Словно в ответ на его вопрос послышался шум быстрых шагов и надсадного дыхания. Следом в комнату влетел Валер - взъерошенный и мокрый от пота.

- Сообщ... - он запнулся, схватил ртом воздуха и продолжил, - сообщение Смотрящим отослано. Скоро они будут здесь!

- Свет зажги, - велел ему Бейн, указывая на лампу, висящую под потолком.

Валер кивнул, подошел к маленькой хрустальной розетке, закрепленной на стене, достал откуда-то зажигалку и поджег кончик шнура, лежащий в розетке. Яркая искра, задорно стрельнув, пробежала по шнуру к лампе, и комнату заполнил свет. Недавнее изобретение ан-кей в действии, так сказать.

Впрочем, я слышал, скоро их сменит что-то и вовсе экстраординарное.

- Молодец, - сказал Бейн, и по его голосу, как обычно, нельзя было понять, всерьез ли он хвалит расторопность Валера или просто подтрунивает над ним. - Теперь можешь совершить ещё одно благое дело и утащить эту тушу отсюда.

- Я? - переспросил Валер, здраво оценивающий свои размеры против размеров наёмника.

- Ну не я же, - колко заметил Бейн. - Позови Мара, вдвоем вы должны справиться.

Валер кивнул и снова вылетел из комнаты.

- Шустрый, - похвалил его Бейн.

Затем он откупорил небольшой стеклянный пузырек, осторожно принюхался, удовлетворенно кивнул и плеснул мне на рану этой адской жидкостью.

Я сжал зубы, чтобы не взвыть.

Ан-кеевская почта

Тахетдир.

Я ехал верхом на гнедом Вороне и чувствовал, что ещё немного - и взорвусь.

Кареты, по приказу принца, тащились еле-еле. Как я понял из болтовни секретарей, такое распоряжение он отдал из-за едущей с нами ан-кей. Видите ли, она плохо себя чувствует.

Бешенные берхи! И это после всех трудностей, через которые мне пришлось пройти, чтобы получить место в охране принца! После того, как пришлось изворачиваться и лгать, чтобы достичь поставленной Охотниками цели!

С самого начала всё складывалось неудачно. Мало того, что Шкарена и Фальто схватили ещё в Академии и отправили в столицу под конвоем, из-за чего вся наша затея провалилась. Так теперь эта бессмысленная поездка затянется на неопределенный срок из-за занемогшей сумасшедшей девчонки!

Будем тащиться, как улитки-паралитики, не то несчастная берховка помрёт на наших глазах. Ох, эти ан-кей...

Я не выносил их с детства. Ещё с той поры, когда впервые увидел, как сумасшедшая, живущая в нашем доме, прогрессор-контрактница, бьётся на полу в приступе, громко визжа. Я до сих пор помню блестящие белки её закатившихся глаз и широко отрытый рот, из которого вырывались нечеловеческие, пронзительные звуки.

На крики прибежали слуги, меня унесла из комнаты на руках моя няня. Она причитала и просила меня забыть об увиденном.

Уже тогда я знал, что никогда этого не забуду.

В дальнейшем я редко сталкивался с ан-кей. После окончания контракта с той, самой первой, родители решили обойтись без услуг этих ненормальных. Но время от времени, в доме кого-то из моих друзей я мог встретить одну из них, а также во дворце.

С каждой новой встречей моя неприязнь росла. Я даже подумывал о том, чтобы присоединиться к Естественникам. Их идеология не казалась мне особо осмысленной, но мне нравилось то, что они понимают, какое место в нашем обществе должно быть отведено ан-кей. Пусть сидят в Цитаделях и не рыпаются! Но раньше, чем Естественников, я нашел Рофена.

С ним меня познакомил мой двоюродный брат, во время одного из светских приемов, и эта встреча принесла в мою жизнь много нового.

Мы разговорились в первый же вечер. Сидя на удобном диване подальше от остальных гостей, пили вино и долго обсуждали современное общество, политику и ан-кей. Оказалось, что мой новый друг разделяет мою неприязнь. Но, в отличие от меня, вовсе не видит смысла в действиях Естественников.

