— Не смешно. Я не оценила.
— Госпожа, прошу прощения, умоляю… — этот подкаблучник сполз с кресла и бухнулся на колени перед своей хозяйкой. При виде этой картины я испытал глубокое удовлетворение и даже какой-то укол гордыни.
— Я не тебе. С тобой разберёмся позже, — Найт брезгливым пинком пресекла попытку Грома поцеловать её туфлю, и медленно, как танковая башня, развернулась в мою сторону, — ты идёшь сейчас по охуенно тонкому льду, щенок. И этот лёд уже трещит…
С громким шипением вспыхнули факелы в коридоре, послышался топот многих и многих ног, лязг кольчуг и щелчки винтовочных затворов. Особняк ожил, но в нашу комнату никто так и не вошёл.
— Отсюда ты уже не выйдешь, даже если я не стану нападать на тебя сама или использовать магию — там снаружи несколько дюжин безымянных с оружием. Чёрт возьми, я же велела им хорошенько тебя напугать по дороге!
— Мне было страшно, — признался я, — но всё-таки я прошу и требую: оставь меня в покое! Ты ничему не можешь меня научить, и мне не нужен больше куратор!
Найт рассмеялась.
— Даже если бы я вдруг захотела дать тебе свободу, тебе ещё нужны два свидетеля, помнишь? И не из безымянных, это важно!
Я помнил. Но в голове моей уже созрела ехидная мысль, и я старательно заваливал её обрывками страхов и спутанных эротических образов, надеясь, что так, Найт не сможет её заметить. Кейра одобрительно кивнула, а в моей голове прозвучал её голос:
— Она не читает сейчас твои мысли, даже не пытается, гордыня ослепляет её. Но за попытку могу поставить тебе четвёрку.
Чёрт, если мне когда-нибудь захочется выступить и против Кейры тоже, мне придётся прежде многому научиться.
— Даже не думай, Демонёнок! — на этих словах ощущение чужого присутствия в моей голове исчезло.
— Сделаем так! — решила Найт вслух, — я дам тебе столь желанную свободу, если ты найдёшь необходимое по правилам количество свидетелей. Обещаю!
Демоница улыбалась. Не знаю, читал я её мысли или же я просто додумался до этого сам, но она наверняка подумала, что у меня нет выбора. Если бы я вышел в дверь, меня тут же растерзали бы или, что ещё хуже, схватили живьём её слуги. Убив себя, конечно, я спасся бы из её гостеприимного дома, но вот прийти снова, да ещё и с двумя «понятыми», мне никто уже не позволил бы…
— Я в третий раз говорю это, призывая в свидетели Грома, моего сородича и собрата, и… — я выдержал театральную паузу, — Стальную Кейру, также присутствующую здесь и сейчас: мне не нужен больше куратор!
— Светлый не может быть свидетелем!
— Да ну? — с ленцой отозвалась Кейра, — а говорят, что любой свободный… И в Кодексе вашем чудном про цвет свидетеля ни слова.
— Спасибо, светлая, — ответил я, — но в этом уточнении нет нужды, я и сам знаю, что она блефует. Два свидетеля здесь, в этой комнате. Самое время показать, чего стоит обещание, слово такого сильного и уважаемого демона…
Найт скрежетала зубами и рычала, от её взгляда мой плащ буквально начал дымиться…
— Хорошо. Ты больше мне не ученик. Довольна?! — последнее она произнесла уже обернувшись к Кейре.
— Эх, — деланно улыбнулась та, — просто день потерь! И ученика потеряла, и пять бутылок вискаря проспорила… — светлая исчезла в ослепительной вспышке, и только её смех какое-то время висел ещё в воздухе. Кажется, самое время перестать злоупотреблять гостеприимством своего бывшего куратора…
— Счастливо оставаться!
Я быстро приставил пистолет снизу к своему подбородку, упёрся мушкой в кадык и зажал спуск.
БАМ!
========== Глава 20. Первая месть. ==========
Комментарий к Глава 20. Первая месть.
ГГ начинает мстить. Начинает с “безобидной” демоницы-психолога из двенадцатой главы.
Там и демоница весёлая, и конкурсы интересные.
Короче, внезапный триггер ворнинг: вещества, членодевки, ковар-р-р-рство и ублюдство. Я предупредил.
