Ольга понимала, что опасность позади, налетчик исчез, но что с Валерием – жив ли он, не ранен ли, – она не знала. Поэтому шла вперед медленно, непрестанно осматриваясь по сторонам, не раздастся ли откуда-нибудь стон или призыв о помощи. Вдруг мощный свет ослепил ей глаза.

– Руки! – раздался еле узнаваемый голос Валерия. – Слышишь, ты, сука, подними руки и выходи наверх, иначе я буду стрелять!

«Господи, он жив!» – мелькнуло у нее в голове, и она истошно закричала:

– Это я, это я! Валерий, это я, Ольга!

– Оля, это ты?

– Да-да, это я, Валерий!

– Господи, как ты сюда попала?

– Через дырку в заборе. Там есть лаз. – Она указала в темноту, где ребристыми боками проглядывал забор. – Валера, я подвернула ногу, помоги мне выбраться.

Он стал быстро спускаться, закинув на плечи ружье. Подойдя ближе, они не выдержали и бросились друг к другу. Она прощупала руками его голову, плечи и осипшим от волнения и потрясения голосом прошептала:

– Неужели ты жив? Я думала, что тебя убили. Так испугалась, что бежала как сумасшедшая. Он пролетел мимо. Чуть не сбил меня. Ну что, мы так и будем стоять?

Она легким движением руки освободилась от его объятий и попробовала ступить на больную ногу, но тут же вскрикнула. Сильная боль пронзила ее.

– Ну вот, героиня пришла в негодность. Не знаю, что теперь делать. Она развела руками, и тогда он, передав ей фонарь и закинув оба ружья за спину, легко подхватил ее на руки и понес из котлована вверх, на ровное место. Фонарь у нее болтался в разные стороны и неожиданно осветил то место, где, по всей видимости, только что кто-то работал. Там валялся какой-то инструмент и плотно набитый рюкзак.

– Смотри, он здесь что-то искал. Вон там рюкзак и какие-то инструменты.

– Потом, все потом… Вначале надо посмотреть, что с ногой.

Он поднял ее наверх, на секунду опустил, как аиста, на одну ногу и снова понес прямо к дому. Положив ее в прихожей на кушетку и сняв ружья, он стал осматривать ее ногу. Кажется, перелома не было.

– Олечка, это растяжение, сейчас повяжем эластичным бинтом, и ты сможешь ходить.

Действительно, минут через десять она уже смогла пройти в гостиную и попробовать какой-то предложенный им напиток.

– Это что?

– Это вино по рецепту графа Орлова-Чесменского. Готовится в Самаре фирмой Чебалиной. В нем есть и успокоительные травы.

– Валера, я успокоюсь только тогда, когда ты мне объяснишь, что здесь произошло. Кто в кого стрелял, и что за раскопки у тебя на участке? Там ведь остался рюкзак, что в нем?

– Подожди, я сейчас. Он может вернуться.

Валерий схватил свою трехстволку, выскочил из дома и, освещая фонарем дорогу, спустился в котлован. Найдя в заборе лаз, он заделал его брошенным со времени стройки деревянным щитом, подпер скатавшимися в цементе стропилами и, захватив рюкзак и инструменты, вернулся к Ольге. Понимая, что от нее полуправдой не отделаешься, и увидев во всей прелести ее отношение к себе, он решился рассказать все начистоту. Он и сам понимал, что молчать больше нельзя, иначе все может закончиться несчастьем, непоправимой бедой.

– Ольга, во-первых, спасибо тебе. Ты такая… В общем, молодец!

Я восхищен тобой. Я решил тебе все рассказать. Но у меня к тебе одна просьба: пока это строго между нами. Хорошо?

– Хорошо, хорошо, я никому ничего не скажу. Скажи, это что-то преступное, уголовное, раз ты боишься?

– Мне нечего бояться, это моя земля.

– Покажи, что в рюкзаке, золото?

Валерий быстро открыл в спешке брошенный рюкзак и вынул из него два камня величиной с ладонь.

– Что это такое?

– Если говорить по-научному, то это минерал из тремолит-актинолитового изоморфного ряда группы амфиболов, силиката кальция и железа. А по-простому этот камень называется – нефрит. Бывают светлые и зеленые оттенки. Это белый непрозрачный и чистый нефрит, похожий на легендарный лотос. На мировом рынке он ценится больше всего.

– У нас был такой, его нашел дедушка, – заговорила она, завороженно глядя на ладони Валерия, где, словно услышав себе оценку, камни стали переливаться и играть всеми цветами радуги.

– Китайцы говорят: «Золото имеет цену, нефрит – бесценен».

– Здесь почти полный рюкзак, сколько стоит все это? – спросила она.

Он взвесил на руке содержимое рюкзака и ответил:

– Поскольку это необработанные камни, то они стоят примерно около тридцати тысяч долларов!

– Господи, какое испытание.

– Не пугайся, нефрит – символ вечной любви. Это камень победы и бессмертия. Камень нельзя поцарапать даже сталью, он изгоняет искажения, лечит почки.

Валерий все больше увлекался и не мог остановиться:

– Говорят, из него сделан трон Будды. Подвеска из нефрита была у Александра Македонского. Когда он во время купания оставил ее на берегу Евфрата, удача его покинула. Мне повезло, во время копания фундамента я наткнулся на эти залежи. Полетаев, геолог по профессии, сразу понял, что это нефрит. Лабораторная проверка дала стопроцентный результат, это самый дорогой нефрит в мире. Потом он потребовал своей доли, и мы разошлись, когда его алчность превратилась в прямой бандитизм.

– Валера, милый мой, ты уверен, что то, что ты нашел, – это удача? – негромко спросила она и уставилась на него встревоженными глазами. – Ведь ты теперь мишень. Они от тебя не отстанут.

– Они, Оля, не отстанут и от вас, потому что линза нефрита от моего участка тянется к Горину, затем к вам, а дальше – к ферме, которую хотят выкупить люди Полетаева. Если они получат там якорь, то следом они будут любыми средствами выживать нас.

– Почему ты молчал все это время? Ведь если бы мы знали, то можно было принять какие-то меры, что-то предпринять. Возможно, что смерть Горина как-то связана с этим.

– Мне кажется, что Горин знал о нефрите и играл какую-то свою игру, которую вычислил Игнатов, – согласился Валерий, – цепочка идет через дагестанцев к Игнатову, а дальше, возможно, в Москву, на самый верх.

– Ты сам слышал, что ты сейчас сказал? При таком раскладе на какую игру рассчитываешь ты? У тебя есть выход и шанс?

– Я ездил в Ледовск, хотел подать заявку на лицензию и сделать ООО ПТП на поиск, разведку и добычу нефрита. Но в нашем Витумском районе внезапно приостановили право пользоваться лицензионными условиями. Генпрокуратура выявила нарушения законодательства о защите конкуренции. Конкурсы на право пользоваться месторождениями уже полгода как регулярно отменяются, но при этом фактически идет нелегальная разработка минерала на многие миллионы рублей. В нашем случае они рассчитывают именно на такой способ добычи. Убежден, пока не подкупят нас или не решат с нами как-нибудь иначе, лицензий в нашем районе давать не будут. Полетаев убедил своих подельников, что здесь большое месторождение, и они сделают все, чтобы его присвоить. Поэтому у меня нет никаких шансов создать компанию и работать легально. Вот почему я никому из вас ничего не говорил. Ты узнала первая и, надеюсь, последняя.

– «Узнала первая», смотри, какая честь! Ну и что из того, что я узнала? Тебя к черту убьют, а что буду делать я? У нас, судя по тому, что ты мне рассказал, и если здесь действительна еще присутствует и рука Москвы, практически нет выхода.

– Есть. Это сам нефрит. Во-первых, он защищает людей, которые его находят, и к тому же осуществляет главную заповедь: «Не волнуйся и не спеши: дней в году много».

Она помолчала и, оглядев все вокруг, сказала:

– Так, значит, этот дом и все, что в нем куплено, куплено на нефрит?

– Нет, часть я заработал на бирже.

– Ты игрок?

– Да, я играю на бирже.

– Господи, с кем я связалась? Ты, оказывается, совсем плохой мальчик.

– Таких «плохих мальчиков» во время недавнего обесценивания рубля в верхнем эшелоне власти было сколько угодно. Разница только в том, что они догадывались о курсе ЦБ, а я просчитывал технологически.

– И как это все происходило?

– Тебе правда это интересно?