И тут у меня в животе все затрепетало: я увидела, что он проколол соски.

Что ж, это определенно что-то новенькое.

В каждом соске было по штанге, и у меня внезапно возникло такое ощущение, словно я катаюсь на американских горках. Я нахмурилась. Мне же никогда не нравились проколотые соски!

Я намеренно напустила на себя сердитый вид, надеясь выглядеть убедительной, и наконец подняла взгляд.

Голубоглазый Аид изогнул бровь, и я тут же сдулась. Ни черта не изменилось. И в то же время изменилось все.

В мое отсутствие Джексон Трент превратился в мужчину.

Только его волосы остались прежними. Темные, как черный кофе, но с роскошным отливом. Его лицо было, как раньше, гладким и чисто выбритым, но черты стали более угловатыми – рельефные скулы, прямой узкий нос и полные, скульптурные губы.

А прямые черные брови лишь подчеркивали необыкновенную голубизну глаз – таких глаз не было ни у одного человека на земле. Как драгоценные камни, они приковывали к себе внимание даже на расстоянии в полсотни метров.

Об этом я знала не понаслышке.

Было сложно не заглядываться на его обнаженный рельефный живот и стройную талию. Я отводила взгляд, хмурилась, быстро-быстро косилась на него, а потом снова смотрела в сторону. Его руки казались намного больше, чем при нашей прошлой встрече.

Он был просто огромный.

И девятнадцатилетний.

И сорвиголова.

И пугал меня.

Я насупилась как можно сильнее и снова посмотрела ему в глаза.

Его губы были тронуты улыбкой.

– Не беспокойся. Я знаю, – вздохнул он, не оставив мне шанса заговорить первой. – Ты независимая женщина, которая способна постоять за себя, бла-бла-бла и так далее, и тому подобное. Просто скажи «спасибо».

О!

Он подумал, что я злюсь из-за эпизода с Лиамом. Это вполне меня устраивало. Для пущего эффекта я изогнула насупленную бровь, так и не сказав «спасибо». Он улыбнулся – вероятно, его забавляла моя несговорчивость – и спросил:

– Ищешь свою сестру?

Я кивнула.

– Пошли. – Он взял меня за руку.

Его пальцы, все в машинном масле, переплелись с моими. Я крепко держалась за его руку, а уголки моего рта подернула еле заметная улыбка. Мне нравилась его рука на ощупь: шершавая, грязная, живая.

В моей жизни все всегда было чисто и аккуратно. Предметы одежды сочетались между собой. На ногтях безупречный маникюр. А самым серьезным решением, которое мне доводилось принимать, был выбор между серебристыми балетками и черными.

Сейчас же перепачканная рука Джексона Трента держала мою потную ладонь, и я задумалась о том, как прекрасно было бы ощутить эту грязь всей своей кожей.

Оглядевшись, я поняла, что на нас смотрят. Люди явно заметили, что Джекс ведет меня за руку, и озадаченно провожали нас взглядами. Несколько человек отреагировали удивленно, а еще несколько – в основном девицы – наморщили носы или отвернулись с раздосадованным видом.

Я сжала его руку еще один, последний раз – мне вообще не хотелось ее отпускать, – а потом быстро выдернула ладонь. Джекс на секунду оглянулся, вероятно, чтобы убедиться, что я не сбежала.

– Это смешно, – ворчала я, следуя за ним через кухню. – Разве у дома нет максимальной вместимости, как, например, в ресторанах или лифтах?

Джекс проигнорировал мой вопрос, вероятно, сочтя его риторическим. Мы протиснулись сквозь толпу и отошли в сторону, чтобы пропустить трех парней, которые буквально ввалились в заднюю дверь дома.

– Шейн довольно часто заходит, – произнес Джекс. – Но не волнуйся. К ней никто не пристает.

– Даже ты? – иронично спросила я, выходя за ним на задний двор.

Пожалуйста, скажи, что ты не трахал мою сестру. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Он не остановился, только слегка повернул голову.

– Особенно я.

Я выдохнула, стараясь сохранить самообладание и собраться с мыслями. Но потом огляделась вокруг. Мне открылся умопомрачительный вид, и я застыла от удивления.