Придя в себя, я долго нежился в кровати, и раз за разом прокручивал в голове только что завершившийся разговор. Как же они обе высокомерны, что тёмная, что светлая — всё едино! Хотя нет… Спасибо Кейре за поддержку, без неё я вряд ли смог бы добиться от Найт хоть чего-нибудь. Я представил, как бывшая госпожа куратор бесится и громит всё своём поместье, срывает гнев на Громе и безымянных, бьёт стены — и расхохотался. Мне было так легко и свободно, с моей души будто упал тяжеленный камень. Одной проблемой меньше!
Может быть, это настало время разбрасывать камни? Меня вдруг будто ударило током — я осознал, как мне отомстить «Настеньке». Да, она не сама придумала это, да Найт заплатила ей, заставила её и, наверное, я мог бы теперь решить, что девушка сама ни в чём не виновата, успокоившись на этом, но в моей голове уже родилась мысль.
Она была мерзкой, постыдной, отвратительной и, как сказали бы мужики в том районе, где я жил, пока топтал землю смертного мира, откровенно пидорской. Да к чёрту! Я — демон! Никто не смеет меня судить и осуждать, а если хоть одна мразь решится — я выгрызу тому уроду кадык, вырву кишки, а голову отрублю, высушу и повешу над камином! Я оскалился и низко, утробно прорычал. Нежная мягкость перины и шелковых простыней начала раздражать меня, и я резко вскочил с кровати.
— Ждать, когда выдастся случай отомстить Грому, долго и скучно! Пора поразвлечь кое-кого другого!
Я начал торопливо одеваться — для первого этапа нового плана мне необходимо было посетить аптеку.
Аптекарь — стереотипный, таки шо вы говорите, старый еврей — ничуть не удивился моему вопросу. Во-первых, его это не касалось, а во-вторых, в мире, где изнасилования происходят куда чаще, чем вершится большая и чистая любовь, необходимый мне товар пользовался спросом.
Я принёс домой непрозрачную и немаркированную коробочку, в которой лежало два блистера с таблетками, тюбик какой-то мази, пара флакончиков с белой опалесцирующей жидкостью и инструкция по применению этого добра, простая, как всё тупое.
Зелёные таблетки надо было принимать первыми, за час до красных. Это нужно, чтобы мой организм не отравил сам себя. По одной капсуле на сорок фунтов веса — я прикинул в уме, сколько это в переводе на наши килограммы, и отложил в сторону пять штук.
Красные таблетки — две-три, положить под язык и рассосать за полчаса до выхода из дома. Эффект держится часов пять, и всё это время вместе со слюной и смазкой тело выделяет очень коварный яд, безвредный для человека, принявшего вовремя антидот, но крайне болезненный, если верить инструкции, для всех остальных. Обещали даже, что, если насильник будет использовать какие-нибудь колдовские приблуды, вызовет щупальца, отрастит лишний член или что-то такое, он не сможет их развоплотить, пока яд действует, и будет чувствовать боль, как если бы это была обычная часть его тела…
Тюбик с кремом — действующее вещество в чистом виде плюс какие-то эфирные масла. Его содержимое так же за полчаса до выхода в опасный район надлежало нанести на те места, которые могут заинтересовать потенциальных насильников, но не выделяют активно биологических жидкостей во время полового акта — рисунок на упаковке с прямолинейным цинизмом изображал ладони, женскую грудь и задницу.
Флакончики содержали противоядие, позволяющее моментально снять негативные эффекты, в случае, если покупатель перепутает порядок приёма, неверно рассчитает дозу антидота — или решит проверить на себе, насколько больно будет в случае чего насильнику, хотя решиться на такое может только идиот. Я, например.
И ведь, вроде, лишь капельку крема выдавил! Минут пять-семь не происходило ничего, мне даже начало казаться, что аптекарь соврал и содрал с меня три сотни за пустышку, но тут… Я взвыл от боли! Там, куда упала капля крема, разрастался не то ожог, не то язва, крем прожигал нежную кожу, как кислота, как раскалённое железо. В адских корчах, я потянул из коробки бутылочку с противоядием, попытался открыть… Мерзкая крышка никак не поддавалась, и я швырнул пузырёк на пол, расколошматил его ножкой стула и упал на колени, вылизывая из осколков стекла драгоценную жидкость. Она была противная, густая, как кисель, но боль тут же отступила, и я смог перевести дух.
