— Ты имеешь в виду коробки, которые начали появляться несколько недель назад? — восклицает Рэйвен. — Те, что ты велела мне складывать в заднюю комнату? И теперь ты хочешь, чтобы мы работали всю ночь, без перерыва — не меньше, — чтобы исправить твою оплошность?

— Послушай, — задыхается Бет, бросая в ящик горсть безделушек, с истерикой как у ребёнка. — Если ты хочешь сохранить свою работу, ты будешь делать то, что я говорю!

Её тонкие губы сморщились, превратившись в самодовольный оскал, похожий на куриную гузку. «Она, правда, думает, что мы находимся здесь по её милости? Что сейчас я ей поклонюсь и буду делать то, что она велит? Что я всё ещё тот же коврик, что и вчера?»

Но вчерашний день ушёл, как и тот коврик. Мой мир может быть тёмно-серой тенью, и я могу быть пустым панцирем, медленно умирающим изнутри, но я никогда не позволю ей или кому-либо ещё так плохо обращаться со мной. Надеюсь, Рэйвен чувствует то же самое, но это уже её дело.

Входит клиент, и Бэт с кислым лицом заставляет себя улыбнуться.

— Добро пожаловать в «Клэрз».

Она не может кричать на нас с клиентом в магазине.

«Отлично».

Прогуливаясь возле прилавка с ожерельями, я выбираю одно, которое Рэйвен пыталась заставить меня носить.

— Как ты думаешь, Рэйвен? Оно сочетается с этим платьем?

— Ты шутишь? Я чертовски наслаждаюсь твоим новым видом. Это платье отпад! — губы Рэйвен растянулись в усмешке, улавливая мой план. — Но к ожерелью необходимо кое-что ещё. Могу я предложить тебе… — она протягивает мне браслеты, — браслеты?

Лицо Бэт становится почти таким же красным, как и у Дивиака, когда он злится, но она не может сказать ни слова. «О! Если бы взгляды могли убивать…»

Расправив плечи, я улыбаюсь Рэйвен.

— Позвони мне, — шепчу я ей на ухо.

Когда клиент уходит, и дверь закрывается, Бет набирает в лёгкие воздуха, чтобы начать пламенную речь. Но прежде чем она сможет начать, я принимаю решение. Вероятно, в конечном счете, я стану бездомной, но я так больше не могу.

Я провожу пальцем по лицу Бэт.

— Бэт, если бы ты не была таким отвратительным менеджером и полной идиоткой, я бы помогла тебе. Но ты ожидаешь, что мы исправим твою ошибку и даже не то, что заплатишь нам, ты, похоже, даже не собираешься быть благодарной за такое сомнительное удовольствие. Да пошла ты…

Я снимаю свой ключ от бутика с кольца ключницы и бросаю ей.

— Спасибо, но я скорее буду жить в своей машине, чем работать на тебя ещё хоть одну минуту. С меня хватит!

Повернувшись на новых модных каблуках, я выскочила из магазина. Я должна чувствовать себя дрянной сукой, но всё, что я чувствую, — пустоту. Ничто не имеет значения без Дивиака, моего большого, немного упрямого, сексуального, инопланетного дикаря.

Глава 19

ДИВИАК

— Вурайзен, отчёт.

Котцер забирает у меня коробки с «Диаскоком», переправляет их к Ченсену, в машинное отделение. Вурайзен отходит от моего капитанского места, предоставляя его мне.

— Сэр, кусок детрита ударил бустер. Половина нашего оставшегося топлива была потеряна, прежде чем Ченсен устранил утечку.

— Как это случилось? — спрашиваю я спокойно, игнорируя любопытный взгляд моего первого помощника.

Обычно я так себя не веду, я впадаю в ярость, проклинаю Вселенную и требую ответственности, но огонь, бушевавший во мне вчера, погас. Я здесь, но только во плоти. Моё сердце и душа остались на Джордь.

— Сэр, это я виноват, — говорит Эйкотолаен, поворачиваясь на своём месте. Встаёт, расправив плечи и высоко подняв голову. — Я опустил наши щиты на мгновение, чтобы прокалибровать их для посадки на поверхность. Я с осторожностью проверял мусор, прежде чем сделать это, сэр, но пропустил очень маленький кусок, размером не больше моего кхлока. Прошу прощения, сэр, и я готов принять любое наказание, которое вы сочтёте необходимым.

