– Илья Афанасьевич, – обратился ко мне Почапский, прикрыв дверь, – расскажите, как долго вы находились здесь с убитым и что делали? Начните с того, было ли, когда вы уходили, открыто окно.

– Нет, окно точно было закрыто, – твердо ответил я.

– Вы в этом уверены? – уточнил у меня сыщик.

– Более чем. Дело в том, что по просьбе Геннадия я сам его проверял. И оно было закрыто.

– А зачем он просил вас об этом? – проницательно глянув мне в глаза, спросил майор.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Помимо этого, он еще просил проверить, закрыта ли дверь. Мне показалось, что он был чем-то встревожен, возможно, даже напуган. Он определенно кого-то боялся.

– Интересно, – озадаченно пробормотал «важняк».

Он подошел к окну и отдернул занавески. В его руках появился крошечный фонарик, который он включил и направил на подоконник.

– Преступник проник сюда через окно. И вылез тоже отсюда, посмотрите-ка.

Я глянул в то место, куда он светил. На подоконнике виднелись четкие следы от грубых рифленых подошв большого размера. Я увидел три следа, но, приглядевшись, понял, что все-таки их было четыре. По одному носком в сторону комнаты и обратно, а один представлял собой два наложившихся друг на друга: один – туда, другой – обратно. На улице было слякотно, и шел снег, поэтому следы, хотя и успели подсохнуть, все еще были достаточно влажными.

– Насколько я понимаю, такие берцовые армейские ботинки носит наш задержанный, – удовлетворенно улыбнувшись, произнес Почапский. – Но непонятно вот что. Получается, что погибший, после того, как вы от него ушли, сам открыл окно и впустил сюда охранника. При том, что дверь была закрыта изнутри на ключ. – Он машинально поднял палец кверху и его лоб ощетинился поперечными морщинами. Это, видимо, означало напряженный мыслительный процесс, происходивший в его голове. – Но вы говорите, что Армавирский кого-то боялся. Тогда как, скажите на милость, он мог сам открыть окно какому-то охраннику?

Я опять пожал плечами.

– Но зачем, черт возьми, какому-то охраннику стучаться в окно к Армавирскому, а потом его убивать? – разгоряченно воскликнул Почапский. Видно было, что его ужасно напрягало то обстоятельство, что он не мог найти внятного объяснения случившемуся. – Получается, что убитый, услышав стук в окно, открыл его и впустил охранника в свой кабинет… Кстати, вы мне так и не рассказали, что происходило тут при вас.

Я достаточно подробно поведал ему все, что помнил, стараясь не упускать деталей.

– Так значит, когда вы уходили, Армавирский сидел в своем кресле спиной к окну и лицом к двери, а в руках у него был пистолет?

– Да, именно так, – кивнул я.

– При этом, окно было закрыто и занавешено?

– Точно так.

– А пистолет у него был заряжен, не знаете? – поинтересовался мой визави.

– Нет, он стоял на предохранителе. Это я помню совершенно точно. Я попросил его об этом, чтобы он ненароком не выстрелил.

Будучи глубоко погруженным в свои мысли, Почапский подошел к открытому сейфу.

– Вы не знаете, – снова обратился он ко мне, – из его сейфа ничего не пропало? Подойдите-ка сюда.

Я подошел, но тут же ответил:

– Этого я вам сказать не смогу, честно говоря, я не знаю, что именно он там хранил. Гена со мною этой информацией не делился. К тому же я вообще увидел этот сейф сегодня впервые. Обычно на этом месте стояли книги, за которыми ничего не было видно.

Майор, словно проверяя правоту моих слов, бросил взгляд на стоявшую на полу рядом с сейфом внушительную стопку книг и снова задумался.

– С ваших слов, уходя отсюда, вы видели торчавший в замке с этой стороны ключ. А при выходе столкнулись с Кайгородовым… Значит, дверь после вашего ухода была закрыта, но не на ключ. И любой находившийся в доме мог войти в этот кабинет. Но он, – кивнув на труп, продолжал сыщик, – будучи чем-то напуган, и даже, с ваших слов, чего-то боясь, открыл окно и впустил охранника, который его и убил. При этом Армавирский повернулся к своему убийце спиной, позволив ударить себя ножом сзади.

