В дверь кто-то нетерпеливо постучал. Мистер Хэнд не обратил на это никакого внимания.

- У нас будут проверочные работы. Каждую пятницу я даю тест из двадцати вопросов по всему материалу, который мы пройдем за неделю. Исправить эти оценки нельзя. Историю страны важно знать, и вы скоро это поймете.

В дверь снова постучали.

- Оценка за год – средний бал, который высчитывается из оценок за тесты, как запланированные, так и незапланированные, плюс экзамены в середине и в конце семестра. Последний экзамен будет на треть влиять на вашу оценку за год.

Стук повторился, на этот раз тише и чуть медленнее. Никто не осмелился заикнуться об этом.

- Кроме этого. В классе запрещено есть. Я хочу, чтобы вы научились делать свои дела в отведенное для этого время. Это мое основное требование. Вы занимаетесь своими делами в свое время, я занимаюсь своими в свое. Я не собираюсь задерживаться с вами после урока, это мое личное время. Вам не хочется, чтобы я приходил к вам домой в выходные и рассказывал об истории США, не так ли? Пакало?

Наконец Хэнд обернулся, как будто только теперь услышал стук в дверь, и открыл задвижку. Затем приоткрыл дверь на пару сантиметров.

- Да?

- Ага, - отозвался ученик. – Я записан на этот курс.

- В самом деле?

- Ага, - ученик протянул ему карточку для отметки посещений. – Это же история США, да? Я видел в окне глобус.

Джефф Спиколли, легенда Риджмонта аж с третьего класса, попытался протиснуться в дверь. Его длинные грязные светлые волосы были расчесаны на пробор. Он говорил невнятно, точно его рот был набит жвачкой. Каждое утро Спиколли просыпался до рассвета, выкуривал три косяка марихуаны из маленького металлического бонга, убирал его в карман и шел на пляж гонять на доске по волнам. По пятницам он не появлялся в школе, а понедельник был единственным днем, когда его совершенно точно можно было увидеть. Сейчас его красные глаза блестели, а еще мокрые волосы висели сосульками.

- Так я могу войти?

- О, пожалуйста, - отозвался Хэнд. – Мне всегда становится так тоскливо, когда я вижу, что не все дети сидят в классе после третьего звонка.

Серфер рассмеялся – смеялся только он – и опять протянул учителю свою карточку.

- Извините за опоздание. Это новое расписание очень странное.

Хэнд внимательно изучил карточку.

- Мистер Спиколли?

- Да, сэр. Это моя фамилия.

Мистер Хэнд медленно разорвал карточку на два, четыре, а затем восемь мелких кусочков, тем самым эффектно уничтожая сам факт существования пятнадцатилетнего Джеффри Спиколли в школе. Кусочки карточки полетели в мусорную корзину.

Спиколли так и застыл на месте, держа на весу рюкзак, который собирался снять.

- Вы порвали мою карточку, - пораженно выговорил он. – Да что с вами такое?

Мистер Хэнд наклонился к Спиколли.

- Со мной все прекрасно, - холодно ответил он. – Думаю, вы знаете, где кабинет директора.

Пару мгновений Спиколли молчал.

- Сукин сын.

Учитель склонил голову набок и окинул парня взглядом. Ученики затаили дыхание, боясь того, что будет дальше. Что он делает? Ударит его? Исключит из школы? Пристрелит?

Но Хэнд просто отвернулся от Джеффа Спиколли, точно тот был пустым местом, и продолжил говорить.

- Я не поленился распечатать вопросы первых трех контрольных с теми главами, которые они охватывают. Раздайте, пожалуйста, - он положил стопки листов на первые парты.

Спиколли так и стоял у доски, покрасневший и пытавшийся сообразить, что вообще произошло. Хэнд продолжал свою лекцию, точно ничего не случилось. Спиколли выудил из мусорки несколько кусочков от своей карточки и вышел из класса.

Судя по всему, Брэд был прав. Хэнд не менялся из года в год и был уважаемым учителем. Учителем, которого лучше не злить.

- Итак, - подвел он итог занятию ровно перед вторым звонком, - давайте повторим. Первый тест в пятницу. Приходите. Алоха.

