Литмир - Электронная Библиотека

Я осекся. На литовское прозвище Гарри не реагировал. Я почувствовал себя дураком и вернулся к Яночке.

– Встретил приятеля, – объяснил ей. – Не узнает. Обидно, конечно. Но насильно мил не будешь…

– Может, обознался, – посочувствовала она. – Мне мой Сережа тоже встречается повсюду. Голосует на дорогах. Я никогда не останавливаюсь.

Я поперхнулся. Значит, я не один. Значит, это повсеместно. Мои любимые покойники начали являться мне на здешних дорогах пару месяцев назад. Я считал это обманом зрения. Старался не думать, не замечать.

– Дай мне свой телефон, пожалуйста, – сказал я. – Мне надо будет поговорить с тобой. Сейчас не лучшее время для таких разговоров.

– Ты уходишь? – протянула она разочарованно. – А как же любовь?

Танечка дружелюбно хохотнула:

– Очаровал девушку и бежать? Никак от вас такого не ожидала. Вы отлично смотритесь вместе. Что за спешка? Ну что ж… Давайте тогда выпьем на посошок…

Я, с трудом скрывая раздражение, наполнил бокалы и почувствовал, что Яна зацепила большим пальцем ремень моих джинсов.

– Не уходи. Останься хотя бы на полчаса.

9. Легион

Снилось, что я стою у заброшенного костела на краю литвинской деревни. Вход на разрушенную колокольню открыт. Передо мной висит веревка от колокола, словно приглашая к благовесту. Я из любопытства прикасаюсь к этой веревке, но не успеваю за нее дернуть. Из-под земли, разрывая зеленый плодородный слой, медленно и неумолимо начинают расти каменные кресты. Тяжелые, неповоротливые, они появляются среди поля один за другим, словно жестокосердные воины, и замирают, поднявшись чуть выше человеческого роста. Я стою и смотрю на дорогу со стороны храма. Первый крест вырастает прямо у моих ног и смотрит мне в лицо, как неожиданный собеседник. В раскинувшейся по обе стороны каменной перекладине с выбитыми на ней неизвестными литерами я вижу раскрывающиеся объятья. Остальные распятия восходят произвольно. То здесь, то там. Хаотический беспорядок их возникновения кажется главной загадкой сна. Сделано все, чтобы я не мог предугадать их появления. Каменные полчища встают на горизонте, наступают на меня тевтонской свиньей, неумолимым ливонским строем.

Тени распятий намного опережали их физическое продвижение. Темные стрелы распространялись по желтизне поля со скоростью света, расправляли пшеницу, откидывая ее в разные стороны. Их щупальца доходили до некоей очевидной для них точки, спотыкались и с прежней скоростью втягивались назад, в то время как на месте их остановки появлялась новая каменная поросль. Некоторые из распятий, выйдя на свет божий, долго не могли определиться в сторонах света и недовольно крутились на одном месте, пока наконец не подыскивали себе наиболее приемлемое положение. Если с востока каменное войско шло более-менее сплоченным строем, то на западе поначалу возникали лишь редкие флуктуации. Гиганты возникали и оставались стоять на внушительных расстояниях друг от друга. Вскоре картина переменилась: они смогли организоваться в боевой клин на западе, оголив восток.

Распятия были подвижны. Они пользовались тем, что я не могу за ними уследить. Количество перекладин на них было произвольным: католические, православные, варварские. Иногда в поле возникало что-то похожее на лесенку, на каменный хребет исполинской рыбы. Иногда в поле вырастали каменные стрелы или просто столбы.

Шарахнуло сзади. Я почувствовал, что каменный гость встал у меня за плечом. Со страшным скрежетом рухнул крест, стоявший метрах в десяти справа: его выдавливал из земли другой, более мощный и жизнеспособный.

Они враждовали друг с другом. Боролись за право на существование, и борьба эта была беспощадна. Я был здесь лишь случайным персонажем, невольным свидетелем катаклизма.

Через несколько минут поле походило на ожившее богатое кладбище, на мрачный средневековый город, раскинувшийся на просторе всей земли, на Сорок Сороков. Я стоял неподвижно, но что-то упрямо манило меня ринуться в эту зловещую кущу, принять участие в игре и, может быть, взять управление ею на себя. Я отличался от каменных истуканов мягкостью и пластичностью плоти. Мог бежать, прыгать, танцевать. Оцепенение, охватившее меня на первых порах, прошло, я привык к своему мертвому окружению и хотел говорить с ним на равных. Они могли поднять меня на дыбы или, наоборот, растоптать. Теперь все зависело лишь от моей ловкости и выносливости.

Я мог бросить им вызов. Спутать их планы. Если все происходящее существовало для того, чтобы испугать меня, то я оставался в выигрыше, потому что не испугался. Если я был для них никем и ничем, то тем более имел шанс выжить. Я сделал шаг, и тут же разлапистый масонский крест поднялся на том месте, где я стоял секунду назад. Я двинулся дальше и, подпрыгнув, схватился за перекладины креста, появившегося предо мной первым. Поле зашумело, недовольно заворочалось, крест, на котором я повис, пошел назад, под землю, словно я начал вдавливать его своим телом. Удержаться на нем мне не удалось, я потерял равновесие и упал. Тут же новое распятие со свистом зацепило меня на свои крылья и потащило вверх. Я соскользнул. Встал рядом, покровительственно похлопав его по плечу. Недолго думая, обнял, словно приглашая на медленный танец, почувствовав, что тектонические движения замедляют ход. Рост нового ландшафта закончен, строительство завершено. Я стоял в обнимку с теплым от подземного жара корявым распятием, валясь с ног от усталости. Я был удивлен, что обладаю такой отчаянной волей к жизни.

Чей-то добрый насмешливый голос звучал в вышине:

– Проснитесь, пан! Здесь не место для отдыха! Пан так любит девушек, что даже уснул! И они полюбят вас, обязательно полюбят. Или уже полюбили? Вставайте, признавайтесь!

10. Гервяты

Я открыл глаза и поднялся с белой скамейки, на которой, похоже, провел ночь. Я находился в саду, уставленном скульптурами и деревьями. Выкрашенный розовой известкой костел невероятных размеров возвышался за спиной. Костел был похож на таинственный замок из сказок братьев Гримм или Шарля Перро. Тут могли обитать людоеды, золушки, рыцари Круглого стола. Во всем виделось что-то чрезмерно светское. Фигуры апостолов, выполненные в античной манере, недавно выбелены. Газоны ухожены, вечнозеленые туи подстрижены.

На лужайке работали двое мужчин. Один – с бензиновой газонокосилкой, другой, более пожилой и солидный, – с обыкновенной метлой.

– Пан любит польских девушек, – повторил старший. – Как спалось?

Мне хватило ума улыбнуться. Мужики внушали мне доверие, хотя в жизни с католиками я общался мало.

– Со всеми бывает, – сказал я дружелюбно, начиная рассматривать скульптурную группу перед входом, переходя от одного памятника к другому. – Извините, если помешал. Давно хотел навестить ваши места. Дзенькую бардзо за понимание.

Дворники одобрительно кивнули моей жалкой мове, пожелали интересного времяпрепровождения.

– К нам многие приезжают…

Я подошел к лепному бородачу в римской тоге, присел на корточки, чтобы прочитать его имя. S. Simon. Святой Симон. Семен? Саймон? Пантеон польских святых был мне неизвестен. Мы чудовищно спесивы по отношению к иноверцам и до сих пор не можем принять раскольников всерьез. S. Jacobus, S. Andreas, S. Taddaeus, S. Bartholomeus… Почему все они на одно лицо? Типовой проект?

Мое внимание привлекли постройки во внутреннем дворике перед храмом. Большой деревянный крест с врезанным между перекладинами языческим солнцем, похожим на штурвал корабля. Другой крест, кованый, с характерными литовскими змейками, исходящими из центра во все стороны. Он размещался на остроконечной башенке, установленной на столбе с барельефом Девы Марии, держащей на руках младенца. Она напоминала Родину-Мать. Я вошел в костел. Помещение оставалось в полурабочем состоянии, здесь шел ремонт. У входа валялись рулоны плотного целлофана, перепачканные известкой. Ряды длинных деревянных скамей в храме кое-где прикрыты газетами и кусками рубероида, покрашены коричневой краской на манер школьных парт. Алтарь небогатый: башенки, пики, реалистические гипсовые распятия на бархатном фоне, застывшая бутафорская кровь, вытекшая из ран Спасителя… ангелы с твердыми крыльями… несколько картин маслом, изображающих коронацию Девы на небесах. Стрелки часов на стене приближались к полудню.

8
{"b":"615598","o":1}