В любом случае среднее время продолжительности любых моих отношений – около трех недель. Когда подруги мне на это указывали, я всегда приводила в пример Тревиса Фридмана, отношения с которым длились аж месяц с небольшим, но они всегда говорили, что это не считается, поскольку две недели пришлись на зимние каникулы.

Меня же все устраивало. Мы расставались (с моей или его подачи), пару недель я переживала, слушая женские поп-группы и заедая грусть мороженым, а затем, почти сразу, влюблялась в кого-нибудь еще, и все начиналось сначала. Мне это даже нравилось. Я искренне не понимала, зачем вообще заводить серьезные отношения в школе. Это же школа! Тут надо развлекаться, а встречаться с кем-то по-настоящему лучше начинать в университете, где есть шанс на что-то серьезное.

– Подожди-ка, а почему ты вообще этим интересуешься? – спросила Палмер, глядя на Тоби. – А как же Уайетт?

Тоби помотала головой:

– Он еще не вернулся.

– Может быть, и вернулся, – сказала Бри. – Вчера он запостил фотку, похоже, из центра города.

– Что-что? – Тоби резко остановилась, так что все чуть не упали, достала телефон из сумочки и принялась лихорадочно просматривать ленту. – Это же главная новость! Почему вы мне не сказали?

– Я не знала, – ответила я, подняв руки и всем видом изображая, что я ни при чем.

Уайетт Миллер учился в закрытой школе в Массачусетсе, но его родители жили здесь, и он приезжал на летние каникулы. Мы познакомились с ним в прошлом году, когда он работал в ларьке с фаст-фудом на пляже и давал нам бесплатную картошку фри и газировку. Мы начали тусоваться вместе – Уайетт и мой тогдашний, «летний», парень, Ник, неплохо сошлись. И прошло совсем немного времени, как Тоби в него по уши влюбилась. Он тогда встречался с девушкой из своей школы, так что тем летом между ними ничего не было. Но когда Тоби узнала, что они расстались – в середине февраля, накануне Дня святого Валентина, – она решила, что ее время пришло, пригласила его на выпускной бал и была невероятно рада, когда он согласился, хотя парень не уставал напоминать, что делает это исключительно по дружбе. Но на вечеринке после бала – как раз когда я рассталась со своим парнем – Тоби и Уайетт неуклюже целовались. Подруга решила, что это подтверждение его чувств, хотя мы все мягко – а потом уже и не столь мягко – намекали ей, что причиной всему алкоголь и романтичные рок-баллады. Тоби пыталась поддерживать отношения, когда он вернулся в школу, но Уайетт вел себя просто как друг.

– О боже, кажется, ты права! – сказала Тоби, щурясь в темноте на яркий экран. С каждым словом ее голос становился громче. – Но почему он мне не написал?! О господи!

– Тихо, – сказала я, оглядываясь вокруг: я не хотела, чтобы мы привлекли к себе лишнее внимание.

Тоби кивнула и снова посмотрела на экран.

– О господи! – снова произнесла она, но на этот раз уже шепотом.

– Пришли, – сказала Палмер, останавливаясь перед большим домом белого цвета, который ничем не выделялся среди остальных домов на улице. Невозможно было заподозрить, что здесь идет вечеринка, – только если очень-очень внимательно прислушиваться к музыке, слабо оттуда доносившейся. – Все готовы? Энди?

Я кивнула, пошарила в сумочке и подала ей бутылку диетической колы, заполненную на три четверти.

– Какие-нибудь предпочтения?

– Что угодно, кроме бренди, – сказала я, скорчив недовольное лицо. – Не слишком хорошо сочетается.

Палмер кивнула и пошла впереди нас к дому. Я была шапочно знакома с Кевином, поэтому обрадовалась, что она взяла это на себя.

Бри и Тоби над чем-то смеялись позади меня, в то время как я пошла за Палмер внутрь. Вечеринка ничем не отличалась от любой другой. Гости стояли вокруг группками и болтали, некоторые валялись на диване, а обеденный стол, судя по всему, был занят приготовлениями к игре в бейрут. На кухонной столешнице стояли бутылки, ингредиенты для коктейлей, наполовину заполненный блендер. Сквозь открытую дверь во внутренний дворик я заметила кег с пивом. В самом укромном уголке заднего дворика, как обычно, курили, а еще я заметила в гостиной парочку, болтавшую, наклонившись друг к другу, и явно настроенную на секс.

