Таня Норман никогда раньше не бывала в Академии Легиона, но по прямым и скучным до зевоты скупо освещенным коридорам шла быстро и уверенно, как будто точно знала дорогу. Преимущественно пустые стены ускользали от внимания, прятались за мутной пеленой, словно ее глаза наполняли слезы, но Таня их не чувствовала.

Платье шуршало пышной нижней юбкой, и Таня никак не могла вспомнить, почему надела этот странный наряд, подходивший больше эпохе Роны Риддик, древней королевы магического мира, с которой она оказалась связана столь необычным образом. Современные вечерние и даже бальные платья не предполагали ничего пышного и неудобного, это Таня хорошо знала. Исключением в свое время стало только свадебное платье по ее собственной прихоти, но с того дня она поклялась себе больше никогда не надевать ничего подобного. Так почему же надела сегодня? Она не помнила.

Новый коридор наконец привел ее к цели: дверям зала торжественных мероприятий. Они гостеприимно распахнулись перед ней, пропуская внутрь. Первым в глаза бросился огромный портрет канцлера, висевший на противоположной от входа стене, над небольшой сценой. Канцлер взирал с портрета строго и торжественно и должен был внушать уважение и трепет, но Таня почувствовала только отвращение.

Портрет притягивал взгляд и гипнотизировал, но она усилием воли отвернулась от него и оглянулась по сторонам. Ужас мгновенно сковал все тело: сердце перестало биться, а легкие – дышать. Накатившая следом волна паники заставила сердце забиться быстро-быстро.

Вокруг лежали тела. Десятки, если не сотни тел, облаченных в синюю форму Легиона. Неестественно вывернутые головы и конечности, мертвые глаза, глядящие в потолок, раскрытые рты, полные мерзкой черной жижи, пятна крови повсюду.

Таня в ужасе переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое, ища среди них лицо подруги. Ее взгляд зацепился за молодого мужчину. Память тут же нарисовала его еще живого, тяжело опирающегося на трость.

Грудь изнутри наполнилась холодом, тот опутал нервно бьющееся сердце тонкими крепкими нитями и потек колючими льдинкам по венам. Взгляд сместился в сторону и наконец нашел девушку, которую Таня искала. Ее лица почти не было видно: светлые волосы подруги, слипшиеся от крови, скрывали его, но не узнать Хильду Таня не могла.

В мертвой тишине зала послышались приглушенные шаги, и Таня стремительно обернулась, ожидая увидеть того, кто все это устроил, но встретилась взглядом с собственным мужем. Ян Норман медленно брел между телами, держа в руке окровавленный меч. Его серая преподавательская форма, в которой он ходил чаще всего, в нескольких местах была перепачкана кровью, но он сам не выглядел раненным.

– Что здесь произошло?

Собственный голос показался ей оглушительным и отразился эхом от стен. Ян улыбнулся, подойдя совсем близко.

– Они оказались не готовы, – спокойно пояснил он.

– Не готовы к чему?

– А ты оглянись по сторонам. Видишь их?

Таня завертела головой, но взгляд поначалу натыкался только на мертвых. Лишь через какое-то время он зацепился за тень, прятавшуюся за колонной. Черная фигура, похожая на человеческую, с глазами, горящими дьявольским огнем, почти полностью сливалась с темнотой, но теперь Таня смогла ее рассмотреть.

– Что это? – Таня в ужасе отшатнулась, инстинктивно шагнув ближе к мужу, словно хотела спрятаться под его защитой. Как всегда.

– Возмездие, – тихо шепнул Ян. – Легион падет, а вслед за ним падет и Республика. Древний король вернется и на обломках старого мира построит новый, лучший мир. Когда порядок нарушен, только первозданный хаос способен изменить все к лучшему.

Таня удивленно посмотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы муж говорил таким тоном. Ей хотелось спросить, что все это значит, но она не успела.

Он поднял меч и, почти не замахиваясь, ударил ее. Острая боль обожгла живот, растеклась жидким пламенем по всему телу. Ноги моментально ослабли, и Таня вцепилась в руку Яна, глядя на него расширившимися от ужаса глазами. Почему он это сделал? Почему убил ее? За что?

