Та самая глобализация, которая размывает суверенитет американских конкурентов, укрепляет собственный суверенитет США и становится инструментом повышения конкурентоспособности. Идея национального суверенитета не исчезает, но плавно трансформируется в идею доминирования, господства одного сильнейшего государства над всем остальным миром.

Геоэкономические стратегии, по определению, неожиданны и выстраиваются на основании нового прочтения реальности; традиционные стереотипы менталитета не позволяют прочесть «текст» на новом языке и считают его иррациональным, что не способствует адекватному реагированию на изменившуюся ситуацию.

Большинство геоэкономических планов, как отмечается аналитиками, строятся на эффекте преадаптации, т. е. создаются формы деятельности для политических, экономических или культурных реалий, не существующих в реальном мире, но которые завтра неминуемо возникнут. Найдя такую виртуальную площадку, субъект немедленно приобретает статус игрока на мировой шахматной доске или сохраняет этот статус в течение следующего шага развития. Так, в 1970-е гг. прошлого века США начали рассматривать финансово-юридическое поле как площадку преадаптации, а правовое регулирование как форму управления новой глобализированной экономикой. Это привело к «сбросу» промышленности в развивающиеся страны и построению в США постиндустриальной штабной экономики, продуктом которой являются международные правила игры[28].

В условиях глобализирующегося пространства государство начинает играть роль регионального филиала некоей «предельной корпорации». Экономика национального государства отнюдь не должна быть эффективной, более того, часто «предельной корпорации» выгодно поддерживать существование неэффективного государства и низкий уровень его социальных и экономических показателей. Так, экономически развитым странам желательно снижать цены на сырьевые ресурсы, поставляемые другими странами, и иметь дешевую рабочую силу там, где размещаются филиалы крупнейших мировых корпораций, и поэтому повышение жизненного уровня населения этих государств не входит в число стратегических задач ТНК. Понятно, что такие отношения ставят многие государства в крайне невыгодное экономическое положение, однако для глобальной экономики это имеет лишь то значение, что мировой доход станет капитализироваться в одной части земного шара (в странах «золотого миллиарда»). Но государства, оказавшиеся в экономически невыгодной ситуации, могут получить помощь в виде кредитов или списания долгов при условии выполнения требований стран-лидеров и ТНК[29].

Политической независимости, достигнутой странами третьего мира, оказалось недостаточно для избавления от экономической зависимости, а попытки догнать развитые страны не оправдались. Латиноамериканские экономисты Р. Пребиш, Ф. Кардозо, Т. Дос Сантос, стремясь объяснить эту ситуацию, ввели понятие «зависимое развитие», или «периферийный капитализм», принципиально отличный от капитализма центра и не способный к самостоятельному развитию.

В целом концепции «зависимого развития» отражают противоречивое положение слаборазвитых стран, вынужденных модернизироваться, переходить от докапиталистических форм развития к капитализму, который приобретает в них черты, не свойственные капитализму развитых стран (зависимое развитие). Однако ни задержаться на докапиталистической стадии, ни догнать Запад страны не могут и оказываются в ситуации кризиса, из которого самостоятельно выйти не в состоянии.

Теоретическим основанием геоэкономических стратегий является мир-системный подход, в соответствии с которым целое (мироэкономика, по Валлерстайну) имеет трехуровневую структуру: центр, полупериферия и периферия. Функции целого (единого экономического пространства) берет на себя центр, или группа государств, обладающих сильной и эффективной политической организацией. Развитие единого экономического пространства в направлении целостности заключается в том, чтобы подчинить или создать недостающие части. Формирование «дополняющей экономики» в странах периферии и полупериферии является способом создания недостающих структур путем преобразования уже существующих и формирования новых.

В результате центр и периферия составляют одно неразрывно связанное целое, и между ними складываются иерархические отношения управления и подчинения. В рамках подобной иерархической системы решить проблему неравенства и неэквивалентного обмена не представляется возможным, потому что решения, которые выгодны для центра и им же принимаются от имени всего целого, будут заведомо невыгодными и неэффективными для стран периферии. Центр в результате неэквивалентного обмена будет всегда выигрывать (развитые страны), а периферия проигрывать. Таковы правила новой реальности.

Современное геоэкономическое пространство может быть представлено в виде пирамиды, основанием которой являются сельскохозяйственные и сырьевые регионы; затем идет уровень регионов индустриального развития, которые поставляют на мировой рынок низкотехнологическое сырье и хай-тек; и наконец, верхний уровень пирамиды – регионы постиндустриального развития. Здесь производится интеллектуальное сырье и создаются правила геоэкономической игры.

Положение страны в геоэкономическом мире определяется тем, какое она занимает место на глобальном рынке, каким образом включена в систему мировых обменов. Развитые страны, потребляющие огромные товарные ресурсы, свой товарный дефицит в глобальных обменах, как правило, покрывают так называемой «рентой развития» – взиманием платы за пользование идеями, информацией и культурными ценностями, а также за допуск представителей менее развитых стран на свои богатые рынки. Менее развитые регионы и страны дефицит своего торгового и платежного баланса покрывают, как правило, природными ресурсами, людьми, сырьем, территориями – «рентой отсталости»[30].

Геоэкономический подход к национальному развитию и стратегия его реализации в современных условиях закономерно занимают центральное место в политической науке. За последние годы очевидна беспомощность используемых российской властной элитой традиционных стратегий, что требует конструирования новейших «фундаментальных опор» для выстраивания стратегии развития, адекватной современному миру и способной реагировать как на внешние, так и на внутренние угрозы и вызовы.

Для реализации геоэкономической стратегии необходимо выполнение нескольких условий:

формирование новой организационно-функциональной системы – «страны-системы» с вынесенными «вовне» транснационализированными воспроизводственными циклами;

определение наиболее мощных финансово-промышленных групп, которые получют статус стратегических корпораций и специфические льготные условия, позволяющие самостоятельно принимать геоэкономические решения оперативного характера;

оснащение подобных структур высокими геоэкономическими технологиями;

введение военной составляющей в структуры стратегических финансово-промышленных групп (речь идет о формировании новейшего класса корпоративных структур на базе военного, интеллектуального, финансового и производственного симбиоза);

определение на геоэкономическом атласе мира зоны российских геоэкономических устремлений, плацдармов, зон влияния и т. д.; пересмотр роли энергетических и сырьевых российских корпораций в реализации национальных стратегий.

Как Россия выстраивает свою внешнюю стратегию в политическом пространстве? Учитывает ли она в качестве ориентиров центральный вектор мирового развития – геоэкономический? Какова позиция России в условиях геоэкономического передела мира?

Россия «застряла» на старых геополитических подходах, и привязка национальных интересов не к экономическим, а только к административным границам страны, игнорирование современных мировых реалий привели к тому, что российская политика практически вычеркнула из своего поля зрения экономическую составляющую мировой политики.