Палмер сразу же направилась к бутылкам с алкоголем, Бри и Тоби двинулись к кегу с пивом, а я изучала комнату. Я ему не писала, что пойду, но чувствовала – он тоже может здесь оказаться. Насколько я слышала, он расстался со своей последней девушкой примерно тогда же, когда я бросила Зака. Это означало, что мы оба были свободны. Я почти отчаялась и уже собиралась пойти поискать во внутреннем дворике, как вдруг девушка, с которой мы вместе ходили на углубленный курс по химии, отступила в сторону, и я увидела его – Тофера Фицпатрика. Он со скучающим видом оперся на столешницу.

Сердце заколотилось, как всегда, когда мы встречались. Я наблюдала за ним еще некоторое время в полной уверенности, что он меня еще не заметил. Какая-то незнакомая миниатюрная девушка разговаривала с ним. Она смеялась, улыбаясь ему снизу вверх. Он тоже ей улыбался – девушка наверняка считала эту улыбку признаком интереса и приглашением продолжить разговор, но я-то все понимала. На тот момент я, пожалуй, знала его лучше, чем все присутствующие.

Он на мгновение отвел глаза от своей собеседницы, оглядывая комнату, и наши взгляды встретились Всего на секунду, но я сразу поняла, что в моей жизни наступила светлая полоса.

– Держи, – рядом появилась Палмер с моей бутылкой диетической колы с плотно завернутой крышкой. – Там ром. Я взболтала.

– Спасибо, – сказала я, с улыбкой забирая бутылку.

Только так я позволяла себе пить алкоголь на вечеринках. Если в Сеть попадут какие-нибудь фотографии, то единственным напитком, который увидят у меня в руках, будет диетическая кола. Я слишком хорошо знала, что достаточно случайной фотографии с телефона у кого-нибудь на странице, где я на заднем фоне держу стакан с пивом или просто с какой-нибудь неопознанной жидкостью, – и это сразу же попадет в СМИ. Я отвернула крышку и сделала большой глоток. Тепло от рома разбежалось по моему телу.

– О, посмотрите-ка, кто здесь, – невыразительным голосом сказала Палмер, случайно поглядев в сторону кухни. Она вздохнула и посмотрела на меня: – Энди!

– Я знаю.

Тофер все еще разговаривал с той миниатюрной девицей, прихлебывая из бутылки спрайт, – я готова была поставить деньги на то, что в ней не только спрайт. В конце концов, это ведь он меня научил.

– Что ты знаешь? – поинтересовалась Тоби, отхлебывая пиво, которое по большей части состояло из пены. Она никогда не умела управляться с кегами.

Подруга проследила за взглядом Палмер и тоже посмотрела на меня:

– А-а-а, Крыс-Тофер?

– Прекрати, – сказала я.

– Ты же понимаешь, что мы это не одобряем, – сказала Палмер максимально серьезным голосом.

Я кивнула:

– Приму к сведению.

Я давно уже оставила попытки оправдать Тофера в их глазах. Он мог быть вполне любезен и очарователен, когда хотел; просто как-то так вышло, что в присутствии моих подруг он всегда вел себя, как козел.

– Говори за себя, – сказала Тоби, снова делая большой глоток. – Лично я думаю, что это романтично. Они как Гарри и Салли[4] – кругами ходят друг возле друга и никак не могут признаться в своих чувствах.

Палмер покачала головой:

– Не думаю, что это тот случай.

– Ты так в этом уверена? – с жаром возразила Тоби.

– Я уверена в том, что у тебя пена на носу.

– Черт побери, – пробормотала Тоби, вытираясь.

– Что тут у вас? – спросила Бри, присоединяясь к нам со своим стаканом.

Посмотрев туда, куда кивнула Тоби, она повернулась ко мне, качая головой:

– Ох, Энди.

– Они мне уже все сказали, – произнесла я, взбалтывая содержимое своей бутылки, прежде чем отхлебнуть.

– Эй! – позвала Тоби, беря меня под руку. – Второй пилот, ты меня подводишь.

– Ладно, – сказала я, оглядывая комнату в поисках кого-нибудь, с кем не встречалась, кого Тоби еще не отвергла и с кем мы не были знакомы с первого класса. – Дай мне минуту.