– А может, – отвлекся от своих мантр над трупом эксперт Ибрагимов, – погибший увидел в руках задержанного нож, и успел в него выстрелить, но промахнулся, и стал убегать. А тот все же изловчился и ударил его ножом под лопатку… Хотя… о чем это я? – сам удивившись высказанной глупости, смутился он. – Видно же невооруженным взглядом, что удар сзади был неожиданным. Тогда получается, что выстрел был уже после удара ножом.

– Пожалуй, – согласился с ним Почапский. – А иначе Армавирский вряд ли бы промахнулся, и в упор всадил в гостя всю обойму. Но почему пуля попала в стену над камином?

И вот еще что: кто-то из них двоих, я имею в виду погибшего и задержанного, закрыл входную дверь изнутри. Охранника обыскали, при нем ключа не обнаружено… Ты обыскал труп? – осведомился следователь у эксперта.

– Естественно, – обиделся тот. – Ключа при нем нет.

Словно вспомнив что-то, майор обратился ко мне:

– Спасибо, вы нам помогли. Думаю, что будет правильно, если вы сейчас подробно напишите все свои показания и можете быть свободны. А следователь, который будет вести это дело, вызовет вас на допрос позднее.

Я обвел глазами присутствующих и, кивнув на прощание Федору, Екатерине и Роману, вышел из кабинета в столовую, где в течение еще примерно получаса писал все, что помнил. После этого я с тяжелым сердцем покинул дом своего погибшего друга, не забыв напоследок выразить свои глубочайшие соболезнования его сестре и племянникам.

Когда я вернулся домой, на часах было начало первого, но Диана ложиться и не думала. Едва я появился, как она любезно вынула из холодильника и поставила на стол несколько бутербродов, сок и мой любимый коньяк.

Она плеснула мне в бокал граммов сто и, усевшись напротив, с любопытством посмотрела на меня.

Отхлебнув из бокала его содержимого и запив соком, я обстоятельно поведал ей о том, чему стал свидетелем.

– Следственный комитет подозревает этого охранника, – сказал я и, допив остаток прекрасного янтарного напитка, поднялся из-за стола. – По ходу, доказательств против него достаточно.

– Только вот непонятно, кто открыл ему окно? – задумчиво проговорила моя жена. – И какой у него был мотив для убийства Геннадия.

Глава 10

Тайна профессии нашего соседа раскрыта

23 декабря 2017 года, суббота.

Сегодня я проснулся поздно. На часах было одиннадцать часов. Диана мирно посапывала, отвернувшись к окну. Чтобы ее не разбудить, я осторожно поднялся и вышел из спальни, прихватив свой мобильный телефон, который на ночь обычно выключаю.

Спускаясь по лестнице, я включил телефон. Спустя минуту, когда я вошел в ванную комнату, аппарат ожил и выдал несколько звуковых сигналов о поступивших на него смс-сообщениях.

Я отложил зубную щетку в сторону и с интересом стал рассматривать, кто звонил мне за то время, на которое телефон был отключен.

Все пропущенные звонки были от сестры моего погибшего друга.

Умывшись, я хотел позвонить Елене, когда от ворот моего дома позвонили.

– Кто это еще? – спросила спускавшаяся по лестнице Диана, которая была в одной ночной рубашке.

– Сейчас посмотрим. – Я вышел из столовой и подошел к висевшему в гостиной видеодомофону. Гостей мы с Дианой не ждали, а у Инны Георгиевны, нашей домработницы, сегодня был выходной.

На экране я увидел Кайгородову. Судя по всему, она была одна.

Я нажал на кнопку домофона, и, накинув куртку, вышел встречать незваную гостью. Поздоровавшись и еще раз выразив ей соболезнования, я пригласил женщину в дом. В прихожей я помог ей снять ее синий бесформенный пуховик и проводил в столовую.

– Елена, присаживайтесь, пожалуйста, – вежливо предложил я, указав на свое место. А сам занял место Дианы, которая принимала утренние водные процедуры. – Хозяйка сейчас выйдет.

Елена была очень бледна и, казалось, постарела после смерти брата лет на десять. Она была одета в скрадывающую ее полноту серую кофту и черные брюки.