Павел слушал бесконечную речь Федора, слабо возражая. Он тоже видел ужасы войны, попал под артобстрел. Знает, чувствует, что это не последняя война, что еще придется повоевать и будут немалые жертвы. Но, честно говоря, его душа жаждала мира, покоя и тишины. Здесь, под южным солнцем, среди цветов, кипарисов и лазурных волн думать о грязи и крови войны не хотелось. Он видел будущее в военном городке, в несении строгой гарнизонной службы, а дома ждут добрая верная жена и дети. Но не обо всем он мог решиться сказать Федору.

Поздно вечером в городке зажглись огни. Набережная сверкала в лучах фонарей.

На танцплощадке одного из домов отдыха играл оркестр, кружились пары.

Федор быстро вовлекся в белую танцевальную круговерть, а Павел, не желая будоражить рану, курил на скамейке, наблюдая за танцующими. Когда объявили белый танец, одна из отдыхавших женщин, пышная и жаркая, улыбаясь алым напомаженным ртом, пригласила Павла. Звали ее Анисьей. Анисья жарко прижималась к нему, что-то щебетала на ухо. Павел отшучивался, желая как-то от нее избавиться. Но силы воли и находчивости не хватало выйти красиво из создавшегося положения. К счастью, вскоре нарисовался грозный круглолицый тип в белом костюме и шляпе, который сурово уставился на Анисью.

- Я сейчас. Тут птичка прилетела, - сказала Анисья и пошла, гордо вращая бедрами, к белому костюму. И тут же, несмотря на препирательства, была уведена им.

Павел, потеряв за время танцев, Федора, обошел танцплощадку, в его поисках. За ограждением стояли две девушки. Одна из них кивнула ему, и он узнал смуглую темноволосую пионервожатую, которая упала с камня. Рядом с ней стояла беленькая тоненькая девушка.

- Ну как ваше самочувствие, товарищ? - спросил Павел девушку, улыбнувшись. – Научились прыгать с камней?

Беленькая подруга удивленно уставилась на смуглянку. Пришлось все объяснять и познакомиться. Беленькая оказалась Полиной, а смуглая, в свою очередь, назвалась довольно редким именем. Ее звали Цветана. Обе девушки были вожатыми в пионерлагере «Красный рассвет».

Павел кратко рассказал о себе, при этом, успевая оглядываться по сторонам.

- Вы извините, - сказал он. – Я тут товарища потерял…Танкист.

- Как бы он в танке домой не уехал, - тоненьким голосом пошутила Полина.

- А вы танцуете? – спросила Цветана.

- Для вас - всегда, - ответил Павел, и готов было уже вовлечь Цветану в новый танец, как вдруг все закончилось. Музыка затихла, оркестр стал расходиться.

Было уже поздно. Павел взялся проводить Цветану и Полину. Он довел их до известной им тропинки, ведущей в гору.

- Да тут рядом, - сказала Цветана.

– От силы двадцать минут подниматься до старого минарета, а потом еще немного, и мы у цели, - добавила Полина.

- А вы приходите к нам послезавтра на праздник костра, - пригласила Цветана.

- А это будет удобно?

- Конечно, мы будем рады такому почетному гостю, представителю нашей доблестной Красной Армии.

- Обязательно приду, - пообещал Павел.

Решено было, что если у Павла получится, он поднимется до каменной беседки, где его будут ждать.

Павел остался один. Ветер затих. Оркестр цикад встречал на бархатном небе, среди теплых звезд, новую гостью – круглую луну. До санатория шагать было еще долго.

Павел пошел по дороге. На лунной дорожке мелькнула крылатая тень.

Издалека послышались звуки приближающейся машины. Белецкий оглянулся. Свет разрезал мрак, скрывающий едва различимый силуэт легкового автомобиля.

Машина, чуть проехав вперед, затормозила.

Павел подошел поближе, вглядываясь в сидящих в салоне невидимых людей.

- Как проходит охрана наших границ? Успешно? Кого из нарушителей задержали? – послышался знакомый голос.

На переднем сидении, рядом с водителем, в белой рубахе, сидел Николай Мищуков.

- Коля, - воскликнул Павел. – Какими судьбами? Так поздно!

- Лучше ты объясни, что делаешь тут так поздно, - сказал Коля.

- Да вот, изучал местные достопримечательности.

- Долго изучал. Ладно, турист-пограничник, садись. Подброшу до санатория.

Павел уселся на заднее сидение. В машине пахло одеколоном, папиросами и бензином.

- А ты куда собрался?

- Еду по заданию, - сказал Коля. – Не ожидал тут тебя увидеть. Как отдыхается?

- Неплохо. Море чудесное, природа просто великолепна, - отвечал Павел.

- Старайся слишком поздно не гулять, долго не задерживаться, - посоветовал Коля.

- А что такого? Постоять за себя я смогу. Да мы же не на границе живем и не за границей, а в советской стране, среди советских людей, – немного обиделся за наставления Павел.

Возникла пауза. В зеркале было видно, как блеснули сурово Колины глаза.

- Да, ты сам знаешь, время – то сейчас, какое. Мир, тишина – все это может усыпить бдительность, притупить сознание.

- Да кто же может нарушить этот мир и тишину?

- Призраки прошлого. Они бродят здесь по земле, не зная усталости.

Помолчали. Белецкий воспринял слова Мищукова, как иносказание и хотел уже расспрашивать далее, но в тоже время понимал, что Николай вряд ли может сказать ему больше.

В свете фар показались белые яркие столбы и схожие с прямоугольным средневековым щитом, ворота санатория.

- Тебя могут и не пустить так поздно. Ну, ничего, я распоряжусь, - сказал Коля, доставая из кармана удостоверение сотрудника НКВД.

Поговорив с привратником, Коля попрощался. Напоследок спросил:

- Кстати, а это твой сосед, танкист, как он тебе показался? Хороший, надежный человек?

- Вполне, - ответил Павел. – Хороший и надежный человек.

Он пожал Николаю руку.

-Спасибо за заботу обо мне.

- Но, все же, прислушайся к моим словам.

Машина дала задний ход, развернулась и уехала.

Павел пошел в корпус. «Хороший и надежный человек» танкист Федор уже давно и крепко спал.

Глава 3. О туманном будущем. Знакомство с лагерем. Пионерский костер. Дочь революционера. Метеорит и экстравагантная дама.

На следующий день было назначено много процедур. Белецкий их успешно одолел и, прихватив газету, спустился на пляж. Под грибком в белом костюме сидел Кирилл Аполлонович Щедрин, обдумывая очередной шахматный этюд. Поприветствовав его, Павел с удовольствием поплавал в бирюзовой воде. Выйдя на берег, расчесывая волосы, он разомлел и присел к Кириллу Аполлоновичу.

- А вы в водичку не идете?

- Да вот как-то мерзну я. Я ведь из Ленинграда, у нас там холода. Я и здесь согреться не могу. А вы, батенька, я вижу, поныряли с удовольствием.

- Да, пользуюсь случаем. Когда еще придется сюда приехать!

- Служба?

- Служба. Если не комиссуют по ранению.

- А вдруг комиссуют, что будете делать?

- А, не знаю, - нахмурился Павел. – Страна большая, строительство идет, где-то и мне найдется место.

- Найдется, - ответил Щедрин. – А потом добавил: - Вам бы учиться надо. Еще одну специальность получить, гражданскую, так сказать.

- Да, можно и учиться, только зачем так много…- задумался Павел, глядя в синюю морскую даль.

Несколько молодых людей затеяли игру с мячом и он, подпрыгнув, залетел к ним под грибок. Павел ловко подхватил его и резким ударом подал играющим.

- Так вот, все учимся, учимся….

- А знания никому никогда еще не мешали, не были лишними. Вы собираетесь строить социализм. А его без знаний – то не построишь.

- Согласен. Но что значит «вы»? Кирилл Аполлонович, вы что же, участия в этом не принимаете?

Кирилл Аполлонович улыбнулся, снял круглые очки, протирая их платочком.

- Я, безусловно, этому способствую, со своей стороны. Но я уже немолод и отжил свое. А за вами, товарищ, будущее. И от вас зависит, каким оно будет.

- А вы кто по специальности?

- Врач. Впрочем, батенька, давайте уйдем от лишних словопрений. Вы намеревались сегодня отыграться. Прошу!

И он указал на шахматы.