Пот собирается вдоль хребта на лбу, когда Эйкотолаен ждёт, пока я взорвусь. Всё, что я ощущаю, — это глубокую грусть. Я не хочу наказывать одного из лучших навигаторов, с которым я когда-либо работал. Кроме того, выговор молодому байку не заполнит наш топливный резервуар.

— Это была чистая ошибка, Эйкотолаен. Садись и не позволяй этому повториться, что бы ни происходило.

Молодой байк бросает на меня удивлённый взгляд, а потом поспешно возвращается на свой пост.

— Ченсен, каков наш топливный статус?

Напряжённый голос инженера прорывается сквозь витиек.

— С возвращением с наземной миссии, сэр, у нас чуть более половины того, что нам абсолютно необходимо, чтобы посадить «Никс» на поверхность.

— Есть ли у нас возможность перенестись на планету, чтобы получить больше топлива?

— Более чем достаточно, сэр.

Меня охватывает дрожь. Когда понимаю — чрезвычайная ситуация под контролем, я найду Жасмин и пойму её. А она поймёт меня, должна понять. Я не могу вынести эту пустоту внутри себя. Невозможно жить и быть мёртвым внутри.

— Ещё три груза, которые вы принесли, дадут нам возможность приземлиться. То есть, если мой ремонт на бустере продержится.

— А если нет? — тишина эхом проходит через мостик.

— Сделаем всё возможное.

— Понятно, Ченсен.

Вурайзен приближается ко мне и, сохраняя свой голос тихим, спрашивает.

— Капитан, я могу узнать, где ваша амавар?

Новая порция боли разрывается во мне при упоминании Жасмин. Старый я — набросился бы в гневе, но новая версия меня едва может дышать от агонии. Во мне вдруг открылось сочувствие к тому, что Вурайзену приходится каждый день страдать без своей амавар. Игнорируя вопрос своего первого помощника, я начинаю решать задачи, непосредственно стоящие передо мной в данную минуту.

Я понятия не имею, сколько времени прошло, но мы успели провести шквал двойной проверки, и каждая система, особенно жизнеобеспечения, отлажена и функционирует, и любая непосредственная опасность устранена. Вся эта деятельность помогает мне отвлечься от мыслей о Жасмин, но незначительно.

— Капитан, — говорит Вурайзен, когда последняя система проверена, вырывая меня из воспоминаний о Жасмин на моих руках. — Возможно, сейчас самое подходящее время для возвращения на поверхность для получения большего количества топлива.

Я торжественно киваю, и Энтирэн поднимается со своего места, чтобы присоединиться ко мне. Вурайзен поднимает руку.

— В одиночестве, сэр. Боюсь, мне нужна помощь Энтирэна, чтобы отправить отчёт в Синдикат, а Котцер поможет инженеру Ченсену.

— Тебе не нужен мой ч…, — Энтирэн прерывает свой протест из-за рычания Вурайзена. — О, верно! Да, я должен остаться.

Ни один из них не встречает моего взгляда, все сосредоточились на своих приборных панелях. Капитаны не выказывают слабость перед командой, но их жест согревает мне душу.

— Хорошо, — говорю я, едва способный произнести слова.

Я активирую витиек и, в мгновение ока, стою за знакомой вонючей зеленой коробкой. Фу, опять. На Джордь ночь, и ещё более странные костюмы прогуливаются мимо моего укрытия, все они — взрослые.

Я не обращаю на них никакого внимания и направляюсь прямо на рынок. Внутри я ожидаю, что мой кхлок будет вибрировать с каждым шагом, с которым я приближаюсь к магазину, где я нашёл Жасмин.

Это единственное место, о котором я знаю. Она должна быть там, иначе, как я смогу найти её снова? Корабль не смог выследить меня на поверхности, значит, у меня отсутствуют координаты и возможности найти её дом. Жасмин может находиться где угодно на этом унылом краю планеты.

Даже до того, как я добрался до магазина, я понимаю, что её там нет, но всё равно вхожу. Жасмин нет. Единственный человек, которого я вижу, — это злобно выглядящая женщина, лихорадочно перемещающая безвкусные безделушки.

— А где Жасмин?

Женщина поднимает голову, прищурив глаза. Если бы она была байком, я, возможно, волновался бы за свою жизнь.