Почувствовав на себе чей-то взгляд, Рауль чуть повернул голову. И, встретившись глазами с венценосной бабушкой, безмятежно ей улыбнулся.
* * *
В небе зажигались первые звезды. Поникшая от дневного зноя листва садовых деревьев оживала, едва слышно шелестя под легким ветерком. На восточный пригород давно опустился вечер.
Было тихо — так, как бывает только в день парада победы, когда вся жизнь сосредотачивается в самом сердце Мидлхейма, а его окрестности пустеют почти что до самого утра. Народ веселится на площадях, в храмах поют благодарственные гимны, знать кружится в танце на королевском балу… Дома остаются лишь малые дети с нянюшками и воспитателями, да те, кто по здоровью или телесной дряхлости не может покинуть своих постелей.
Кассандра не относилась ни к тем, ни к другим, ни к третьим, но на парад ее, разумеется, не пустили. И теперь девушка, изнывая от скуки и терзаясь завистью ко всему свободному Геону, бродила по саду как неприкаянная, не зная, чем себя занять. Маркиз Д’Алваро уехал еще затемно, барон и баронесса Д’Элтара, взяв с собой старшую дочь, отправились в город сразу после завтрака. А младшая осталась одна в пустом доме — почти всем слугам был сегодня пожалован выходной. Даже словечком перекинуться не с кем! Старая нянюшка дремлет в гостиной у открытого окна, пара служанок на кухне чешут языки… Ну не приставать же к конюхам да привратнику?
Тяжело вздыхая и в красках воображая себе шумные, полные людей улицы Мидлхейма, девушка сорвала с ветки недозрелое яблоко. Посмотрела на него, повертела в руках и уронила в траву — есть не хотелось. Накрытый в столовой одинокий ужин так и остался почти нетронутым. «Хоть Крис бы дома оставили, — пасмурно подумала Кассандра, оглянувшись на тихий дом. — Она же все равно драконов не любит! На что ей сдался тот парад?» Новый вздох заглушил шорох платья. По лицу ласково скользнули прохладные листья, белым пятном выступила из густых сумерек знакомая мраморная скамеечка. Кассандра, подобрав юбки, присела на самый ее краешек, тоскливым взглядом окинула стены маленького домашнего храма и отвернулась. Не тот был момент для молитвы, да и смысла в ней тоже не было. «Спать ложиться еще рано, — думала Кассандра, ковыряя носком туфли землю. — Читать темно…» Тут она немного кривила душой. И книги, и рукоделие, всё это она уже пробовала. Но, как всегда бывает, когда голова занята совершенно другими мыслями, буквы складывались в слова, слова — во фразы, а смысл все равно ускользал, сколько не вглядывайся в страницу. С вышивкой и вовсе не задалось. Старая Шишша дремала в своем ящике и на попытки хозяйки хоть как-то ее растормошить отвечала недовольным шипением. А трогать нянюшку было себе дороже — сама в постель до ночи побежишь, только чтоб не выслушивать очередные нотации. Ну конечно! Кассандра же не Кристобель, образец чинной барышни. Старшая дочь барона не дерзит родителям, не ловит в саду ящериц, не ковыряется в тарелке и вообще глаз от земли не поднимает!.. Девушка сморщила сердитую гримасу. И сестрицу, и нянюшку она очень любила, но сейчас решительно всё вызывало у нее только глухое раздражение. Ей хотелось шума, музыки, веселья — а вместо этого были только молчаливый темный сад и невыносимое одиночество.
Потухший взгляд скользнул по зеленой изгороди. Нейл сегодня не придет. Герцог с герцогиней, так же, как Д’Элтары, сейчас во дворце, а за младшим эль Хаартом некому приглядеть, кроме брата. «Вот что за семейное рабство, скажите на милость? Неужто герцогу не по средствам взять для сына няньку? Подумаешь, маги! Будто бы среди них так трудно найти кого-то подходящего!..» Кассандра нахохлилась. Ей было скучно, тоскливо, на душе скребли кошки, да и Нейла она ждала домой целый год. А тут едва приехал, еще наговориться толком не успели, — и тоже под домашний арест попал. Ну, образно, понятное дело… Сын герцога эль Хаарта подложных писем никому не писал и семью не позорил.