- Мой дорогой Тахет, - сказал он мне, - конечно же, ан-кей не должны занимать такое почётное место, какое занимают сейчас. Это действительно противоестественно, - он коротко усмехнулся. - Любой здравомыслящий человек это понимает. Но корень зла - вовсе не в них. Они ведь поголовно сумасшедшие, что с них взять? Главная проблема нашего общества, всей нашей страны, - тут он понизил голос до шепота, - в правящем Роде. Про-ан-кеевский режим, насаждаемый нашим королем, вот что действительно ужасно! Я слышал, Вереархат надеется, что прогрессоры найдут для него секрет вечной жизни! Он тратит сотни тысяч кругленьких, оплачивая их исследования. Говорят, даже, что он влюблён в эту ведьму, Дишан-кей!

- Не может этого быть, - я покачал головой в ответ на это заявление, чувствуя, как она потяжелела от выпивки. - Я лично не знаком с Вереархатом, но знаю тех, кто знает его. Судя по всему, этот прожженный, изворотливый... - тут я себя одёрнул и тоже стал шептать, - он в принципе ни на какие чувства не способен. Но то, что ты говоришь насчет его про-ан-кеевских взглядов - тут ты прав!

- Конечно, - кивнул Рофен. - И, что немаловажно, не я один.

- В самом деле?

- Да, нас уже довольно много. Впрочем, если ты хочешь, я могу познакомить тебя с остальными.

- Отлично, друг, - я хлопнул его по плечу и залпом выпил остатки вина из бокала.

- Может, сыграем в карты?

Киран.

Кажется, поездка обещает затянуться. Его Высочество, очевидно, проникся сетованиями Дишан на тему того, как нещадно подорвано моё здоровье его необдуманным поступком. И отдал приказ о снижении скорости передвижения. Конечно, теперь нас почти совсем не трясло, даже не смотря на ухабистость дороги.

Но, честно, я бы предпочла, чтобы мы лихо неслись по всем кочкам, периодически подскакивая на сидении и врезаясь в крышу кареты головами.

Где-то там, в глубине меня, сидело убеждение: Скай меня не оставит. Он наверняка приедет во дворец. Может, даже просто... чтобы увидеть меня.

А потому я хочу попасть в этот дворец побыстрее!

Тахетдир.

На привал мы встали рано. Тоже, надо полагать, во имя здоровья ан-кей. Впрочем, я уже слишком устал от всего этого, даже злости не хватает.

Я расседлал Ворона, протер его шкуру специальной тряпочкой. Можно было поручить это одному из слуг, приставленных к отряду, но я предпочел сделать это сам.

Чувство усталости навалилось на меня тяжелой ношей. Вся эта затея, казавшаяся мне блистательной и остроумной, начала выглядеть идиотской. Мои «друзья», оставшиеся в столице, наслаждались сейчас комфортом и роскошью погружённой в негу столицы, попивали вино в одном из особняков или развлекались в клубах.

Я же торчал здесь, единственный оставшийся из «заговорщиков», бессильный что-либо сделать. Тратил время попусту.

Ворон, почувствовав моё раздражение, недовольно заржал.

- Спокойно, приятель, - сказал я ему и похлопал по лоснящейся шкуре.

С чисткой было покончено, и я решил просто-напросто пробраться к реке, не попадаясь на глаза старшине, и отдохнуть там, пока другие не разобьют лагерь. Затем останется прокрасться в палатку, которую я делю с тремя гвардейцами, и лечь спать.

Быстрым, лёгким шагом, я отошел от лошадей и пошёл по лагерю. Уже опускались сумерки, и я надеялся, что одинокая фигура, движущаяся окольным, подальше от костра и полевой кухни, путём, не привлечет ничьего внимания.

Был также соблазн наведаться и на кухню, но, к счастью, у меня в сумке была кое-какая провизия, и я намеревался ограничиться ею. Походная похлёбка не стоит того, чтобы быть пойманным и уличенным в лени. И отправленным в ночное дежурство.

Неожиданно для себя, я оказался возле палатки принца. Мне повезло, охранники, стоявшие с этой, дальней от входа стороны, были заняты тем, что, повернувшись в сторону костра, принюхивались к ароматному дыму и тихо спорили о том, что нас ждёт на ужин.

И это - охранники наследного принца! Мне стало даже немного смешно - столько готовились, собирали информацию, а принц, оказывается, вовсе не так хорошо защищён, как о том рассказывают.