Линда Баррет

Вторым уроком у Стейси были основы журналистики, единственное занятие, на которое она ходила вместе со своей подругой Линдой. Школа Риджмонт-Хай гордилась своей газетой. «Риджмонтский репортер» писал о событиях как в стране, так и в школе, и все это на шести страницах. Десятиклассники редко допускались к работе над газетой, но Линда Баррет организовала такую возможность для Стейси.

Учительницей была молодая женщина, ей было едва за тридцать, и она убирала короткие темные волосы в хвостик. Ее следовало называть миссис Шиан, но большинство учеников обращались к ней просто «Рита». На первом занятии миссис Шиан сидела за одной из парт, расставленных в полукруг. Прямо на учительском столе сидела Энжи Парици, выпускающий редактор «Риджмонского репортера». На ней была черная обтягивающая футболка.

- Так, - начала Энджи, - у всех есть задания?

Крепко сбитый парень в красно-желтом спортивном бомбере хмуро посмотрел на нее.

- И когда должна быть готова моя колонка?

Энжи окинула его неодобрительным взглядом.

- Может, в пятницу? Как у всех, Уилльям.

- В пятницу футбол, а я хотел написать что-нибудь о первой игре, видишь ли.

Энжи издала раздраженный вздох.

- Скажи спасибо, что у тебя вообще есть колонка, Уилльям.

Это замечание успокоило спортсмена.

- Так, - продолжала девушка, - где Алан Дэвидсон?

- Я здесь, - руку поднял невысокого роста паренек в синем джемпере, из которого он не вылезал ни зимой, ни летом.

- Алан, как дела со статьей про кальянщиков с Луна-стрит?

- Они почти ничего не говорят. Я им задаю вопросы, а они просто смотрят на меня, как будто…

Его слова прервало появление Линды Баррет. Как и всегда опоздав, она проскользнула в класс, неся в руках стопку книг. Девушка направилась прямо к свободному месту возле Стейси Гамильтон и со стуком поставила свою ношу на парту. Все присутствующие притихли, глядя на нарушительницу тишины. На Линде были обтягивающие джинсы и синяя блузка. Три верхние пуговицы расстегнуты.

- Мне извиниться сейчас или потом, Рита? – весело поинтересовалась она.

Миссис Шиан устало взглянула на девушку. Это был ее третий год в компании с Линдой Баррет.

- Постарайся приходить вовремя, пожалуйста, Линда.

- У меня сломался замок на шкафчике, миссис Шиан!

- В следующий раз приходи вовремя.

- Извините.

Занятие продолжалось.

Линда подтолкнула Стейси. Девушки еще не виделись сегодня,и у них не было возможности поговорить с тех пор, как Стейси позвонила подруге в три часа ночи.

- Ты так хорошо выглядишь! – прошептала Линда. – Где это было?

Стейси улыбнулась.

- Ну так где?

- На бейсбольном поле.

- На бейсбольном поле?

- Ну, не совсем там. В тенте.

- В тенте?!

- А куда еще можно было пойти?

Линда похлопала Стейси по руке.

- Я тебе не верю. Ты серьезно?

- Да ладно тебе, - хихикнула Стейси. - Это же просто секс.

Девушки тихонько рассмеялись, а Линда преисполнилась гордости от того, что ее подруга процитировала ее любимую фразочку.

Каким-то образом все дороги в Риджмонт-Хай вели к Линде Баррет. Ее знал каждый. Она всегда была приветлива, ее настроение было неизменно хорошим. Она умела общаться, одеваться и красиво ходить.

Даже в начальной школе девочки бегали к Линде за советами. Ее мама работала медсестрой в городской поликлинике, и Линда знала о жизни куда больше других детей ее возраста.

Мнение Линды о сексе было таковым: люди преувеличивают его значимость.

- Многие девчонки используют секс, - говорила она Стейси, - чтобы удержать парня. Чтобы быть ближе к нему. «У нас был секс, за это ты мне что-то должен» - вот их позиция. Но это совершенно неправильно. Лично я возненавидела бы себя за такое.

У Линды был авторитет, с ее словами никто не спорил. Пока другие девчонки только учились слезать с трехколесных велосипедов, Линда читала любовные романы. Сейчас в шкафчиках девушек лежали дурналы «Семнадцать», а Линда держала в своем книгу Ш. Хайт. (*ответы 3000 женщин на 58 вопросов.  Вопросы, в основном, про секс)