Девушка понуро уставилась на мятые оборки своего платья. Она прекрасно понимала, что еще дешево отделалась, но от этого было не легче. Отцовское решение не принесло ни радости, ни спокойствия: при всей своей неопытности и наивности, Кассандра была не дурочка и прекрасно понимала, с кем ей предстоит встретиться на вступительных испытаниях. Что драконы? Пусть ее к ним в жизни не подпускали, но уж с крыльями она как-нибудь справится, спасибо Нейлу… А вот те, кто, подобно ей, будут бороться за бесплатные места!.. Лицо младшей дочери барона помрачнело. Она не знала еще, что ее ждет, но уже была уверена заранее, что ничего хорошего. Да и дядя говорил, что девушек в Даккарай берут неохотно. Одно дело явиться туда, будучи кем-то из рода Виаторов или имея за спиной батюшку с кошелем наперевес — и совсем другое соревноваться с заведомо более сильным противником, когда у тебя ничего нет, кроме мечты! «Я ведь даже толком не знаю, что у них там за «испытания», — с горечью поняла она. — А если на силу и ловкость? Дракон-то что, уж как-нибудь удержусь, да и необъезженного мне вряд ли дадут, но остальное?.. Что я им могу предложить, кроме теории?» Она задумалась. По этой части все было в полном порядке. Но ведь, наверное, теоретические знания кадетам и так преподают?.. Знать бы точно, к чему готовиться! «Да только мама с папой — не наездники, а дядя меня даже видеть теперь не хочет, — с грустью констатировала она. — И Нейл тут не помощник. А до конца лета едва три месяца наберется».
Носок туфли вновь ткнулся в мягкую землю у ножек скамейки. Кассандра, сгорбившись, подняла голову к небу. Оно стало уже почти совсем черным. И ему не было до нее и ее горестей никакого дела.
Глава VII
Несколько сотен свечей в огромных люстрах под потолком сияли так, словно не рукотворный огонь освещал бальную залу, а десяток маленьких солнц. В глазах рябило от обилия людей и от позолоты, которой покрыто было всё — резные карнизы, капители мраморных колонн, ряд кресел и диванчиков у левой стены, на которых чинно восседали придворные дамы старшего поколения… О вычурной золотой вышивке, густо покрывающей каждую оконную занавесь, нечего было и говорить. Золото было повсюду. На платьях, на шеях, на камзолах, на стенах, на потолке — даже самый воздух, казалось, мерцал золотистыми искрами. Разве что паркет уберегся, да музыкальные инструменты. Парад победы был одним из главных праздников в году, и ни правящая семья, ни придворные, ни приглашенная аристократия ради этого дня никаких средств не жалели.
Королевский оркестр заиграл кадриль. Астор утомленно прикрыл глаза, хотя ему больше хотелось заткнуть уши. Задорная, бравурная мелодия, которая когда-то так нравилась молодому маркизу, сейчас не вызывала у него ничего, кроме головной боли. Измотанному парадом наезднику претило это шумное веселье, эта ослепляющая, показная роскошь, эти танцы, эта музыка, все эти люди. Несмотря на распахнутые окна и двери, в зале стояла духота, до того насыщенная запахом свечного воска, пота и ароматических притираний, что маркизу мнилось — еще немного, и он попросту задохнется. Что и говорить, именины сестрицы по сравнению с этим кошмаром были еще цветочки!.. Маркиз с сожалением взглянул на нишу меж двух ближайших колонн. Она была занята тройкой молодых людей в щегольских камзолах. Возле остальных укромных уголков тоже хоть кто-нибудь, да маячил. А уж о том, чтобы сесть, нечего было и думать.
Будь его воля, Астор ни за что не появился бы на балу. Танцы остались в прошлом, вместе с молодостью и здоровьем, а ежегодное официальное приглашение на гербовой бумаге с вензелем королевы вернулось бы назад в Мидлхейм вместе с полным сожалений и благодарности за оказанную честь письмом, которое никого бы не удивило. Стефании Первой было известно и об увечье маркиза, и о его привычках. Он неизменно оказывал ей уважение, каждый год появляясь на параде, а она, помня его заслуги, никогда не требовала большего. Это был уже своего рода ритуал — который, увы, в этот раз пришлось нарушить… Астор, насколько мог, перенес вес тела на левую ногу и вытянул шею. Он пришел сюда не ради удовольствия и не ради королевы. А раз так, то надо закончить со всем этим поскорее. «Сколько же тут народу, — подумал маркиз, скользя взглядом по спинам, затылкам и лицам. — Словно весь Геон собрался. И где Герхард, наконец?..». Астор с досадой нахмурился. Ни перед началом парада, ни тем более во время, ни сразу после него отловить главу военной школы возможности у него не было. На коротком привале у храма Антара, когда собирались после службы отправляться назад в столицу, маркизу Д’Алваро тоже не удалось перекинуться с герцогом словечком — Герхард, как всегда, развел бурную деятельность, от которой было больше пустой суеты, чем пользы, и пока хромой ветеран до него добрался, момент был уже безвозвратно упущен. Пришлось отправляться на бал. И все бы ничего — насильно Астора никто во дворце не удерживал — но проклятый эль Виатор, не успев спешиться и раскланяться перед ее величеством, тут же смешался с толпой, да так, что найти его оказалось той еще задачей…
