола трости. Затрещало дерево. Многозначительно качнулся в воздухе печально знакомый всем троим набалдашник. — Значит, по-хорошему не желаем? Ну, дело ваше. Энрике! Скидывай рубаху и к стене!
Сын молча повиновался. Двое других затравленно переглянулись. Баронесса, вжавшаяся в угол дивана позади мужа, прижала руку ко рту:
— Карлос!..
— Молчи, Абель! — повелительно рыкнул тот, закатывая рукава. — Тебя сюда не звали! А коли жалко — так вон она, дверь…
Он размахнулся. Набалдашник трости, коротко блеснув в закатном полумраке, с силой опустился на плечо Энрике. Тот вздрогнул, но устоял. Следующий удар пришелся под лопатку, заставив молодого человека впиться ногтями в стену и внутренне сжаться — позади опять свистнула в воздухе трость. У Энрике перехватило дыхание от боли. Отец знал, куда бить, и умел это делать.
