Как любому живому организму, государству присуща тенденция роста, которую Ф. Ратцель считает «всеобщей, универсальной тенденцией», естественной и необходимой для жизни. Рост или территориальная экспансия – необходимое условие расширения, а развитие контактов людей, обмен, торговля – прелюдия к установлению политического контроля над новыми территориями. Торговля и война – вот основные формы территориального расширения государства как живого и развивающегося организма, а активная завоевательная стратегия естественна и необходима.
В своей теории Ф. Ратцель обосновывает необходимость контроля над морским пространством как условие роста государства и считает, что пространственное расширение государства возможно при наличии мощных военно-морских сил в качестве основного ресурса в решении политических задач государства. По его мнению, государство, не имеющее выхода к морю, лишается возможности участвовать в борьбе за политическое лидерство.
Идеи Ф. Ратцеля были развиты в трудах Рудольфа Челлена (1864–1922), которому принадлежит термин «геополитика». В работе «Государство как форма жизни» он рассматривает государство «как мыслящее и чувствующее существо, подобное людям», которому присущи все свойства человеческого организма: «Государства также существуют на поверхности земли благодаря собственной жизненной силе… находясь в состоянии борьбы за существование, они рождаются и вырастают, мы видим также, как они, подобно другим организмам, увядают и умирают». Борьба за выживание является сущностью государства-организма.
Война – всего лишь естественное продолжение борьбы за территорию, и вполне естественно, что крупные государства расширяют свое пространство за счет малых стран. Р. Челлен сформулировал основной тезис геополитики, ставший принципом действия великих держав: «Великие державы являются экспансионистскими государствами». По мнению ученого, нравственные оценки завоевательной стратегии в международной политике неуместны, так как именно борьба за политическое могущество определяет смысл и назначение государства. Как последствия этой борьбы «малые государства или вытесняются на периферию, или сохраняются в пограничных районах, или исчезают. И понятия справедливости или несправедливости здесь не должны применяться»[12].
Р. Челлен сформулировал положение о трех основополагающих принципах глобальной геополитики: расширение пространства, территориальная монолитность и свобода передвижения. Уделяя особое внимание анализу России и отмечая такие ее преимущества, как большая территория и монолитность государства, он обращал внимание на такой фактор, как ограниченный доступ к теплым морям, уменьшающий ее геополитические возможности. В отношении России как активного субъекта мировой политики Р. Челлен предлагает проводить политику дальнейшего ограничения доступа к морскому и океаническому пространству.
Влияние географического пространства на формирование культуры и менталитета народов рассматривал английский ученый Дж. Макиндер (1861–1947). Он условно разделил все пространство планеты на два основных полюса – «суша» (Евразия, континент, «срединная земля») и «море» (океаническое пространство, омывающее евразийский материк, плюс острова, в нем расположенные).
«Море» рассматривается как «морская цивилизация», обладающая культурно-историческими особенностями и отличающаяся от «суши», прежде всего, своими мировоззренческими установками. «Тевтонцы цивилизовались и приняли христианство от римлян, славяне же – от греков. Именно романо-тевтонцы впоследствии плыли по морям; и именно греко-славяне скакали по степям, покоряя туранские народы. Так что современная сухопутная держава отличается от морской уже в источнике своих идеалов, а не в материальных условиях и мобильности»[13].
«Суша» и ее культурный тип прямо противоположны «морю» во всем. Это цивилизация, ориентированная на традиционные связи и устойчивую систему духовно-нравственных ценностей, отличающаяся консерватизмом социально-политических структур. По Макиндеру, история последних веков – это война между «сушей» и «морем» за политическое лидерство. Он вводит понятие «сердце мира» или «хартленд», как центр материка, и рассматривает его как наиболее удачную территорию для контроля над всем миром.
По его мнению, «сердцем мира», или осью мира, вначале была Центральная Азия, откуда влияние ее было распространено на Запад. Позже ситуация изменилась, и именно приморские государства стали контролировать большую часть мирового пространства, однако в XX в. с развитием транспортных технологий ситуация вновь изменилась. Страны, не доступные морским державам, определили новые границы «хартленда». Причины непобедимости «хартленда» в невозможности контроля морским флотом этой зоны, поэтому попытки покорить огромные территории «хартленда» заканчивались крахом. «Хартлендом», по мнению Дж. Макиндера, была Россия. «В этом мире она занимает центральное стратегическое положение… она может по всем направлениям, за исключением севера, наносить, а одновременно и получать удары». «Кто управляет Восточной Европой, тот управляет "хартлендом”. Кто управляет "хартлендом", тот командует "миром-островом". Кто управляет "миром-островом", тот командует всем миром»[14].
Выводы Макиндера: чтобы помешать России контролировать «мир-остров», морским державам необходимо объединиться для противостояния России. Отсюда идея «санитарного кордона» вокруг России как наиболее эффективная геополитическая стратегия.
Далее А. Мэхен (1840–1914) сформулировал концепцию «морского могущества» США, реализовавшуюся в конце XX – начале XXI в. Главный тезис этой теории – «победит тот, кто обладает морем». Морская торговля – это всего лишь начало морской экспансии. Он видит прямую связь между оживлением торговли, развитием военного флота и расширением контролируемого мирового пространства. В работе «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику» А. Мэхен вводит в оборот понятие «прибрежные нации» и отмечает: «Политика изменялась как с духом века, так и с характером и проницательностью правителей, но история прибрежных наций определялась не столько ловкостью и предусмотрительностью правительств, сколько условиями положения, протяженностью и очертаниями береговой линии, численностью и характером народа, т. е. вообще тем, что называется естественными условиями».
На территории мирового пространства он выделил особую «зону конфликта», в которой, по его мнению, неизбежно, вне зависимости от воли конкретных политиков, сталкиваются интересы «морской империи», контролирующей океанские просторы, и «сухопутной державы», под которой он подразумевал Россию. Морская империя, чтобы выжить, должна отбросить континентальную державу как можно дальше вглубь Евразии. Империи необходимо завоевать прибрежную территорию и поставить ее под контроль, для чего надо окружить противника кольцом военно-морских баз.
Стратегическая задача политики США, по мнению А. Мэхена, состоит в том, чтобы, заняв ведущие позиции в мировой экономике, выдвинуть идеологическую концепцию, соответствующую государству-гегемону, а затем установить полное мировое господство. Осуществить это возможно при условии устранения опасности, которую представляет Россия. Борьба «с непрерывной континентальной массой Русской империи, протянувшейся от Западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке», – главная стратегическая задача, требующая много времени и средств. И А. Мэхен разрабатывает стратегию «анаконды», задачей которой является «удушение» потенциально опасного региона.
Для успешной реализации геополитической стратегии «анаконды» США, Великобритании, Германии и Японии следует объединиться против России и Китая. Эта стратегия активно применялась во время мировых войн, начиная с Первой мировой. Во Второй мировой войне «анаконда» душила «Срединную Европу» и Японию. США в этот период реализовали стратегически важную цель – ослабление двух опасных для них соперников: СССР и Германии. Войска США – союзника СССР – были задействованы, когда исход войны был предрешен успехами советской армии, однако советское государство понесло огромные потери и не могло представлять серьезной опасности для США, претендовавших на контроль над Западной Европой. Но с наибольшей силой эта стратегия реализуется в настоящее время, свидетельством чего является установка военных базы по периметру границы России.