– Э-э, я… – Это что, джакузи? – Я пришла только, чтобы увести Шейн домой

– Я догадался.

Я не видела его лица, но поняла, что он кивнул. Его собранные в хвост волосы скользнули по спине вверх-вниз.

– Видишь? – Он повернулся и жестом показал куда-то за ворота. – Она в порядке.

Но я едва заметила свою сестру, которая, скрестив ноги, сидела на шезлонге, о чем-то увлеченно беседуя с другой девушкой.

– Какого черта? – вырвалось у меня.

Неудивительно, что мне казалось, будто дом Тэйт сотрясался до самого основания! Вечеринка перетекла на задний двор Тэйт.

– Кейси! – Шейн с хулиганским видом улыбнулась мне. Я заметила пластиковый стаканчик у нее в руке, но, честно говоря, думала я сейчас совершенно о другом.

Старого деревянного забора, который когда-то разделял дворы Джареда и Тэйт, больше не было.

На его месте стояла фантастически красивая стена из состаренного красного кирпича с небольшими сквозными отверстиями. Секции этой стены шириной примерно в метр разделялись кирпичными колоннами с фонарями наверху. Прежде, для того чтобы попасть в соседний двор, нужно было перемахнуть через старый неказистый деревянный забор, теперь же ты мог просто пройти через солидные деревянные ворота.

Таким образом два двора были объединены в один.

И, по всей видимости, Джекс сегодня решил воспользоваться территорией обоих участков. Как же я сразу не заметила нового забора, приехав сюда? И как, сидя над своими бумагами, не заметила, что вечеринка проходит буквально у меня под боком? И как Джекс, которому было всего девятнадцать, раздобыл всю эту выпивку? И откуда у него вообще были на это деньги?

Шейн уже опять болтала с той девчонкой, поэтому я решила на время оставить ее в покое, а сама пошла следом за Джексом на задний двор дома Тэйт, где на раскладном столике были разложены всевозможные автомобильные запчасти. Несколько человек сидели за столом, разглядывая механизмы и изучая их.

Я изумленно покачала головой и тихо спросила:

– Джекс, какого черта здесь творится?

Мне совсем не хотелось, чтобы мои слова прозвучали осуждающе. Просто я была обеспокоена. На все это требовались деньги. Много денег.

Я знала, что Джекс умен и талантлив, особенно в том, что касалось компьютеров, поэтому никогда не сомневалась, что себя он обеспечить способен. Однажды я случайно услышала его слова о том, что в интернете можно найти любые сведения о человеке. И ты можешь либо взять это под контроль, либо оставаться уязвимым.

А Джекс любил контроль, это было понятно сразу.

Он взял какую-то деталь с таким видом, словно вернулся к начатому, и спросил:

– Ты, вообще, о чем?

Он пытался увильнуть от ответа.

Джекс никогда меня ни во что не посвящал. Но я и не давала ему повода думать, что мне интересны он и его занятия. Я знала, что его отец сидит в тюрьме за жестокое обращение с ним, мать тоже где-то пропадает, а он большую часть жизни провел под контролем органов опеки. До тех самых пор, пока его сводный брат, Джаред, не начал принимать в происходящем самое активное участие.

Вскоре после этого мама Джареда усыновила Джекса, и с тех пор они жили одной семьей.

Однако теперь она снова вышла замуж и уехала из города, а Джекс, судя по всему, прекрасно справлялся своими силами.

Вокруг стола на садовых стульях сидели ребята, поэтому я подошла к нему поближе и тихо спросила:

– Дом отремонтирован. У тебя там тонна дорогущей электроники, а на улице стоят автомобили общей стоимостью около полумиллиона долларов. Кто, черт возьми, все эти люди?

На вечеринках, которые прежде устраивал его брат, было вполовину меньше гостей. Тусовки Джареда определенно были не столь впечатляющими, но намного приятнее, чем этот вот хаос.

Джекс швырнул деталь на стол и взял крестовую отвертку.

– Это машины моих друзей, не мои.

Я просто стояла и испытующе смотрела на него. Он поднял голову и, встретив мой взгляд, раздосадованно вздохнул.