Серые глаза смотрели на нее с холодной отчужденностью, в них не было ничего знакомого и родного, ничего из того, что она привыкла видеть.

– Око за око, – медленно, нарочно растягивая слова произнес Ян, не отрывая взгляда от ее лица. – Любовь за любовь.

Таня по-прежнему не понимала, что происходит и о чем он говорит, но через пару мгновений это стало уже неважно.

Боль внезапно унялась, но вместе с этим Таня совсем перестала чувствовать собственное тело. Оно рухнуло на пол, перестав подчиняться ей, но Таня не упала вместе с ним. Она наоборот начала подниматься вверх. Все выше и выше, к самому потолку. Теперь она видела все иначе, она видела картину целиком. В том числе то, что не замечала, находясь на земле: на полу зала был выжжен хорошо знакомый ей символ, заключенный в круг.

Прежде, чем Таня успела задуматься о том, откуда этот символ взялся в Академии Легиона, она проснулась.

В спальне было душно, жарко и темно. Одеяло саваном спеленало ее, не давая пошевелиться, легкие свело судорогой. Тане казалось, что она не может ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Ценой невероятных усилий ей удалось выпутаться из плена, сесть и начать дышать. Вместе с первым выдохом из груди вырвался то ли стон, то ли крик, из глаз брызнули слезы. Ужас, испытанный во сне, преследовал ее и наяву. То, что в спальне посреди ночи она оказалась одна, только усугубляло ситуацию.

Она плотно зажмурила глаза, надавила на них ладонями, пытаясь прогнать последнюю картину, которая так и стояла в ее воображении: усыпанный телами пол и дьявольский символ, каким-то образом выжженный на мраморе.

Хлопнула дверь, и в спальне послышались шаги.

– Таня, что случилось?

Обеспокоенный голос мужа заставил ее вздрогнуть и инстинктивно попятиться назад. Ян сел рядом, сжал ее плечи, слегка встряхнул и снова позвал по имени, заставив открыть глаза.

Теперь в комнате горел свет. К счастью, не слишком ярко. Ян сидел на кровати рядом с ней, облачившись в домашний халат. Он выглядел встревоженным и огорченным, но Таня не могла не задаться вопросом: почему посреди ночи он где-то ходит, а не спит рядом с ней? Где он был? Что делал?

В глубине души она знала, что причин может быть сколько угодно, но пережитое во сне все еще затуманивало разум и провоцировало паранойю.

– Таня, посмотри на меня, – Ян скользнул руками по ее плечам, попытался поймать взгляд.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза. Сейчас они излучали тепло, неподдельные заботу и тревогу за нее. Это немного отрезвило.

– Мне опять приснился этот сон, – хрипло пробормотала Таня. Откашлявшись, она уточнила: – Про несчастье в Академии Легиона. Ян, это не обычный кошмар. С чего бы меня преследовал такой? Это наверняка предвиденье. Мы должны что-то сделать. Как-то предупредить…

Он обнял ее, крепко прижав к груди, и погладил по спутавшимся во время сна волосам. Его объятие окончательно уняло дрожь, на смену могильному холоду в груди пришло тепло, прогнавшее из памяти сцены кошмара. Ян на мгновение прижался губами к ее виску, а потом мягко прошептал:

– Милая, если это предвиденье, то ты ничего не сможешь сделать. Никто не сможет. Ясновидящим является лишь то, что уже не изменить.

Таня снова вспомнила ту сцену из сна, в которой Ян протыкает ее мечом. Кошмар повторялся уже не первый раз, как и их разговор после него, но она так и не сказала мужу, чем каждый раз все заканчивается. У нее язык не поворачивался, как будто она боялась, что рассказав, она сделает это реальным.

Но такое не может произойти! Никогда. Это просто невозможно и бессмысленно.

Тогда что значит ее сон?

– Тогда что все это значит? – спросила она вслух.

– Я не знаю. Но я постараюсь разобраться. Хорошо? Только успокойся, пожалуйста.

Таня чуть отстранилась от него и кивнула. Помолчав немного, она все-таки спросила: